Евгений Сухов - По следам гениального грабителя

Однако проснувшись ранним утром, он почувствовал, что наступивший день сложится неудачно. Именно это и называется интуицией. Так что, когда после выпитой чашки кофе у него вдруг зазвонил мобильник, Афанасий даже не удивился — на экране высветился номер Темушкина, начальника отдела следственного комитета, его непосредственного шефа, — рыхловатого малоразговорчивого дядьки, но в целом человека неплохого. В прежние годы Темушкин успел поработать судьей, а потому он выглядел важным даже тогда, когда стоял у писсуара.

— Послушай, Афанасий, — забасил он в трубку, — тут такое дело — ограблен банк «Заречье».

Темушкин изъяснялся в свойственной ему манере, позабыв поздороваться, впрочем, он также никогда и не прощался, просто выключал телефон или бросал трубку. И в силу каких-то причин был убежден, что всякий подчиненный — в любое время дня и ночи — должен галопом спешить на место преступления, подобно борзой на зов проржавевших охотничьих труб.

— Банк «Заречье»? — невольно выдохнул Жилинский. — Но ведь это один из самых защищенных банков России. Я слышал, что у него десять степеней защиты.

— Все так, меня это тоже немало удивляет, но тем не менее банк ограблен.

— И каков приблизительный ущерб?

— Разные цифры озвучивают… Примерно около двух-трех миллиардов долларов.

— Ничего себе! Что же в нем такого лежало?

— Золото, еще что-то… Сам узнаешь по ходу. Выезжай немедленно и разберись с этим делом. Уверен, что лучше тебя с ним никто не справится. Тебя там будут ждать смежники из уголовного розыска, я уже им сообщил.

Жилинский выдержал паузу и ответил:

— Хорошо, выезжаю. — И прежде чем начальник отдела успел что-либо сказать, отключил телефон.

Афанасий Николаевич взболтал кофейную гущу и вылил ее на крошечное блюдечко — кашица растекалась по гладкому дну тонкими коричневыми зернистыми ручейками. Одна из струек — длинная и кривая — легко преодолела золоченый ободок, смявшись в темную кляксу. «Интересно, на что это может быть похоже? — сморщил лоб Жилинский. — Какое-то расползающееся темно-коричневое пятно. Нужно иметь весьма богатое воображение, чтобы в этом мазке разглядеть какое-то животное и уж тем более распознать в каплях кофе вестника судьбы. А ведь гаданием на кофейной гуще занимались весьма влиятельные аристократы: графы, князья, даже императорские особы. Трудно поверить, но от подтеков, оставшихся на блюдечке, порой зависели судьбы целых народов. Взять хотя бы императрицу Екатерину Великую — она любила принимать важное государственное решение, погадав предварительно на кофейной гуще. И, судя по тому, как укреплялась и расширялась империя, ошибалась она крайне редко. Занятное было времечко!»

Афанасий Жилинский всмотрелся в расползающиеся концы кашицы: по форме кофейная гуща напоминала звезду. Если так, то его ожидает успех, но без радости. Хотя сам бы он предпочел какое-нибудь любовное послание.

Что ж, пора выдвигаться! Перебирая несколько рубашек и джемперов, развешанных в ровный ряд, вытащил темно-синий свитер, купленный пару недель назад (всего-то два раза надел!). Но, повертев его в руках, сунул обратно в шкаф и достал привычный — светло-серый, приобретенный еще в прошлом году. Так получилось, что при расследовании самых резонансных преступлений Жилинский бывал именно в нем, и, что самое важное, раскрывал он их в кратчайшие сроки. А два последних и вовсе были раскрыты по горячим следам. Если бы проводилась статистика быстроты раскрываемости преступлений, так он непременно оказался бы в числе лидеров.

Так было с убийством банкира Осипова, застреленного в подъезде собственного дома. Поначалу у следствия возникла версия, что преступление было заказное, но впоследствии выяснилось, что на соседней улице проживала его любовница, у которой банкир проводил едва ли не каждый вечер. Вот только ее бывший муж, оказавшийся к тому же еще и полицейским, несмотря на давний развод, продолжал испытывать к ней сильные чувства и, не выдержав мук ревности, пристрелил счастливого соперника из пистолета.

