Валерий Воскобойников - Опасайтесь бешеного пса

Его возводили по новейшему проекту — с подогревающимися полами и фонтаном посреди будущего зимнего сада. Каким-то образом ему удалось сохраниться до начала приватизации. А там здание сумел арендовать на девяносто девять лет за смехотворную взятку губернаторским чиновникам шеф Андрея Кирилловича. Когда рухнула империя шефа, здание на несколько дней оказалось бесхозным, и его предложили Андрею Кирилловичу под вновь создаваемое подразделение.

Так судьба, в очередной раз иронично улыбнувшись, привела его в то самое здание, безопасность которого он несколько лет подряд обеспечивал.

Если сегодня начать составлять список деятелей, уверяющих, что они брали в декабре семьдесят девятого дворец Амина, то таковых оказалось бы не меньше дивизии. И что примечательно, количество самозваных «героев» растет с каждым годом. В действительности их была небольшая горстка, и Андрей Кириллович помнил каждого, мертвого и живого, по имени. Во дворец шел он в ту ночь двадцатипятилетним старлеем, а вышел — капитаном. Они там все были офицерами — служба такая И все, кто остались в живых, получили новые звания.

С тех пор несколько раз менялись эпохи, исторические ориентиры, а также название их спецподразделения, которое стало на некоторое время известным стране. Только их, так сказать, отцов-основателей, там уже не было. Тех, кто в начале девяностых не ушел в отставку, разбросали по разным частям ФСБ. Звания у них росли, но и горечь от того, что происходило, — тоже. В девяносто четвертом Андрей Кириллович получил через одного знакомого туманное предложение возглавить службу безопасности некоего серьезного бизнесмена. Андрей Кириллович был тогда подполковником и в скором времени ожидал третью звезду на погоны, а также генеральскую должность.

Новая служба оказалась вовсе не такой, как он ожидал. Ему пришлось осваивать несколько новых профессий, не говоря уже о том, что он организовал с нуля необычное подразделение, для которого лично подбирал каждого человека. На жизнь шефа, поднявшегося в своих делах до глобальных масштабов, шла с поразительным упорством постоянная охота, и ему удалось предотвратить не одно серьезное покушение. И в час, когда его шеф все же погиб, ему показалось, что мир рухнул. Ведь его коллеги, также не сумевшие сберечь хозяев и потому выброшенные из жизни, превращались в никому не нужных псов. К счастью, у него остались друзья, а большими подлостями он по своей службе у олигарха не замарался. К тому же его считали высококлассным специалистом. Поэтому, не без дружеской поддержки, его вызвали в одно высокое и секретное место, а там представили седеющему красавцу в дымчатых очках, очень похожему на покойного популярного телеведущего Листьева.

— Мы, вроде бы, знакомы, — слегка смущаясь, сказал его будущий непосредственный начальник.

И Андрей Кириллович мгновенно узнал в седеющем красавце юного лейтенанта Плещеева, который однажды чуть не плакал, из-за того, что подхватил грипп и его не взяли на штурм дворца Амина.

Да, жизнь любит иронически улыбаться.

Но Андрея Кирилловича доходили слухи, что Плещеев года два назад попал в такую переделку со стрельбой, что врачи едва удержали его на этом свете, и после этого он создал спецподразделение антитеррористической службы, которое в просторечии иногда называлось «Спас». С другой стороны, иногда Андрей Кириллович слышат и кое-какие легенды про некое охранное предприятие, работавшее под вывеской «Эгида». Но даже он при своей информированности не догадывался, что легендарная «Эгида» — и есть то самое подразделение «Спас».

А теперь ему было приказано создать дочернее предприятие «Эгиды». И, следовательно, бывший белобрысый лейтенантик Серега Плещеев а ныне — полковник с генеральскими полномочиями Сергей Петрович становился его прямым начальством. И что примечательно — Андрей Кириллович со своим новым подразделением должен был поселиться в здании того самого детского сада, который был арендован под апартаменты банка, поглотившего его вклад и растворившегося в офшорах.

Внешне все выглядело респектабельно. У дверей на здании висела табличка «Вневедомственное охранное предприятие «Добрыня» В просторном гараже, который пристроил к банку еще шеф, стояли, скрытые от глаз, но всегда готовые к выезду львовский автобус и два микроавтобуса «Мерседеса» для групп спецопераций. Основные же тренировки были невидимы и неслышимы — они проходили в тренажерном зале и тире, которые находились в подвале под бывшим детским садом.

