Алла Полянская - Часовой механизм любви

– Егор Алексеевич, там девчонки спрашивают насчет завтрашнего мероприятия.

Егор вздохнул. На прежней работе все было совсем по-другому. Заказывался ресторан, нанимали массовика и музыку, и «мероприятие» гудело самостоятельно, можно было незаметно слинять оттуда и поехать кататься по городу. Он любил Питер – он там вырос, помнил его улицы столько, сколько помнил себя, и сейчас очень скучал именно по городу, а не по людям.

Здесь все не так. Фирма занимает помещения на двух последних этажах в офисном здании, построенном не так давно, и здесь есть зал для таких «мероприятий». В обычное время там демонстрируют товар, но когда назревает праздник, витрины и полки выносят, ставят столики и отрываются всем коллективом.

Так, по крайней мере, объяснила секретарша. Сам он пока не присутствовал на этих посиделках – не было случая, но 8 Марта для многих офисных сидельцев – святое дело, чтобы поддержать дух корпоративного единства.

– А что там с празднованием?

– Завтра надо бы в обед поехать докупить продуктов и напитки забрать, мы уже деньги перечислили, Андрей согласился на машине их подвезти, и…

– Ну, пусть. Наташ, не вмешивайте меня в эту возню. Надо как-то организоваться – организовывайтесь, меня это не касается. Позови Ираиду Андреевну, пусть принесет расчеты по новому проекту, она знает. И скажи юристам, что я хочу видеть договор с «Омегой».

– Хорошо, Егор Алексеевич.

Наталья выскользнула из кабинета, оставив его наедине с кофейником. Он налил себе еще кофе и откусил печенье. Оно оказалось сладким, хрустящим и таким вкусным, что Егор мигом расправился с ним, посетовав, что маловато. Без кофе он не мог функционировать – ночи оставляли у него ощущение тяжелого забытья, снотворное уже не помогало, днем без кофе он просто засыпал. Однажды он решил обмануть себя и прилег днем в надежде, что сонливость, одолевающая его, возьмет свое, и он поспит, но не тут-то было! Пока сидел за столом, клевал носом, но стоило прилечь – сна как не бывало. Егор уже перестал бороться с этим, просто всякий раз, глотая снотворное, вздыхал – поможет на пару часов, а потом снова он будет ворочаться в полусне, придавленный душной темнотой.

Он не любил темноту.

Дел сегодня предстояло много, Егор покосился на кипу бумаг, принесенных Натальей, и подумал, что нужно обязательно успеть до вечера закончить все дела. Завтра день насмарку, коллектив исступленно празднует 8 Марта, неотвратимо наступающее тяжелыми шагами: подарки сотрудницам и «мероприятие», будь оно неладно. Все бы ничего, но ему предстоит произнести речь, а он этого не любил никогда. Еще и коллектив, привыкнуть к которому он так и не смог, да и не хотел. Его напрягало их любопытство, возня, какие-то подводные течения, которые он иногда чувствовал, но вникать не собирался. Он всегда был убежден, что на работе надо работать, а не дружбу дружить, но так никогда не получалось, и его это раздражало.

– Егор Алексеевич, вызывали?

Главный бухгалтер Ираида Андреевна, полная дама с аккуратной рыжеватой стрижкой, проскользнула в кабинет и уютно расположилась в кресле напротив его стола. Егор никогда не любил толстых теток, считая, что процент жира в организме вполне под силу контролировать любому мыслящему индивиду, но Ираида Андреевна его не раздражала. Она была похожа на учительницу младших классов – аккуратно и со вкусом одета, умело подкрашена, у нее ухоженные руки и улыбчивые карие глаза, небольшие и внимательные. В свои пятьдесят восемь лет она могла дать фору любой молоденькой карьеристке, и менять ее на длинноногую девицу, переполненную знаниями о корпоративной культуре, которых у нее в голове гораздо больше, чем собственно профессиональных знаний, Егор не собирался. Он вообще не понимал, к чему возня вокруг возраста или внешности сотрудников. Как говорится, вам шашечки или ехать? Если человек выполняет свою работу удовлетворительно, нет смысла менять его на том лишь основании, что есть кандидат просто моложе.

– Егор Алексеевич, расчеты я сделала, решение принимать вам. – Ираида Андреевна положила принесенную папку с файлами ему на стол. – Таблицы перебросила в вашу папку на сервере, посмотрите. Цифры неплохие получились.

– Хорошо. – Егор покосился на гору бумаг в лотке. – Давайте обсудим основные показатели, и я сегодня приму решение.

