Дом с семью головами - Тони Бранто

Джеффри Томпсон ничего не успел понять, кроме того, что лицо его собеседницы резко перестало быть официальным и строгим. На него глядела теперь другая, смертельно испуганная, женщина. Её глаза будто стремились вылезти из орбит.

– Дайте сигареты!

– Что?

– Сигареты! – Урсула бросилась вперёд, едва не столкнув Томпсона с обрыва.

– Что вы делаете?!

– Отдайте!

– Вы спятили, док!

– Летите ко всем чертям! Оставьте сигареты!

Мужчина побежал. Урсула, отбросив чемоданчик, пустилась следом.

– Вы – ненормальная!

Догнав, она кинулась на Томпсона и потянула за собой в сугроб, вцепившись руками и ногами мёртвой хваткой.

Томпсону не было жалко сигарет, но даже на пороге смерти его не оставила привычка защищать свою честь. Он крепко сжал пачку в кулаке и прижал к груди. Сильный укус в шею заставил его вскричать от боли и на секунду лишил сил. В этот момент ей удалось его перевернуть. Томпсон нырнул лицом в обжигающий снег, Урсула налегла сверху. Но вдруг всё прекратилось так же внезапно, как началось.

4

Джеффри Томпсон почувствовал, как навалившееся на него тело обмякло. С тяжким стоном ему на плечо упала голова нападавшей, из-под свалившейся шляпы посыпались длинные желтоватые локоны.

Томпсон поспешил высвободиться. Он скинул с себя руки и ноги женщины, те скатились с него, как дрова. Укус на шее горел адским пламенем. Томпсон взял пригоршню снега и приложил к полыхавшему месту, стиснув зубы. Взглянул на тело, распластавшееся рядом – Урсула была явно в отключке.

И только после этого сообразил, что рядом кто-то есть.

Кто-то затмевал собой небо.

Томпсон поднял голову. Первое, что разглядел, было тёмное платье из грубого материала, обтягивающее обширное тело, похожее на бесформенную глыбу. Открытые щиколотки в шерстяных чулках, оказавшиеся у Томпсона прямо перед носом, напоминали прочные сваи, уверенно державшие крупную женщину.

Наконец, в руке её он заметил шприц. Уже пустой.

– Поможете донести её до дома?

Голос – низкий и до того объёмный, что будто выходил прямиком из грудного резонатора, – не оставлял шансов на церемонии.

Томпсон встал и отряхнулся.

– Конечно.

Они подхватили Урсулу за руки и ноги.

– Но если что, я и сама справлюсь.

В том у Джеффри Томпсона не было никаких сомнений. Такая и его запросто утащила бы на своём массивном плече.

– Без проблем.

Ей было под пятьдесят. Заплывшее рыхлое лицо без косметики. Сухие губы, маленький круглый нос, тёмные с проседью короткие волосы, небрежно зачёсанные набок. Глаза, казалось, не двигались, веки не моргали. Томпсону показалось, что она и затылком могла видеть.

– Погодите.

Женщина опустила ношу на снег, подняла брошенный чемоданчик, отряхнула снег с откатившейся в сторону шляпы и нахлобучила её себе на голову. Затем развернулась к Томпсону спиной, взяла Урсулу за ноги и двинулась напролом через снег, как танк.

Томпсон – высокий, крепкий, хоть и худощавый мужчина, – поддерживая плечи Урсулы, с трудом поспевал, спотыкаясь о снег. Его мучил вопрос – почему они несли живого человека вперёд ногами.

Был ли это ещё живой человек? Что ей вкололи?

Томпсон не решился спросить.

Вместо этого сказал:

– Доктор набросилась на меня из-за сигарет…

– Доктор?

Томпсон хмыкнул.

– Доктор Майкл Джейкобс сейчас в процедурной.

– А это кто?

– Его сестра, – сказала женщина.

Погодя она спросила:

– А вы кто?

Джеффри Томпсон вкратце повторил свою историю.

