Андрей Воронин - Тест на прочность

Лицо женщины побагровело, глаза вылезли из орбит. Но тут яичница начала подгорать, и запах этот отвлек внимание гостя. Выпустив на время жертву, он выключил газ под сковородкой и засел за поздний ужин.

Глава 2

ПОРУГАННАЯ СВЯТЫНЯ

Неделей раньше на границе Ставропольского и Краснодарского краев случилось происшествие, невиданное даже для этих неспокойных мест. Год назад здесь возвели храм на взносы окрестного казачества и московского бизнесмена родом из станицы Шумилинской. Освятили как положено, и три золоченые главы засияли в жарком небе.

Огороженный храм стоял на невысоком холме, на равном расстоянии от трех станиц. Люди быстро привыкли ходить туда на праздники и обычные службы. Крестить детей, венчаться, отпевать покойников. Особенно женщин всегда было много под белыми оштукатуренными сводами, организовался очень даже неплохой хор.

Батюшка, отец Владимир, жил со своим семейством в Шумилинской. Рано утром появлялся в церкви и задерживался иногда до полуночи.

Ночью в здании спал сторож, старик беженец из Грозного. Именно спал, укрывшись с головой на раскладушке. Толку от него большого не было человека держали из жалости, давая кров над головой и небольшую зарплату.

За сохранность икон и утвари никто не боялся. Местная братва истово почитала церковь: коротко остриженные люди с широкими плечами и тяжелыми подбородками регулярно опускали купюры в ящик с прорезью, ставили толстенные свечки, передавали батюшке списки для поминовения и молитв о здравии.

Чеченцев последнее время приструнили - так далеко они не забирались. Да и бизнес их был другой. На воровстве, особенно в храме, столько не заработаешь, сколько на похищении людей.

И вдруг случилось то, чего никто не мог предположить. Появившись рано утром в церкви, батюшка обнаружил картину настоящего разгрома. Некоторые иконы валялись на полу, где хорошо были заметны следы колес. Белые стены изгадили рисунки, распыленные черной краской из баллончика. Объемные, причудливо изогнутые буквы, матерные слова, петушиные головы, сатанинские знаки - звезды двумя рогами вверх. Пропали два подсвечника, небольшой иконный оклад, праздничная риза, но деньги в ящике для пожертвований остались целыми.

Поднятые по тревоге казаки прошерстили все окрестности в поисках подозрительных лиц или хотя бы свидетелей. Ни они, ни милиция никого не нашли. Единственный свидетель был до смерти перепуган и не мог сказать ничего внятного.

Следов насилия на старике заметно не было, его даже не связали. По свидетельству врачей, несчастный пережил сильное потрясение, снова испытал тот же ужас, что и в Грозном.

Из его сбивчивых слов можно было разобрать только одно: святотатцы разъезжали на мотоциклах вокруг храма, потом внутри. На это и без того указывали следы колес. Сторож еще твердил о какой-то отрезанной руке, но следов крови нигде не нашли и не стали придавать значения этому навязчивому воспоминанию: у страха, как известно, глаза велики.

Несколько криминальных группировок провели сходку, пытаясь выяснить, какой отморозок замешан в дикой выходке. В конце концов все только перегрызлись из-за взаимных подозрений.

Самым благоразумным едва удалось утихомирить остальных, чтобы разойтись мирно.

Казаки из трех станиц тоже собрались на холме возле церкви. Здесь говорили мало, не препирались почем зря. Пообещали друг другу найти мерзавцев и закопать живьем. Из списка христианских добродетелей всепрощение было менее всего свойственно этим людям.

Весть о случившемся дошла и до станицы Орликовской. Дошла в искаженном виде: народ говорил о каких-то сатанинских обрядах, отрубленных конечностях и обгорелых трупах. Станичный атаман Терпухин решил подъехать поближе к месту происшествия и лично все разузнать.

Узнал, в какой больнице отлеживается сторож, наведался к нему в палату. Старик лежал один, отвернувшись к стене, соседи ушли гулять по территории. Юрий представился, поставил в тумбочку пакет с фруктами.

- Не хочу тебя, отец, напрягать. Один только вопрос, если разрешишь.

Старик не хотел отвечать на вопросы - то ли настрого запретили врачи, то ли недоверие обижало. Настаивать Атаман не стал, нашел на скамеечке соседей по палате. За дни, проведенные вместе, сторож наверняка не удержался, кое-что поведал о случившемся.

- Что он там говорил насчет отрезанной руки?

- Такую уже гнал туфту. В натуре у деда крыша поехала. Вроде кто-то руку себе оттяпал и на цепочке на шею привесил.

