Иван Лазутин - Матросская тишина. Бомба Геринга

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Иван Лазутин - Матросская тишина. Бомба Геринга, Иван Лазутин . Жанр: Детектив. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Иван Лазутин - Матросская тишина. Бомба Геринга
Название: Матросская тишина. Бомба Геринга
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 9 февраль 2019
Количество просмотров: 218
Читать онлайн

Помощь проекту

Матросская тишина. Бомба Геринга читать книгу онлайн

Матросская тишина. Бомба Геринга - читать бесплатно онлайн , автор Иван Лазутин

Иван Лазутин

Матросская тишина

Пролог

Бывает в утреннем пробуждении такая полоса, в которой, как в знойном мареве, еще дрожат и колеблются волны только что отлетевших сновидений, и с каждой минутой все четче и четче проступают реальные звуки и зримые очертания наступающей яви. Такое состояние Вероника испытывала всегда, когда просыпалась не под треск будильника, стоявшего на журнальном столике, рядом с диваном, а по воскресеньям, когда не надо спешить на лекции и, выспавшись, можно еще с полчасика понежиться в постели и мысленно не спеша связать нить прожитого дня с днем наступающим.

А прожитый день и особенно ночь («Ох, эта ночь!.. Лучше бы ее никогда не было», — со страхом подумала Вероника) были бурными, они свалились на нее такими, какими ей было даже трудно определить. Что это: счастливый дар судьбы или печать проклятия?

Неделю назад она вынула из почтового ящика письмо от Сергея, прочитала его несколько раз, закрыв глаза, замирала и, вспоминая прежние письма от него, старалась вообразить тот безлюдный каменный остров в Тихом океане, на котором он служит.

А вчера вечером… «Лучше бы никогда не было этого вечера!» — с душевной горечью подумала Вероника. Вечером неожиданно позвонил Игорь Туровский. Он звонил с Ленинградского вокзала и сказал, что около месяца провел на съемках в «Ленфильме», что чертовски устал, что если он не повидает ее сегодня же, то умрет от одиночества, и вообще все дни пребывания в Ленинграде он думал только о ней.

«И зачем я сказала, приезжай, что я одна и тоже умираю от скуки, что родители с июля в длительной командировке, а бабушка три дня назад с аппендицитом угодила в больницу…»

Игорь приехал через час после звонка. Вероника даже не успела как следует прибрать в квартире. Последний раз она видела его год назад, в тот день, когда он сдал экзамен по актерскому мастерству и получил высокую похвалу народного артиста Сугробова. Игорь приехал вместе с Сергеем. На нем была модная голубая куртка с множеством застежек-«молний», весь он светился счастьем от успешно сданного экзамена и от того, что его, студента ВГИКа, уже пригласили на пробные съемки в фильме, который будет снимать известный режиссер-постановщик Гараев.

И вот теперь, спустя год после той последней встречи, Игорь уже снимается в двухсерийном фильме Гараева. Картинно и броско сидела на нем все та же модная голубая куртка.

Бутылка коньяка и коробка конфет, которые он вытащил из портфеля и с каким-то особым, почти гусарским шиком поставил на стол в гостиной, вначале Веронику смутили и даже испугали, посеяв в душе ее предчувствие чего-то недоброго, необязательного, но это была всего какая-то минута. Игорь и раньше умел подавлять ее волю и, зная, что он ей нравится, вел себя с ней всегда свободно и независимо, не подпуская близко и не отпугивая. А Вероника давно знала, что он безнадежно влюблен в Светлану Былинкину, которая, словно по закону подлости, сохла по Олегу Кемарскому, а поэтому не смела переступить ту грань, когда неразделенная любовь приносит одни только страдания. Таких несчастных в народе жалеют, над ними вздыхают и огорчаются, что помочь ничем не могут.

Подробности вчерашней встречи проплывали в сознании Вероники в мельчайших деталях. Лежа с закрытыми глазами, забыв о письме Сергея, она еще раз, уже по второму кругу, мысленно испытывала наслаждение от того, что было потом, когда они, чокнувшись с Игорем («За встречу!..»), выпили по первой рюмке коньяка. Нет, никогда у нее так не кружилась голова, когда ее целовал Сергей. Впервые в жизни она почувствовала саморастворение и невесомость, когда Игорь, словно демонстрируя силу и огонь молодости, носил ее на руках и о чем-то говорил, говорил… В чем-то убеждал ее, доказывал что-то, целовал щеки, губы, волосы…

А потом… «О господи, зачем было это «потом»?! — пронеслось в сознании Вероники сожаление, которое она тут же поспешно подавила в себе. — Нет!.. Нет, это должно случиться!.. Я этого хотела еще до Сергея, хотела тогда, когда еще не знала, как это бывает…»

Но тут же, как неожиданный просверк молнии, обожгла ее мозг мысль, когда она вспомнила, что ждет ребенка от Сергея, что неделю назад врачи сказали: с абортом она уже опоздала.

