Инна Бачинская - Ошибка Бога Времени

– Ты мне веришь? – она заглянула ему в глаза.

– Верю, – он взял ее лицо в ладони. – Ты сильная, свободная, предприимчивая. А деньги откуда?

– Достанем! Двое умных, свободных и сильных…

Он рассмеялся и поцеловал ее в губы.

– Не смейся! – увернулась она. – У нас все будет! Ты должен мне верить!

– Фантазерка ты моя!

Они целовались, тесно обнявшись, сплетясь телами… Полетел на пол сбитый с журнального столика недопитый бокал, разлетелись холодные брызги. Женщина вскрикнула и расхохоталась…

– …Молчи и слушай! – сказала она, коснувшись пальцем его губ. – Я все обдумала.

– Ты еще и мыслитель, – пошутил он, целуя ей пальцы.

– Я вообще способная! Я способна на все! И меня никто не остановит. Нас. Слушай. Только не перебивай. У нас все будет.

– Когда?

– Скоро.

– Мы ограбим банк?

– Да. Не струсишь?

– С тобой? Нет. Я готов… на все. Пушка есть?

– Обойдемся без крови и пушек. Слушай. Пока в общих чертах, к черту детали! Самое главное – здесь! – она постучала себя пальцем по лбу.

– Стратег!

Мужчина смотрел на подругу с умилением и жалостью, она казалась ему маленькой незрелой бедной девочкой, которая рассматривает игрушку на витрине магазина – дорогую, нарядную, яркую… как у других девочек. Они такие разные во всем, и то, что она обратила на него внимание… Какая там игрушка – наоборот, он силен, опасен и везуч! Он хмыкнул. Она взглянула вопросительно, и он кивнул, мол, все в порядке, все чудесно. Не то чтобы он не знал себе цену, нет! Он пользовался успехом у женщин, у него были подруги, и немало, но никто не строил с ним планов на будущее. Так, скорый секс «для продувки системы» и – разбежались. Да и не нужны ему были долговременные связи… так складывалась жизнь. С Пумой… он придумал ей имя – Пума, за гибкость и стремительность, – совсем другое, здесь не только секс… или любовь… Ладно, пусть любовь. Или страсть… вон как его корежит и переворачивает при одной мысли о ней! Он узнает ее шаги… Она всегда спешит, летит наверх через две ступеньки, от нетерпения забыв о лифте. Теперь все серьезнее, теперь речь идет о вещах, о которых он не задумывался, – о будущем. Он пашет за троих, добирается вечером до постели, падает – и до утра. Пума спросила однажды, состроив одну из своих забавных гримасок: «Это твой потолок?» И, ткнув пальчиком в грудь, сказала: «Ты заслуживаешь большего. Мы оба заслуживаем большего, понял?» Подруга действует с размахом, и их будущее она планирует с целеустремленностью боевой машины. Это смешит и трогает его – в хрупком теле Пумы таится пламенный мотор, союз твердого металла и затейливой мысли изобретателя! Таран, бронебойная машина, танк… Танк «Бесстрашная Пума»! Можно – «БП».

Он ей не верит, он снисходителен, он относится к ее планам как к детским сказкам, но слушает с удовольствием и улыбается до ушей – почему бы и нет? У них будет дом? Прекрасно! Давай помечтаем! Только обязательно мастерская в подвале, там же спортзал и большой кабинет на первом этаже, и чтобы сад перед окном. Окно большое, во всю стену. А в саду – жасмин и бузина… Мама всегда варила варенье из бузины против простуды, и у него, маленького, чесались и краснели губы от этого варенья, но кашель проходил.

И розы, добавляет она. Обязательно розы. Темно-красные, желтые и кремовые. А ты знаешь, что у роз, как у людей, есть имена и фамилии? Красная роза Патрисия Каас! Или палевая – Мария-Антуанетта!

– И машина! – подхватывает он игру. Это кажется ему игрой. И машина! Две! Три! Десять! Двадцать!

– Идем до конца? – спрашивает Пума серьезно.

– Всегда готов! – отвечает он шутливо.

– И сразу сваливаем?

– В ту же самую минуту! Улетим в большой свет, как медная копейка!

– Золотая! Ты в меня веришь?

– Да. Давай излагай!