– Ну, допустим. Как вы сюда попали?

– Пешком.

– Откуда?

– Со станции в Эйре.

– Пятнадцать миль шли пешком? – женщина прокашлялась. – Безумие. Каким поездом ехали?

– Тем, что из Глазго.

Женщина помолчала.

– В Эйре он останавливается без четверти два ночи.

– Верно, я шёл всю ночь. Без указателей было тяжеловато.

– Вы проголодались! – прозвучало, как приказ. – И как же вы не заблудились?

– Контролёр на станции объяснил дорогу, сказал, что надо идти через Соммердин, опустевшую деревню. Мне повезло, что он знал про утёс.

– Потому что сам, должно быть, из Соммердина. Всякий, кто жил там, знает про утёс.

Женщина опять прокашлялась.

– Пятнадцать миль ночью через пустоши? Ради скалы? Вы хоть понимаете, какой опасности себя подвергли?

– Вообще, учитывая, мою конечную цель…

– Вы не поняли. Когда деревня вымерла, сюда пришли волки. Ночью на них напороться проще простого.

Томпсон побледнел.

– А быть загрызенным волками совсем не то, что в лепёшку расшибиться, не правда ли? – усмехнулась женщина.

– Контролёр ничего не сказал про волков.

– Меня зовут Барбара. Барбара Холлис.

– Джеффри Томпсон, – повторил своё имя мужчина. – А что вы ей вкололи?

– Хлорпромазин. Нейролептик. Всегда ношу с собой.

Барбара откашлялась.

– Бедняжка неделю пробыла на чердаке – доктор наказал её. Сегодня утром я меняла простыни, и ей удалось сбежать.

– Знаете, я и предположить не мог, что с ней что-то не в порядке. Она говорила, как человек в здравом уме.

– В том-то и суть. Выявить безумца только доктору под силу. Я имею в виду доктора Джейкобса.

– Это его лечебница? Контролёр о ней и словом не обмолвился, хотя такое соседство с утёсом…

– Второе Рождество тут справляем. Особняк выстроил крупный магнат, пациент мистера Джейкобса. Завещал дом доктору. В войну застрелился.

– Банкротство?

– Жить надоело, – бросила Барбара резко. – А что вас удивляет? У вас самого что на уме?

– Ну, у меня-то заводов нет.

– А будь у вас деньги, вы бы не прыгали?

Томпсон понял, что сглупил.

– Нет. Мои раны куда глубже, – сказал он.

– Мне тоже так кажется. Вы не похожи на меркантильного джентльмена.

– Вы считаете?

– На вас хорошие перчатки.

Они подходили к парадным дверям.

– За что доктор наказал сестру?

Барбара ответила, глянув через плечо:

– За плохое поведение. Сюда, – она толкнула дверь ногой, они вошли в тёплый и уютный холл.

– Что же она наделала?

– Положим здесь, – Барбара указала на кушетку у стены.

Она стянула с Урсулы пальто – под ним была лишь ночная сорочка – и, выпрямившись, громко прокашлялась.

– Вас никогда не наказывали в детстве, мистер Томпсон?

1

– Разумеется, – сказал Томпсон. – В детстве мне частенько перепадало.

– Дальше я сама.

Барбара взяла Урсулу на руки.

– Обождите здесь. Снимите пальто и погрейтесь. Я скоро подойду.

Джеффри Томпсон оказался в просторной гостиной с растопленным камином. Его охватило приятное тепло, а вместе с ним и незримое присутствие бывшего владельца дома. Деревянные панели, картины, торшеры и настенные бра, роскошные часы на каминной полке. Много комнатных цветов. У стены на столике стояли бутылки с напитками. Обитель ничем не выдавала лечебницу.

Томпсон снял мокрые ботинки и присел на корточки у самого пламени.

Теперь он мог расслабиться. А ведь минутами раньше, оступись он, его тело могло лежать, распластавшись на камнях…