Ему нравилось то, что он делал. Весь мир представлялся ему гигантским рынком, на котором туда-сюда курсируют контейнеры с товаром и потоки денег. И это движение подчиняется логичным и строгим законам, где нет места сантиментам и прочим неуставным отношениям. Что-то в корпоративной этике, безусловно, есть – она как раз и направлена на то, чтобы люди на работе не заводили никаких личных отношений, которые только мешают выполнению профессиональных функций.

– Егор Алексеевич, к вам юрист.

Наталья взглянула на поднос с кофейником, и Егор кивнул – можно забирать. У них с Натальей сложилась своя сигнальная система, она очень быстро поняла, что от нее требуется как можно реже напрягать его бытовыми вопросами.

– Пусть войдет.

Он надеялся, что придет Федор, молодой и очень умный парень, с ним ему было спокойно и просто. Но в кабинет вошла Инна Шатохина, высокая полноватая шатенка с мягкими манерами сытой пантеры и непроницаемым взглядом золотисто-карих глаз на абсолютно белом лице. Кожа у нее была настолько белая, что казалась искусственной. Егор внутренне поежился – Шатохина его напрягала, он и сам не понимал чем, но в ее присутствии он терялся и чувствовал себя как провинившийся школьник перед завучем, хотя Инна была моложе его.

– Я изучила присланный договор. – Она смотрела на него ничего не выражающим взглядом. – Я отметила спорные моменты, там есть несколько пунктов, которые нам никак не годятся, и если мы будем составлять протокол разногласий, нужно сейчас их обсудить.

Егор молча взял аккуратно помеченный заметками текст договора. Они были толковыми и, как всегда, написаны на полях четким почерком Шатохиной. Они напоминали Егору о том, что эта неприятная дама умна и умеет добиваться своего. Он уже знал, что все черновики, помеченные таким образом, она хранит у себя в сейфе. Как-то раз ему случилось поспорить с ней насчет ранее подписанного ими договора, и Шатохина в два счета доказала ему, что это он зевнул, отклонив ее предложение – просто принесла такой вот черновик, который не хранил бы ни один нормальный человек. А Инна сохранила, и Егор убедился, да, он сам перечеркнул предложенный ею пункт, и вышло так, как она и предупреждала. С тех пор Егор очень осторожно относился к Шатохиной, думая о том, что корпоративная этика, конечно, требует держать на работе эту стервозную бабу, потому что она в своем деле собаку съела, но он бы с огромным удовольствием избавился от нее, если бы позволил дать волю своим эмоциям.

– Хорошо. Оставьте мне это, я почитаю и подумаю. Инна Кирилловна, скажите Федору, пусть зайдет ко мне.

– Прямо сейчас?

– Да, пусть сейчас зайдет.

Корпоративная этика, конечно, вещь хорошая, но не нравится ему эта баба, хоть убей. Что-то есть в ней такое, что заставляет его чувствовать себя при Шатохиной неуверенно. И если появится возможность избавиться от нее, он это сделает.

Шатохина пошла к двери, и он с неудовольствием посмотрел ей вслед – сколько ей, тридцать пять? А корму отрастила, как у парусного линкора. И сиськи размера третьего, а то и больше. Ноги, конечно, приличные, но подумать даже страшно, кто к этой фурии вообще способен приблизиться. И если сейчас Федор с ним согласится, то он заменит Шатохину – просто переведет ее в филиал, может, даже с повышением. Лишь бы никогда больше не ежиться под ее холодным взглядом.

Он пролистал принесенный Шатохиной документ. Конечно, она свое дело знает: все подводные камни, рифы и мели она заметила и обошла, и надо быть дураком, чтобы с ней не согласиться. А вот согласятся ли контрагенты… Егор злорадно ухмыльнулся – переговоры будет вести сама Шатохина, а она так умеет все обставить, что все ее предложения контрагенты принимают. Нет, убирать ее нельзя, другую такую акулу пойди потом найди. Но прощупать ее не мешает, а потому он просто расспросит Федора, который работает с ней в одном кабинете. Ковалев отличный парень, улыбчивый и открытый, с ним все гораздо понятнее.

– Вызывали, Егор Алексеевич?

Высокий, плотно скроенный, с короткой аккуратной стрижкой Федор Ковалев представлял собой отличный экземпляр молодого поколения офисных бойцов. Одет не официально, но очень строго, всегда деловой и пунктуальный, с открытым взглядом больших карих глаз и застенчивой улыбкой, он располагал к себе моментально. Егор в толк взять не мог, как Федор вообще может долго находиться в обществе Шатохиной, а они работают бок о бок почти год, судя по документам отдела кадров, и пришли практически одновременно.