Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— Посмотрел все, что надо?

Ее слова полоснули по нервам. Он уронил сумочку, стараясь удержать пачки денег, а ламинированные документы так и прилипли к его вспотевшим пальцам. Красавица гневно выхватила их.

— Все узнал, скотина? Все запомнил?

Мужчина молчал. Дама села в машину, однако, прежде чем включить зажигание, повернулась к нему и хлестко ударила по щеке:

— А теперь забудь!

Любовник понимал, чего она боится: фамилия ее мужа была хорошо известна в городе. Вероятно, шантаж эта семья уже прошла.

— Уже забыл, — примирительно ответил он. — Надо быть идиотом, чтобы задумать с тобой и твоим муженьком нечестную игру. Кстати, я с самого начала предполагал, что ты живешь с кем-нибудь вроде… — мужчина сделал паузу. — Меня поразил твой возраст. Ты не выглядишь на свои. Как тебе это удается?

— Не пойму твоего интереса к данному вопросу, — женщина хищно усмехнулась. — Поехали. Я ужасно хочу есть.

Пять лет он был ее любимой игрушкой, выполняя все капризы и просьбы. Пять лет она вытирала об него ноги, не забывая указывать его место даже в пылу бурных сексуальных развлечений. Его чувства к ней изменились: восхищение, граничащее с преклонением, переросло в ненависть. Со временем он придумал ей месть, очень тактично напоминая о ее возрасте. Он видел, как она запаниковала, и понял: несмотря ни на что, она боится его потерять. При каждой встрече женщина полувопросительно-полуутвердительно интересовалась, останется ли он с ней, и его это удивляло: при таких финансах любовница могла себе позволить купить другую игрушку. Были бы у него такие деньги! Он бы давным-давно натянул ей нос! Впрочем, возможно, он сделал бы это и без денег: так надоели ему ее капризы, ее горячее ненасытное тело, ее низкий голос, его тошнило от ее дорогих духов. Но эта сука владела одной информацией, которую ему непременно нужно было выпытать. Ради этого — пять лет унижений и плевков в лицо. Его напоминания о возрасте по сравнению с ее выкрутасами казались ему детскими шалостями. Однако он знал: во что бы то ни стало он должен добиться своего. Во что бы то ни стало… по-хорошему или…

Сергей Полоцкий от бессильной злобы сжимал кулаки. Его опять заманили в очередную аферу, и он, как лох, попался на крючок. Предлагаемое дело сулило неплохие прибыли, а он так устал от бедности и неустроенности! Бедность не дала ему получить хорошего образования, и приходилось, имея специальность токаря, кидаться с одного на другое место, в зависимости от зарплаты. Напрасно мать говорила, что хороший токарь тоже может многого достичь. Он спокойно пропускал ее реплики мимо ушей. Пусть учит своих учеников, да и те не очень-то прислушиваются к ней. Парень вдруг вспомнил рассказ матери о том, как она однажды стояла на остановке в ожидании автобуса и перед ней внезапно остановился роскошный джип. Передняя дверца гостеприимно распахнулась.

— Галина Михайловна! — раздавшийся из салона голос обращался именно к ней, однако до женщины это дошло не сразу. — Галина Михайловна, садитесь в машину!

Мать робко подошла к джипу, залезла на переднюю ступеньку и заглянула внутрь. За рулем сидел Миша Торчинский, выпускник ее класса, двоечник и хулиган, на которого она еще в средней школе махнула рукой.

— Садитесь, не стесняйтесь, домчу, куда скажете. — Широкая Мишина улыбка говорила об отсутствии всяких обид на бывшую классную руководительницу. Через секунду Галина Михайловна мчалась по улицам в салоне дорогущего автомобиля.

— Как живете? — поинтересовался водитель. — Все на том же месте детишек мучаете?

Женщина кивнула:

— В моем возрасте поздно что-то менять. Да и устала я.

— А кому это нужно, Галина Михайловна? — вдруг тихо сказал Миша.

— Кому нужно что? — растерялась учительница.

— Да вся ваша работа: обучение, воспитание, проверка тетрадей, ранние морщины, неустроенная личная жизнь, нищета. — Он резко повернулся к бывшей классной руководительнице.

— Как — кому? — Галина Михайловна развела руками. — Это нужно всем. Тебе, твоим друзьям, нынешним учащимся — всем.

Михаил громко рассмеялся:

— Помните, когда я закончил школу? Пять лет назад. Уже через два дня после выпускного благополучно забыл все, полученное в школе, — он усмехнулся. — Можете поверить: в жизни мне это не пригодилось. Редко кому блестящие знания и хорошее воспитание помогают делать деньги. Сейчас я владелец сети магазинов, загородного дома, круглого счета в банке. А образование… Цены на дипломы сейчас публикуются в Интернете. Я могу позволить себе любой вуз. А мои одноклассники? Отличник и ваш любимчик Ванька Козлов после окончания экономического с красным дипломом не может найти работу. Везде берут со стажем, а у парня ни стажа, ни денег, ни блата, только этот пресловутый красный диплом. И любимый Ванечка торгует сейчас на рынке. — Михаил победно посмотрел на учительницу.

