Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы, Джеймс Кейн . Жанр: Детектив. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы
Название: Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 9 февраль 2019
Количество просмотров: 251
Читать онлайн

Помощь проекту

Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы читать книгу онлайн

Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы - читать бесплатно онлайн , автор Джеймс Кейн

Видно было, что он меня раскусил, поэтому я предпочел забыть о парне в «кадиллаке». Потом до меня дошло, что ему что-то от меня надо.

— Эй, чем вы, собственно, занимаетесь, что вы умеете делать?

— Ну, знаете, то да се. А что?

— Сколько вам лет?

— Двадцать четыре.

— Вы молоды. Мне как раз нужен кто-нибудь помоложе. Здесь в помощь.

— У вас здесь красиво.

— А воздух! С ума сойти. Никакого тумана, не то что в Лос-Анджелесе. Тумана здесь вообще не бывает. Красиво и ясно, все время ясно.

— И закат тут должен быть хорош. Уже сей час это чувствуется.

— А как тут спится! Вы разбираетесь в автомобилях? Сумеете починить?

— Разумеется. Я прирожденный автомеханик.

Он еще распространялся о воздухе, о том, насколько здоровее он себя чувствует с тех пор, как купил этот дом, и о том, что он не понимает, почему его помощники здесь долго не задерживаются.

Я бы мог ему это объяснить, но дал возможность выговориться.

— Ну? Думаете, вам бы тут понравилось?

К этому времени я уже допил кофе и закурил предложенную мне сигарету.

— Скажу вам откровенно. У меня есть еще кое-какие предложения, в этом все дело. Но я подумаю. Обещаю вам.

И тут я увидел ее. Она была на кухне, но вышла убрать за мной посуду. Несмотря на фигуру, ее нельзя было назвать красавицей, однако выглядела она привлекательно, а накрашенные губы так и хотелось чмокнуть.

— Это моя жена.

На меня она даже не взглянула. Я кивнул греку, взмахнул сигаретой, и только. Она унесла посуду, а мы вели себя так, как будто ее и не было. Потом я ушел, но через пять минут вернулся, чтобы оставить записку тому парню в «кадиллаке». Мне понадобилось полчаса, чтобы дать себя уговорить, и вот я уже стоял у колонки и заклеивал дырявые шины.

— Слушай, как тебя зовут?

— Фрэнк Чемберс.

— А я Ник Пападакис.

Мы ударили по рукам, и грек ушел по своим делам. Потом я услышал, как он поет. У него был стальной голос. От колонки отлично была видна кухня.

Глава 2

Около трех появился парень, который совершенно вышел из себя, так как кто-то залепил стикером вытяжную решётку его машины. Мне пришлось взять решетку на кухню, чтобы отпарить стикер.

— Ах, эти ваши кукурузные лепешки! На это вы мастера!

— Кого вы имеете в виду?

— Ну, вас и Пападакиса. Вас и Ника. Те, что были на обед, просто объедение.

— Вот как…

— Не найдется тряпки? Придержать.

— Эта не подойдет?

— Вполне.

— Думаете, я мексиканка.

— Вовсе нет.

— Нет да. Вы не первый. Так послушайте. Я такая же белая, как и вы, ясно? Конечно, у меня черные волосы и вообще внешность… но я такая же белая, как и вы. Если собираетесь здесь остаться, зарубите это у себя на носу.

— Но вы не похожи на мексиканку.

— Говорю вам, я такая же белая, как вы.

— Но вы нисколько не похожи на мексиканку. У мексиканок широкие бедра и толстые ноги, груди как дыни, желтая кожа и волосы, как намазанные жиром. Вы же выглядите иначе. Вы стройная, с прекрасной белой кожей, волосы у вас мягкие и волнистые, хотя и черные. Единственное, что у вас мексиканского, так это зубы. У всех мексиканцев прекрасные белые зубы. Это нужно признать.

— Моя девичья фамилия Смит. Звучит не слишком по-мексикански, вам не кажется?

— Не слишком.

— И вообще я не отсюда. Я родом из Айовы.

— Значит, Смит. А как по имени?

— Кора. Можете меня так называть, если хотите.

В эту минуту я окончательно понял, в чем она хотела меня убедить. Дело было не в энчильядос, которые ей приходилось печь, и не в черных волосах. Все дело в том, что она была замужем за греком, поэтому она переставала чувствовать себя белой и явно опасалась, что я начну называть ее миссис Пападакис.

— Кора. Ясно. А что если вы будете называть меня Фрэнк?

Она подошла ко мне и стала помогать. Она стояла так близко, что я чувствовал запах ее тела. И тогда я выдал ей на ухо, почти шепотом:

— А вообще, как получилось, что вы вышли за этого грека?

Она дернулась, как будто я хлестнул ее бичом:

— Это не ваше дело!

— Ну да, как же.

— Вот ваша решетка.

— Спасибо.