Учебной и оперативной работой ведал заместитель Андрея Кирилловича Осаф Александрович Дубинин, слегка сутуловатый человек с длинными руками и огромными ладонями-клешнями. Его, скрепя сердце, отдал Плещеев, так сказать для укрепления кадров. При ближайшем рассмотрении он оказался не только аккуратнейшим службистом, но и мягкой душевной личностью. Странное имя, которое на первый взгляд могло показаться вполне азиатским, было знаком прошлых времен. Отец Осафа, военный летчик, назвал сына в честь Общества Содействия Авиации Флоту.

— Спасибо, что не назвали Досаафом, — комментировал романтическую отцовскую любовь к воздушному и морскому флотам Осаф.

Однако и теперь держава жила странной жизнью Из Москвы, например, доходило лишь процентов десять той расчетной суммы, которая была необходима

Поэтому Андрей Кириллович одновременно охранял несколько десятков серьезных фирм и банков, что позволяло ему держаться на плаву, а заодно не только слегка разлагало сотрудников, но и его самого превращало в мелкою уголовника. Ведь в каждом договоре об охране стояла сумма в рублях, а Андрей Кириллович получал ее в долларах на все подразделение. Ежемесячно он выдавал эти самые проклятые баксы в конвертах И от этой противозаконной деятельности сильно мучался

— Да плюнь ты, — утешала его жена, — будто не знаешь, что так живет вся страна. В газетах вон и то пишут, что вся Россия пронизана коррупцией и теневой экономикой. А потому успокойся.

— Нет, ты подумай, неужели в налоговой инспекции сидят идиоты, ну кто станет охранять серьезную фирму за три тысячи рублей?! Они же посмотрят в договор и рассмеются.

— А ты думаешь, они не смотрят? Еще как смотрят! И не смеются. Потому что сами точно так же живут. И получают как ты — по белым договорам и по черненьким.

Мила, точнее, Эмилия Баркова считалась лучшим оперативником до тех пор, пока заезжее московское начальство однажды после фуршета не пожелало употребить ее по интимной линии. И тогда майор Баркова выбросила начальника в чине генерал-лейтенанта на тротуар вместе с большим оконным стеклом. Генерал поднялся, встряхнулся, вернулся назад в учреждение и приказал немедленно уволить майора за аморалку Причем это его требование было сформулировано с помощью очень даже ненормативной лексики. Питерское руководство перевело ее подальше от глаз приезжего начальства в «Эгиду». Но в «Эгиде» у Плещеева было достаточно и своих прекрасных дам, которые, кстати, работали так, что дай бог всякому мужику. Поэтому Плещеев оформил ее в контору Андрея Кирилловича.

На службу доставлял майора ее муж, и он же забирал жену в конце рабочего дня, порой растягивающегося на несколько суток. Муж у майора был забавным лысым коротышкой, очень похожим на Ролана Быкова. В ожидании жены он важно прохаживался под окнами конторы около своей «шестерки» цвета «баклажан» Несколько раз Андрею Кирилловичу милостиво дозволялось стать их пассажиром, и он изумлялся, тому, как может меняться женщина в присутствии любимого мужчины. Муж, который вряд ли дорос до ее плеча, да к тому же был старше лет на пятнадцать, заставляв ее из властною руководителя боевого подразделения мгновенно превращаться в нежно воркующую заботливую пташку. А в конторе Милу, в прошлом майора Баркову, боялся и сам Андрей Кириллович. Особенно, когда оставался с нею один на один в тренажерном зале, хотя в свое время был обладателем нескольких данов. Но для нее словно не существовали ни опыт противника, ни разница в весовой категории, она бросала здоровенных мужиков об пол, словно это были мешки с костями.

— Уж если женщина занимается мужским делом, — солидно объяснял Андрей Кириллович, — так достигает в этом деле необыкновенных высот.

Кто-то объяснял ее талант мгновенной реакцией — Мила всегда действовала с опережением в десятую, сотую долю секунды. Но именно этой доли и не хватало учебному противнику, чтобы провести прием. Другие говорили, что дело как раз в приемах — она их перерабатывала творчески.

При этом Мила вовсе не была мужиком в юбке, а к тому же самым позорным образом боялась мышей и тараканов. И когда однажды на их контору случилось нашествие этих быстроногих ночных насекомых, она взяла на три дня отгулы, потребовав, чтоб к ее возвращению вся нечисть была вытравлена, в противном случае она сюда ни ногой…