Средневековые убийцы - Обитель теней

Он мог бы избавить себя от трудов, потому что слежка не дала ничего нового. Стратт наспех выкопал яму, Парр лицемерно пробубнил молитву, пока Хэй сторожил, и все трое молча удалились. Когда они ушли, Чалонер смахнул осыпавшуюся на лицо Твилла землю. У него не было большого опыта в определении времени смерти, но он не сомневался, что Твилл умер не в апреле, когда убили Брауна и повесили Уолдака. Труп пролежал скорее несколько дней, чем несколько недель. Так когда же и каким образом встретил моряк свою смерть? И, что еще важнее, почему? Торопливый осмотр обнаружил вмятину на затылке убитого — след удара чем-то тяжелым, например камнем. Стало быть, отметил Чалонер, Твилл убит так же, как и его капитан. Но что привело его в дом Бермондси? Не задумал ли он отомстить людям, свалившим преступление на его товарища по команде? Чалонер не раздумывая отбросил эту мысль: Твиллу никак не подходила роль ангела мщения — судьба Уолдака его вряд ли волновала. Более вероятно, что он явился требовать денег за молчание — и был убит, когда Хэй и его сообщники отвергли предложение.

«Что дальше?» — задумался Чалонер. Первое, что приходило в голову — отправиться прямиком в Уайтхолл и сообщить Уильямсону о происходящем. Тот соберет отряд и застанет заговорщиков, обдумывающих мятеж, прямо в склепе. Увы, от Бермондси до Уайтхолла не близкий путь, и Лондонский мост на ночь разводят. Пока он подкупит сторожей пропустить его, разыщет Уильямсона и убедит его, что тайное общество стоит того, чтобы арестовать его участников, собрание закончится и заговорщики разойдутся. Поэтому Чалонер решил остаться, побывать на совещании и узнать все, что можно.

Он прикинул, что до полуночи у него еще есть час, и решил не тратить время зря. Вернувшись к шкафу, в котором хранился порох, он прихватил один бочонок и, протолкнув его по тоннелю, ведущему в склеп, оставил в нише, где лежал прежде Твилл. Осторожно взломав крышку, он рассыпал несколько горстей пороха перед бочонком и добавил слой растопки, украденной из буфетной. Он надеялся, что эти приготовления окажутся ненужными и что ему удастся подслушать происходящее на собрании, не прибегая к фейерверку. Однако он не зря столько лет занимался своим опасным ремеслом. Оно научило его предусмотрительности. Убедившись, что сделано все возможное, чтобы сравнять шансы, он пробрался в свою комнату.

Там он прихватил оставленный Маргарет на двери плащ с капюшоном, проверил, не осталось ли у него на одежде предательской паутины, и пошел за Йорком. Увы, капитан не успел допиться до полного бесчувствия, на что надеялся Чалонер. Для такого привычного пьяницы на это требовалось время — много больше времени, чем было у него в ту ночь.

— Они нас подозревают, — проворчал капитан, впуская Чалонера в свою комнату. — Уверены, что вы не тот, за кого себя выдаете, особенно после того разговора про крен. Слава богу, Маргарет влезла со своим бахвальством. Надо уходить, пока есть время, не то к проломленному черепу Брауна добавятся другие.

— Вы знали, что от пушечной стрельбы Уолдак потерял слух? — спросил Чалонер, решив не уведомлять его о судьбе Твилла.

Йорк уставился на него.

— Вот как? Он не говорил. Может, потому он и не слышал, как Брауна ударило камнем. Стратт сказал, что он слышал, а ведь он был дальше от места. Треск, верно, был очень громким.

— Не упустили ли вы из виду чего-нибудь еще? — довольно едко поинтересовался Чалонер.

Йорк, будучи моряком, мог бы знать о влиянии постоянной стрельбы на слух матроса. Йорк кивнул.

— Не хотел говорить при Ганне, но Уолдак ненавидел Брауна больше, чем она думает. Там был спор насчет дележки трофеев, и Уолдак считал, что его обделили. Конечно, ничего подобного не было. Браун был честным человеком.

— Верно, — согласился Чалонер, вспоминая, что скрупулезность в денежных вопросах относилась к немногим неоспоримым достоинствам Брауна. — Вы думаете, Уолдак ненавидел его достаточно сильно, чтобы решиться на убийство?

Йорк снова кивнул.

— Но он бы схватился за кортик, а не за булыжник. И не забудьте обещанных двух шиллингов — это большие деньги для человека, которому не плачено три года. Даже если у Уолдака было на уме убийство, он бы потерпел, пока монеты не окажутся у него в кармане.

— А чем занимался Твилл после ареста Уолдака?