А месяцем ранее в собственной квартире был зарезан генеральный директор завода «Шинавто». Его нашли сидящим за столом в своем обычном костюме, здесь же перед ним стояла недопитая бутылка «Столичной», пара рюмок, несколько салатиков, разложенных в пластиковые тарелки, и небрежно нарезанные копченая колбаса и селедка. На первый взгляд — банальнейшее убийство, какие нередко случаются в компании подвыпивших собутыльников, оставалось только найти человека, с которым покойный коротал роковой вечер. А его следовало искать в ближайшем окружении. Но потом Афанасий Жилинский обратил внимание на то, что удар ножом был проведен точнехонько в сердце, сверху вниз, что очень трудно сделать человеку, находящемуся в сидячем положении. А судя по всему, ссора произошла как раз за столом. Да и сам внешний вид директора — выходной костюм, ботинки, перепачканные в весенней грязи (мог бы оставить и в прихожей), — не соответствовал убогому застолью. Не всякий отважится сесть в пиджаке за стол с лежащей на нем жирной селедкой. А потом эти непрезентабельные пластиковые тарелки… Посуды, что ли, в доме нет? Многое в этом убийстве выглядело странным. Версия о собутыльниках была отметена Жилинским почти сразу. И вскоре возникла версия о недоброжелателях, которых у человека столь высокого уровня всегда было предостаточно, тем более что накануне тот произвел массовые сокращения. Возникло предположение поискать недоброжелателей среди уволенных. Вскоре был очерчен возможный круг подозреваемых, и оставалось только вычислить человека, способного произвести столь точный удар. Таким вещам невозможно научиться, лишь перелистывая красочные страницы книг по боевым искусствам. Такой удар называется поставленным и приобретается лишь благодаря долгим тренировкам и большой практике. Покопавшись в сведениях об уволенных, Афанасий установил, что в число его недоброжелателей попал начальник планового отдела, когда-то проходивший службу в ВДВ. Копнули поглубже, и выяснилось, в это самое время он находился неподалеку от дома, где было совершено преступление. А немного позже отыскалась и улика — на брюках убитого обнаружилось несколько шерстяных ниток со свитера начальника планового отдела.

Позже следствием было установлено, что преступление он спланировал заранее. Подкараулив генерального директора подле дверей, бывший начальник планового отдела вошел следом в его квартиру и, окликнув, тотчас нанес ему удар ножом, а потом разложил на столе несколько тарелок с салатиками, нарезал колбасу.

Кроме двух убийств, за прошедшую неделю было совершено еще три ограбления магазинов. Первое несерьезное: расколотили витрину ювелирной лавки кирпичами и вытащили из-под прилавков драгоценности. Нестыковка заключалась в том, что лучшие вещи, как это ни странно, остались по-прежнему лежать на своем месте, а бижутерия, громоздкая, с огромным количеством полированного стекла, вдруг оказалась востребованной. Причем грабители даже не постарались открыть сейф, где хранилась недельная выручка и несколько ювелирных вещей эксклюзивного характера. Просто подергали за ручку сейфа, поковырялись в замке каким-то шилом и уже от отчаяния насовали в замочную скважину спичек. А ведь замок был несложный, и при определенном навыке его мог бы открыть заурядный домушник.

Афанасий Жилинский тотчас выдвинул версию о том, что ограбление совершили дилетанты и действовали спонтанно, похватав первое, что попалось под руку. Более опытный грабитель не ошибся бы в выборе драгоценностей, всем стекляшкам предпочел бы драгоценные камни и золото и уж наверняка попытался бы вскрыть сейф, действуя отмычками. Следовательно, это могли быть подростки, действующие импульсивно. В конце концов так и оказалось. Правда выяснилась уже через день, когда на блошином рынке оперативникам удалось обнаружить пропавшие из ювелирного магазина изделия. Ниточка привела к семнадцатилетнему учащемуся техникума. После пяти часов, проведенных в «обезьяннике» полицейского участка, парень стал покладистым и рассказал в мельчайших подробностях обо всех перипетиях прошедшего дня. Идея ограбить магазин возникла стихийно. Была ночь, нечего было делать, и рядом оказалась груда битых кирпичей. Он даже не мог вспомнить толком, кто первый швырнул камень в окно магазина. А после, когда стекла были выбиты, неорганизованной оравой ворвались в магазин, переколотив на своем пути витрины, стулья, столы, стенды.

Так что через три дня уже изловили всю группу. Были мальчишечьи сопли, обильные слезы, долгие разговоры с родителями и их клятвенные заверения возместить ущерб. Но, как бы там ни было, преступление совершено, а потому за него придется отвечать, а как там распорядится суд, собственно, дальнейшее не его дело. Свою часть работы он выполнил. Бестолковка на плечах должна соображать: прежде чем швырнуть камень в стекло, следует подумать.