Терпухин непроизвольно скрипнул зубами.

Неужто Гоблин снова появился в здешних местах? К личности с таким прозвищем у Атамана был личный счет.

***

Конечно, бывший байкер не сам отрезал себе в церкви кисть руки, до самоистязания он еще не докатился. Левую кисть отхватили в схватке не на жизнь, а на смерть. Удар был нанесен с невероятной силой и не мастером боевых искусств, а обычным хуторянином-казаком. И рубил казак не саблей из какой-то особенной стали, а обычной косой. Просто защищал свой хутор, свой кусок земли.

Терпухин тоже участвовал в той схватке, где "Харлей" Гоблина снес насмерть двоих - одного с оружием в руках, другого с видеокамерой. Сам Терпухин чудом уцелел, когда неуязвимый бородач в черной каске снова и снова закладывал виражи, пытаясь раздавить противника на ровной, как стол, степи.

С тех пор Атаман искал случая расквитаться за все. Но Гоблин, как назло, исчез, сгинул с казачьей земли. Раньше он наводил здесь страх и ужас на трассах. Колесил в ночное время, провоцируя аварийные ситуации. На первый взгляд водитель внутри автомобиля защищен намного лучше мотоциклиста и устойчивость четырехколесной машины выше. Но Гоблин возникал всегда неожиданно - как привидение, как "летучий голландец" на суше. Часто он ездил с погашенными огнями и вырастал перед самым носом ошарашенного водителя, словно шел на таран.

Среди дальнобойщиков и тех, кто гонял на продажу иномарки, ходили легенды о выходках Гоблина на дороге. Многие специально выбирали кружной путь в надежде избежать встречи с одиноким всадником в черной лакированной каске и одежде из черной кожи. Зимой и летом он выглядел почти одинаково. Не признавал утепленных, предохраняющих от ветра сумасшедшей скорости мотокостюмов с защитой на плечах и локтях, со множеством удобных карманов. На нем была или безрукавка на голом теле, или куртка-косуха с длинной бахромой. Кожаные штаны со множеством заплат, тяжелые ботинки на толстой подошве.

На Гоблина охотились и дорожно-постовая служба, и милиция. И бывшие друзья-байкеры, на которых все ополчились из-за такого "родственника". Он ускользал благополучно, просачивался между пальцами, как вода. Виртуоз езды на мотоцикле, он мог закладывать фантастические виражи, совершать прыжки через овраги, выходить с минимальными потерями из любого столкновения, лететь по бездорожью с той же скоростью, что и по трассе.

После схватки с участием Терпухина он пропал. Никто, кроме считанных людей, даже не знал о его ранении. Какое-то время Атаман даже думал, что одинокий всадник потерял уверенность в себе, отказался от ночных развлечений. Но нет - один раз столкнувшись с этим человеком, трудно было представить, что Гоблин когда-то, по какой-то причине слезет с мотоцикла.

Закажет протезы на руки и ноги, но останется в седле.

***

- Здорово, орлы. Чем занимаемся?

- Ковыряемся, как видишь. Глючит моц. Цилиндры расточили, заменили поршни, направляющую клапана. Сейчас закончим и будем гонять на холостом ходу.

Ни милиции, ни казакам-прихожанам храма Терпухин не сообщил о том, что выяснил личность святотатца. У Юрия был свой счет к Гоблину, и Атаман не хотел, чтобы кто-нибудь опередил его полновесное возмездие.

Вообще без помощи не обойтись. В мире сплошных дорог - асфальтовых и грунтовых, обозначенных и не обозначенных на карте, в мире, где по любому бездорожью можно проложить путь, ему нужны были провожатые, знакомые с привычками байкеров. То есть сами байкеры.

- Старайся, Штурман. Один твой знакомый объявился.

Год назад Терпухин уже обращался к ростовским байкерам за помощью. Тогда его интересовала любая информация, связанная с Гоблином. Несколько дней Терпухина проверяли на вшивость, подозревая сотрудника в штатском.

Пытались напоить, звали вместе проветриться на дороге.

Юрий не играл в своего парня, не пытался подладиться под молодежь. На мотоцикле он ездил нормально, но форсить, лавируя на заднем колесе между машинами, вставшими на красный, - он уже вышел из этого возраста. Хватает ему острых ощущений, и незачем искать их на пустом месте.

В конце концов к нему прониклись доверием.

Втроем со Штурманом и Майком они прокатились почти до Астрахани, опрашивая насчет Гоблина водителей и жителей придорожных селений. Все свидетельствовало о том, что бородач на железном коне подался в иные края и всплывет, может быть, на другом конце России.