— Ты считаешь это справедливым? — спросила Галина Михайловна.

— А как же. — Торчинский резко выкрутил руль. — У нас нынче капитализм. Всех невписавшихся, как говорили футуристы (видите, я еще кое-что помню) будут сбрасывать с парохода современности.

— Сбрасывать… — задумчиво произнесла учительница, — порядочных, но скромных людей, не могущих идти по трупам к достижению своей цели. Многие из них могли бы стать хорошими учеными и двигать науку, но наука в загоне, и они вынуждены как-то приспосабливаться в этой жизни. Что делать — надо же как-то жить и кормить семью, если жена еще не сбежала от тебя. Как вы понимаете, Миша, говоря о науке, я имею в виду не только математику, физику, но еще и экономику. Вы не задумывались, что будет с вашими магазинами, если окажется, что ваши экономисты тоже купили себе дипломы?

— Мои советники — не сопливые мальчишки, — гордо заявил владелец джипа. — Они уже почти в преклонном возрасте.

— Да, бизнес — довольно сложная штука. — Учительница пожала плечами. — И я от души желаю вам еще долго-долго разъезжать на своей шикарной машине и не очутиться в один прекрасный день, как я, в одиночестве на автобусной остановке. Это хорошо, что вы помните лозунги футуристов. И было бы отлично, если бы вы помнили, сколько они продержались на плаву.

Произнося свою пламенную речь, женщина понимала: Торчинский вряд ли вслушается в ее слова, а если и вслушается, все равно сделает по-своему. Она не желала ему зла, даже жалела его, потому что свято верила: время Торчинских пройдет, и дай бог, чтобы Миша умер своей смертью, а не был бы взорван хотя бы в этом крутом автомобиле.

— Мы приехали. — Галина Михайловна слегка тронула за локоть бывшего ученика. — Спасибо, Миша.

— Удачи вам, Галина Михайловна. — Машина скрылась за углом в считаные секунды.

Женщина медленно побрела к дому. Она думала о Михаиле и мысленно сравнивала его со своим сыном Сергеем. Откуда взялись капиталы Торчинского, догадаться было несложно. Время бритоголовых мальчиков на джипах еще не кануло в Лету. Разумеется, бывший ученик более нахален и напорист, а Сергей… Он очень впечатлителен, застенчив. Это ли помешало ему сдать вступительные экзамены? Вряд ли. Учительница вспомнила, как ее обеспеченная соседка, устраивая дочь в институт (бедной девочке, только окончившей школу, страшно не хотелось снова браться за книги), нисколько не смущаясь, рассказывала ей:

— Дала, сколько просили, и мне, знаешь, что сказали? Пусть придет, вытащит билет, сядет, сделает вид, что готовится, а потом, выйдя отвечать, говорит о чем угодно, хоть о погоде.

Галина Михайловна не верила в это до последнего. Но в один прекрасный день соседка принесла ей кусок торта и похвалилась: дочь не только поступила, но и сдала все на «отлично». Однако это была не единственная история, которую часто вспоминала учительница. Преподавая русский язык и литературу, Галина Михайловна могла и умела заинтересовать детей своим предметом. За двадцать лет педагогической деятельности у нее не было конфликтов ни с учащимися, ни с родителями, ни с администрацией. Все началось с перестройки и прихода нового директора, молодящейся женщины неопределенного возраста, с бриллиантовым кольцом на каждом пальце, сразу переименовавшей школу на окраине в лицей. Переименование сыграло свою роль. Вся городская элита возжелала дать своим чадам лицейское образование. Контингент детей и родителей сильно изменился. Этих ребят отличало наглое поведение, пресыщенность и вседозволенность. Это мешало учителю заинтересовать их или заставить учиться. Хорошо, если родители понимали: деньги — деньгами, а знания — знаниями. Родители шестиклассника Димы Клемашина мерили все в валюте. Мальчик, единственный из класса, никогда не выполнял домашние задания и получал в году двойки по обоим предметам. За неделю до окончания учебного года под окнами кабинета Галины Михайловны остановился черный «Мерседес», и оттуда вышел представительный мужчина в сопровождении бритоголовых охранников. Дав им какое-то распоряжение, он оставил их возле машины, а сам поднялся по ступенькам в вестибюль. Учительница не ожидала, что гость направится именно к ней. Он появился в дверях убогой классной комнаты с разбитыми партами и выцветшими портретами классиков, благоухая дорогим одеколоном: