Лора Роулэнд - Надушенный рукав

Сано запоздало подметил, в каком порядке сидят властитель Мацудайра, старейшины и Ёритомо. Старейшины Юмори и Охгами, союзники властителя Мацудайры, сидели рядом с ним. Старейшины Като и Ихара, когда-то преданные канцлеру, расположились ближе к сыну Янагисавы. Хотя бой закончился, война не угасла. Остатки фракции Янагисавы сгруппировались вокруг Ёритомо, заменившего отца. Они использовали мальчика — и его близкое к сёгуну положение, — оспаривая власть над Японией у властителя Мацудайры. Они уже нашли свое место в новом порядке. И наконец Сано понял, отчего обе стороны предпочли его в качестве верховного руководителя бакуфу.

Его мастерство, достижения, преданность Токугаве и ум не имели никакого значения. Во время расследования Сано доказал, что может работать с обеими фракциями, не покоряясь ни одной. Независимость и стойкость к принуждению делали Сано единственным приемлемым для обеих сторон человеком. Ни та ни другая фракция не позволила бы выбрать кого-то из преданных сопернику людей. Он получил место канцлера по умолчанию.

— Мои поздравления, досточтимый канцлер Сано, — проговорил властитель Мацудайра. — Желаю вам удачи в управлении делами страны. Пользуйтесь своей властью мудро, — добавил он предостерегающим тоном.

Сано вдруг понял, какой груз на него лег. Канцлер обязан следить за множеством департаментов правительства, а Сано едва знаком с их деятельностью. Он, которому раньше подчинялось не более сотни сыщиков, теперь должен надзирать за бесчисленными враждующими бюрократами. Поддерживать ход громадного, неповоротливого и продажного механизма Токугавы. Принимать важные решения за сёгуна и угождать ему. А если этого недостаточно, еще и идти по узкой, опасной тропе меж двух соперничающих фракций, пытаясь удовлетворить обеих, никого не оскорбляя.

Вот и славная награда за беспристрастность во время расследования убийств.

— Подойдите, канцлер Сано, — поманил сёгун. — Сядьте здесь.

Он указал на пол у помоста, между Ёритомо и властителем Мацудайрой.

Сано встал. Он знал, что не откажет. Он не мог вернуться к положению сёсакана, удобство которого оценил только сейчас. Долг и честь подтолкнули его вперед. Сано занял место во главе бакуфу.

На Эдо опустились сумерки. По всему замку в сторожевых башнях, на стенах, вдоль улиц и на воротах горели фонари и факелы. От тумана и измороси вокруг света сияли ореолы. Топот копыт отдавался эхом по проходам — ехали патрульные и торопились домой чиновники. В городе, где мерцало еще больше огней, трезвонили храмовые колокола. Но в поместье канцлера Янагисавы было темно и безмолвно, как в могиле. У ворот исчезли часовые, с крыш — лучники, из башен — стражники. Дождь капал с деревьев и исчезал в тенях, заполнивших лабиринт пустых зданий.

К поместью направлялась процессия из паланкина, восьми конных самураев с фонарями и нескольких слуг, которые несли вещи. У ворот они остановились. Сано спрыгнул с лошади. Рэйко выбралась из паланкина. Они встали вместе и посмотрели на каменные стены, выросшие перед ними.

— Добро пожаловать в наш новый дом, — сказал Сано. Когда Сано сообщил ей, что его назначили канцлером, Рэйко от потрясения едва не лишилась чувств. Но теперь она уже смирилась с невероятным карьерным взлетом мужа — и переменами, которые он вносил в их жизнь.

— Как щедро со стороны сёгуна отдать тебе поместье канцлера Янагисавы, — заметила Рэйко.

И все-таки ей не хотелось покидать особняк, в котором они с Сано прожили все четыре года брака, где она родила сына. Поместье канцлера казалось враждебным, зловещим и пропитанным недобрым духом четы Янагисава. Рэйко было неприятно переезжать сюда.

— Без этого подарка я вполне бы обошелся, — эхом откликнулся Сано на мысли жены.

— Я до сих пор не могу поверить, что одно случайное убийство может иметь такие грандиозные последствия, — задумалась Рэйко.

Сано горько, сокрушенно улыбнулся:

— Политическая иерархия власти коренным образом изменилась. Мой первый вассал и дорогой друг борется за жизнь. Я достиг вершины славы. Ничего этого не было бы, если бы не главный старейшина Макино и его товарищи по играм.

Рэйко подумала о надушенном рукаве, символе женской сексуальности, о мягкой и податливой, но могучей силе, которая способна низвергнуть и сломать самых влиятельных из мужчин.

— Макино не знал, как умрет, но ему бы понравился большой переполох, который произвели его смерть и письмо, — заметил Сано.

— Тебе так уж претит быть канцлером? — спросила Рэйко.

— Нет, если я смогу использовать власть во благо, — ответил Сано. Он ласково улыбнулся, встретившись с ней взглядом. — А тебе так уж претит быть женой канцлера?

Рэйко любила его за готовность видеть самое лучшее в любой ситуации и исполнять с честью свой долг. Она решила, что о будущем подумает позже.

— Нет, пока ты рядом.

Сано крикнул сыщикам открывать поместье. Они распахнули толстые, тяжелые ворота, окованные железом. Внутри все покрывала тьма, хоть выколи глаз. Сано взял у одного из своих людей фонарь, и они с Рэйко вошли в поместье канцлера.