Я вышел. Мне удалось добиться своего: задеть ее за живое, достаточно глубоко и больно. С этой минуты между нами все будет ясно. Возможно, она и не скажет «да», но уж точно не сможет меня игнорировать. Она знает, о чем я думаю, и знает, что я вижу ее насквозь.

Вечером, за ужином, грек вскипел, что она дала мне мало жареной картошки. Он хотел, чтобы мне у них понравилось и чтобы я не навострил лыжи, как все предыдущие.

— Дай человеку как следует поесть.

— Все там, на плите. Он не может справиться сам?

— Не надо. Я еще не доел.

Он не отставал. Если бы он был поумнее, то понял бы, что за этим что-то кроется, потому что Кора была не из тех, кто считает ниже своего достоинства обслужить мужчину. Я сказал это для нее. Но он был упрям и продолжал бурчать.

Мы сидели за кухонным столом, он на одном конце, она на другом, а я посередине. Я не смотрел на нее, но видел, как она одета. На ней был белый халат, который носят где угодно: и у дантиста, и в пекарне. Утром он был чистым, но теперь весь помялся и перепачкался. Я чувствовал ее запах.

— Ну ладно, черт возьми.

Она встала и пошла за картошкой. Халат на миг распахнулся, и я увидел ее бедро. Когда она наложила мне картошки, есть я уже не мог.

— Ну, видишь. Столько разговоров, а он не хочет.

— Ну-ну. Но мог бы, если бы захотел.

— Я не голоден. Переел за обедом.

Он вел себя так, словно одержал бог весть какую победу, а теперь, клево так, прощал ее:

— Она прелесть, моя птичка. Моя белая голубка.

Он подмигнул ей и пошел наверх. Мы сидели и молчали. Вернувшись, он принес большую бутыль и гитару. Налил нам из бутыли сладкого греческого вина, которое встало колом у меня в желудке. Потом начал петь. У него был тенор, не тот сладкий тенор, который вы слышите по радио, а приличный сильный тенор, на высоких нотах прямо как на пластинках Карузо. Но в эту минуту я не мог его слушать. Чем дальше, тем хуже мне становилось. Он это заметил и вытащил меня наружу:

— Свежий воздух пойдет тебе на пользу.

— Это хорошо. Я сейчас отойду.

— Сядь. Только спокойнее.

— Иди, иди, я просто немного переел. Сейчас все будет нормально.

Он ушел внутрь, а меня вырвало. То ли это был тот проклятый обед, то ли картошка, то ли вино. Я так ужасно хотел эту женщину, что мой желудок не принимал ничего.

* * *

На другой день, утром, мы лишились рекламного щита. Около полуночи поднялся ветер, который к утру перешел в бурю, и щиту пришел конец.

— Это ужасно. Взгляни.

— Сегодня был сильный ветер. Я не мог уснуть. Всю ночь глаз не сомкнул.

— Да, изрядная буря. Но взгляни на этот щит.

— Разбит вдребезги.

Я возился со щитом, когда грек вышел и стал наблюдать за моей работой.

— Где вы взяли этот щит?

— Он уже был здесь, когда я все это купил. А что?

— Он очень ободранный. Удивляюсь, как на него вообще кто-то клюет.

Я пошел заправлять машину и оставил его подумать о моих словах. Когда я вернулся, он все еще глядел на щит, прислоненный к стене закусочной. Три фонаря были разбиты. Я подал на эту рухлядь ток, и половина оставшихся огней не зажглась.

— Смени лампы и повесь, сойдет.

— Как хотите, шеф.

— Что не так?

— Это седая древность. Рекламой из лампочек сегодня никто не пользуется. У всех — неоновые трубки. Лучше смотрятся и электричества потребляют меньше. И потом, что там написано? «У двух дубов», и все. Что здесь есть закусочная, не сказано. А от слов «два дуба» о голоде не вспомнишь, поэтому никому не придет в голову остановиться и перекусить, Этот щит стоит кучу денег, но все без толку.

— Ты только почини его, он еще послужит.

— Почему ты не закажешь новую вывеску?

— Некогда.

Однако он тут же вернулся с листом бумаги, нарисовал на нем новую вывеску и раскрасил его красной, синей и белой красками. На ней значилось: «Таверна «У двух дубов», жаркое на гриле, гигиенические туалеты, хозяин Н. Пападакис».

— Здорово. Все просто обалдеют.

Я подправил слова, чтобы они были правильно написаны, а Ник украсил подпись завитушками.

— Ник, а зачем туда вообще ставить старую вывеску? Что если тебе отправиться в город и заказать новую? Она будет великолепна. А это очень важно. Какова вывеска, таково и заведение, правда же?

— Так я и сделаю. Богом клянусь, поеду.

* * *

До Лос-Анджелеса было только двадцать миль, но он вырядился, словно собрался в Париж, и после обеда укатил.

Едва он уехал, я закрыл входные двери. Взяв тарелку, оставленную кем-то в зале, я отнес ее на кухню. Кора была там.

— Вот тарелка, кто-то забыл ее в зале.

Комментариев (0)
×