Перед глазами предстало лицо Сергея. Она увидела его таким, каким оно было весной, когда она с Ярославского вокзала провожала его на службу в армию. Остриженный под машинку, он показался ей смешным и каким-то растерянным. Два чувства боролись в нем: желание не показывать тоску прощания и быть веселым, беспечным и сквозившая во всем его существе — в глазах, в жестах, в каждом слове — мольба о том, чтобы она ему верила и всегда помнила, как он любит ее, как дорога она ему, как ему будет все эти три года трудно без нее. Наступали минуты, когда Сергей забывал, что здесь, на перроне, с него не сводит своих заплаканных глаз мать, он совсем не замечал младшую сестренку, которая прижималась к нему своим худеньким тельцем… Он видел только Веронику, смотрел только в ее глаза, словно пытаясь взглядом перелить в ее душу нежность и горечь, которые жгли его и томили в этот час прощания.

Вероника открыла глаза и сладко потянулась. Взгляд ее упал на журнальный столик. На нем стояла пустая бутылка, в которую Игорь зачем-то воткнул увядшую розу. На спинке кресла висела его голубая куртка с множеством застежек. Только теперь Вероника вспомнила, что, уходя, Игорь наспех поцеловал ее, полусонную, надел плащ и сказал, что в десять часов он должен проводить в аэропорт родителей, улетающих в Сочи, и что вернется поздно вечером.

И снова муки раскаяния, сплетаясь с чувствами недавно пережитого душевного и телесного ощущения, теснили ее ум и душу, забирали силы, и она пыталась отогнать от себя первое, чтобы полностью дать завладеть собой второму. И тут же, словно удар хлыста, обожгла злая мысль: «Кающаяся Магдалина…» Но самоукор этот был захлестнут волной оправдания: «Чего скулишь?.. Что сделано, то сделано. А между мной и Сергеем одиннадцать тысяч километров…»

Через балконное окно четвертого этажа, выходящее в заросший старыми липами двор, были видны еще не успевшие опасть желтые листья, которые в лучах солнца золотились как-то особенно ярко и возбуждали в душе Вероники необъяснимое желание, чтобы налетевший на деревья вихрь сорвал их, закрутил воронкой и с силой внес через балконную дверь в гостиную. «Чему быть суждено, то сбылось: родители зарабатывают деньги в далекой Индии, бабушка только что освободилась от своего аппендикса, Игоря сама судьба принесла».

Придвинув к себе кресло, на котором висела куртка Игоря, она нежно, как маленькие дети гладят котят, погладила рукав куртки, и рука как бы сама собой, движимая чисто женским любопытством, нырнула в нагрудный карман и вытащила записную книжку. Ее уже изрядно потертые страницы были испещрены адресами и номерами телефонов. Раскрыла книжку на букву «В», где полагала найти свое имя и номер телефона. И не ошиблась. Где-то внизу засаленной страницы с потеками последних двух цифр стоял ее номер телефона. Кольнула ревнивая мысль: «Интересно, с кого он начинает букву «С»?»

Предположение Вероники подтвердилось. Страница на букву «С» начиналась с номера телефона Светланы Былинкиной. И тут же, на этой же странице записной книжки, была вложена записка. Вероника развернула ее и прочитала: «Из Гагры. Рейс 1361, в 10.30. Цветы. Коньяк…»

Закрыв глаза, Вероника некоторое время лежала неподвижно, затаив дыхание и чувствуя, как сердце в ее груди сделало мягкий зыбистый перебой, который тут же отдался напористым приливом где-то у горла слева. Вспомнила, что еще вчера вечером Игорь чертыхнулся и сказал, что завтра ему нужно обязательно встретиться с автором киносценария, чтобы согласовать кое-какие текстуальные поправки в сценарии, предложенные режиссером-постановщиком фильма, в котором Игорь играл роль агента крупной торговой фирмы иностранного государства. Расхаживая по гостиной, он замирал посреди комнаты и, словно обращаясь к кому-то третьему, кого не было в комнате, запальчиво говорил:

— Ты понимаешь, Вероника, роль меня так захватила, так закрутила, что временами мне кажется, что я не гражданин СССР, а масштабный бизнесмен Соединенных Штатов Америки!.. Как мне теперь понятен великий итальянский трагик Росси, когда он, играя роль Отелло, чуть не задушил на сцене молоденькую в те годы Яблочкину. Она играла Дездемону. Хорошо, что вовремя дали занавес. Только теперь я по-настоящему понял, что искусство — это огненная лава, и в этой лаве можно сгореть… Да, да, можно сгореть!.. И сгорали…

Вероника еще раз пробежала глазами записку, вложенную в книжку. В ней каждое слово, каждый знак вставали зримыми картинами предстоящей встречи Светланы с Игорем, который всего несколько часов назад, когда она, словно бы между прочим, спросила: «Ну как, твой «Огонь Везувия» к Светлане до сих пор не остыл?» — громко расхохотался и, поперхнувшись дымом сигареты, некоторое время тер глаза, а потом налил в бокал боржоми и глубокомысленно задумался. И только когда выпил воду, театрально подчеркнуто произнес:

Комментариев (0)
×