– Пусть созреет. Идея должна созреть…

…Он провожает ее до машины, они целуются…

Некто, слегка подшофе, проходящий мимо, тощий и слегка небритый, руки в брюки, остановился под деревом у края тротуара и с отвращением наблюдает за трогательным прощанием, сплевывает сквозь зубы злобно и бормочет что-то. Потом долго рассматривает номер дома, откуда вышла пара, презрительно фыркает, поминая ненасытных сучек, которые готовы с первым встречным…

– Зараза! – бормочет прохожий невнятно, привалившись плечом к стволу дерева и дирижируя правой рукой. – Всю жизнь одно и то же! И каинова печать на лбу, и хоть бы хны! Ни стыда, ни совести, блин! Вращается, блин! С этим придурком… вцепилась как вошь в кожух… не отдерешь! Сожрет с костями и не подавится! И этот самоубийца, тоже мне, герой-любовник, лезет в петлю, придурок! Осссподи, ну что они себе думают? Ну, подожди, дождешься ты у меня! Теперь не отвертишься, выдра! За все спрошу, ты у меня попляшешь! Тьфу!

Человек отлепился от ствола и не торопясь побрел в сторону новостроек, бормоча и размахивая руками…

Марат Николаевич Сокуров, генеральный директор «Продимпортторга», солидный, торжественный, в строгом черном костюме с бабочкой – чуть подрагивают румяные желейные щечки, подпираемые жестким крахмальным воротничком ослепительно-белой рубашки, – председатель торжественного собрания. Собрания – не в том обычном смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово, а в смысле более широком: собрание как стечение народа, форум, встреча, событие международного масштаба, которое войдет в историю города и будет записано на городских скрижалях (кому известно, что это такое?). Лучшие представители общественности города и иностранные гости собрались сегодня на международный семинар «Культура, мораль и терпимость», совместными спонсорами которого являются партнеры по бизнесу – французский торговый дом «De Mallo et fils» и местная компания «Продимпортторг».

Какая связь между торговлей и моралью, может спросить удивленный читатель. Никакой, разумеется. Даже наоборот! Но, поскольку дела у партнеров идут хорошо, даже отлично, то «Продимпортторг», известный своей благотворительностью, решил отметить восьмилетие деловых связей с французами организацией международного семинара. Прижимистые французы вначале отказались было участвовать в мероприятии, но вовремя вспомнили, что собираются строить в области совместное предприятие по переработке гречихи, которая издавна является коньком местного сельского хозяйства, а потому не мешало бы подружиться с местными властями и заручиться их поддержкой.

Для семинара все было готово еще в прошлом году, но непредвиденное трагическое обстоятельство помешало его проведению. Некоторое время вообще считалось, что проект прогорел, но пришло время, и вот пожалуйста, действо состоялось! Гости приехали – пестрая заморская компания, свои собрались – городская администрация, пресса, деятели культуры.

Марат Николаевич занимает центральное место в президиуме. По обе стороны от него расположились почетные гости. Марат Николаевич выжидающе смотрит в зал. Дождавшись относительной тишины, он поднимается и говорит мужественным баритоном:

– Уважаемые дамы и господа! Мы собрались сегодня в зале Центра по развитию культурных и деловых связей с Францией, более известного как Французский центр, чтобы принять участие в замечательном, я бы сказал историческом, событии в жизни нашего города, о котором будут вспоминать наши дети! – Он переждал легкий шелест и смешки в зале. – Я говорю о международном семинаре «Культура, мораль и терпимость». Почему, спросите вы, такая необычная тема? Почему не экономика, политика, Интернет? Что было бы гораздо ближе по духу к той сфере, в которой вращаются оба спонсора, – торговле? Почему такие вечные, я бы сказал, вневременные темы, как культура, мораль и терпимость? Что можно сказать о них в наше жестокое время, когда идет борьба за выживание? Да и существуют ли они сегодня, когда мир превращается в global village, когда чудище с разинутой пастью, образно выражаясь, глобализм, наступает на всех фронтах, размывая сами эти понятия до набора расхожих фраз-штампов, в которые уже никто не верит? Может, это понятия вчерашнего или даже позавчерашнего дня? – Оратор делает долгую паузу и обводит глазами зал. – Нужны ли они нам теперь, как взаимосвязаны и что такое общество, лишенное культуры, морали и терпимости, – вот вопросы, на которые мы попытаемся все вместе найти ответ.

Лицо Марата Николаевича серьезно и вдохновенно, он проникнут сознанием важности происходящего. Переждав жидкие аплодисменты, он говорит теперь голосом менее торжественным, напоминая радушного хозяина, встречающего гостей.

– Позвольте представить вам наших гостей – участников семинара. Я уверен, вы знакомы с господином Ги де Малло, который присутствовал на открытии Французского центра и который так часто бывает в нашем городе, что я даже не уверен… – Марат Николаевич якобы беспомощно умолкает, но, собравшись с силами, продолжает, – …можно ли назвать его гостем. Возможно, городской администрации пора рассмотреть вопрос о предоставлении господину де Малло статуса почетного горожанина… – Он с улыбкой пережидает аплодисменты и одобрительный смех в зале.