Йорк выпучил глаза, не понимая, к чему этот вопрос. Так и не догадавшись, ответил, пожав плечами:

— Да ничем. Хэй отвел Уолдака в тюрьму Маршалси. Уолдак мне после сказал, что думал, они идут доложить коронеру об убийстве, и никак не ожидал обвинения.

— Так он добровольно пошел в тюрьму?

— Да, поднял шум, только когда наконец понял, что происходит, а уж тогда убил стражника. И Твилл тоже пошел с ними, но, по словам Хэя, он куда-то подевался, когда солдаты схватили Уолдака. Я его с тех пор не видел, и на суде он не давал показаний, хотя ему был приказ явиться как свидетелю. Может, он сейчас в море.

— Возможно, — кивнул Чалонер, рассудив, что плавание объясняет, почему Твилл, как и сам Йорк, только недавно вернулся на место гибели Брауна. Он завербовался на корабль, который унес его на безопасное расстояние от Лондона и обвинений в соучастии с Уолдаком. А после, когда его страхи улеглись, возвратился в Бермондси в надежде вытянуть деньги шантажом.

Йорк с беспокойством поглядывал на него.

— И что вы теперь собираетесь делать? Я отказываюсь принимать участие во всяческом безрассудстве, так что не ждите от меня подвигов.

— Мы будем смотреть и слушать — и скроемся, как только соберем достаточно улик, чтобы положить конец этому заговору.

Йорк уныло вздохнул.

— Ну, что ж. Но если что пойдет не так, рассчитывайте только на себя.

Чалонер и не думал в этом сомневаться.

Чалонер с Йорком спускались по лестнице в прихожую, когда их перехватила Маргарет. На ней была засаленная накидка — свободный халат из розового бархата, а в желтых зубах дымилась неизменная трубка. Седой парик и пара здоровенных военных сапог, как видно, достались ей от рослого мужчины.

— Хорошим табачком вы меня тогда угостили, — обратилась она к Йорку. — Еще осталось?

Капитан поискал свой кисет.

— Я, должно быть, оставил его в комнате. Пойду принесу.

Заподозрив его в попытке к бегству, Чалонер протянул руку, чтобы остановить капитана. Побег Йорка насторожил бы заговорщиков, и тогда уж агент не сумел бы собрать сведений, достаточных для их осуждения. Йорку придется совладать со своим страхом — как-никак, он капитан флота, ему платят за защиту короля и страны.

— Не стоит, — с сожалением возразила Маргарет. — У меня от него бессонница, а я уже в том возрасте, когда, чтобы хорошо выглядеть, надо высыпаться.

— И мне бы не помешало выспаться, — пробормотал Йорк, когда она отошла, чтобы поправить покосившуюся картину. Картина свалилась со стены при первом прикосновении, заставив старуху ловко отскочить в сторону. — Все бы отдал, лишь бы сейчас быть в море. И зачем я притащил сюда Брауна? И познакомил его с человеком, у которого он купил тот груз?.. — он умолк, сообразив, что сказал лишнее.

— Понимаю, — безразлично проговорил Чалонер. — Вы дважды причинили Брауну вред. Ваше желание поделиться с ним славой разоблачителя заговорщиков принесло ему смерть, а коммерческое предложение, устроенное вами, разорило его семью. Неудивительно, что вы чувствуете себя виноватым перед Ганной.

— Я отдам ей все, что у меня есть! — воскликнул Йорк. Он, кажется, готов был зарыдать. Чалонер надеялся, что этого не случится. — Обещаю. Нет, найдите мне только священника, и я поклянусь на Библии, что исправлю свои… ошибки. Миссис Кастелл, у вас нет знакомых священников?

На этот странный и неуместный вопрос Маргарет отозвалась с полным спокойствием.

— Парр священник, — напомнила она, оставив в покое старинное произведение искусства и возвращаясь к ним. — Хотя я бы ему не доверилась, будь он даже последним человеком на земле. Он изувер и ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.

— Чего же он хочет добиться? — спросил Чалонер.

— Переделать Англию согласно своему представлению о совершенстве, — устало ответила Маргарет. — Чтобы страной правили религиозные маньяки, оправдывающие именем господа фанатизм мелких, низких умов. Религия и политика плохо уживаются в одной постели, и лучше их не смешивать. А людей вроде Парра лучше бы держать в темном погребе, где они не смогут изливать свой яд в чужие уши.

Йорк насупился:

— Вы это к тому, что пастор Парр проломил Брауну череп булыжником ради осуществления своей мечты о власти пуритан?

Маргарет в свою очередь недоуменно нахмурилась.

— Нет же, дурень, ничего подобного я не говорила. Как раз наоборот, он единственный, кто никак не мог убить Брауна, потому что я все время видела его из окна. Я бы увидела, если б он что-нибудь бросил — а он не бросал! Я говорю о его несносном благочестии, которое…