Анастасия Валеева - Дорогая находка

Прошло не менее часа до тех пор, когда собравшиеся уселись наконец вокруг стола, выставленного на террасу, обвитую виноградом, грозди которого, к сожалению, совсем еще не вызрели. Было пока светло, но в траве уже начинали потрескивать сверчки, заявляя всем остальным о наступлении своего времени. Джемма легла на ступеньках и, прикрыв глаза, все же предупреждающе помахивала хвостом.

– Комаров тут почти нет. Это тоже плюс, – заявил Саша, открывая бутылку белого вина.

Первый тост был за «молодых», а потом, как обычно – за любовь, за дружбу, за здоровье и прочее. От вина приятно зашумело в голове, разговор становился все оживленнее, воспоминания лились рекой. Саша преподнес Марине корзину роз, которую предусмотрительно спрятал где-то в подвале, и маленький флакон ее любимых духов «KENZO». Марина, конечно, была растрогана и даже пустила слезу. Саше едва не пришлось успокаивать обеих женщин, потому что и Яна не смогла сдержаться, ибо, глядя на счастливых супругов, она не смогла не вспомнить о своей семейной жизни, история которой была, увы, трагична.

Несколько лет назад семья Милославских – Яна, ее муж и сын – попала в серьезную автомобильную катастрофу, после которой в живых осталась только сама женщина. Тогда она не благодарила бога за свое спасение, она проклинала его. Ее супруг, Саша, и единственный сын, Андрей, погибли. Жить не хотелось, видеть никого не хотелось. Дни шли за днями, а становилось только больнее и больнее. Каждая вещь в доме напоминала об ушедших, так любивших Яну и так любимых ею. Не раз у нее возникала мысль о самоубийстве, но рука не поднималсь переступить заповедь «Не убий». Милославской стало казаться, что она сходит с ума, и тогда она решила сменить место жительства, забраться подальше, где поглуше, существовать тихо и незаметно. Под руку ей Агафоновка и подвернулась.

– А ну, хватит мне сырость разводить, – прикрикнул на женщин Саша и взял в руки гитару. Ударил по струнам и затянул их общую, любимую с юных лет, но только теперь окончательно понятую песню «Мы эхо друг друга», которую некогда блистательно исполняла Анна Герман.

Потом были «Изгиб гитары желтой…», «Маленький плот» и многое другое, традиционное в таких случаях.

– Ну, а теперь барбекю, – разведя руками и встав из-за стола, произнес Саша.

Все отправились на небольшую лужайку позади дома, где мужчина довел до ума блюдо, к которому он неоднократно отлучался из-за стола. Янина собака попыталась затеять игру со своей хозяйкой и притащила откуда-то ей здоровенную толстую палку, но Милославская строгим жестом пресекла все претензии Джеммы на такие развлечения.

Женщины отведали по кусочку барбекю и не смогли удержаться от искренних комплиментов, которые Саша терпеть не мог, почему и поспешил перевести разговор на другую тему.

Когда совсем стемнело, друзья отправились к Волге. Собрав все усилия воли, окунулись в ее по-ночному прохладные воды. Плескались, визжали, как дети. Джемма лаяла на всякий случай, толком не понимая, что происходит. Потом компания, чтобы согреться, разожгла костер. Долго разговаривали в новой, еще более располагающей к воспоминаниям обстановке. Потом тихонько побрели назад к дому.

Местные собаки встретили их появление в начале улицы дружным лаем. Яна предусмотрительно придерживала свою любимицу за поводок, боясь, что она перемахнет в каком-нибудь месте невысокий забор и покажет себя во всей красе, в чем, собственно, не было никакой необходимости.

– Тихо! – вдруг воскликнул Саша, когда приятели свернули на улицу, где располагалась их дача. – Посмотрите, кажется, кто-то у калитки.

Уже совсем рассвело, да и фонари еще горели, поэтому женщины легко различили у дома мужской силуэт, а чуть позже увидели, что мужчина старательно жмет на кнопку звонка. Не видя их и, очевидно, потеряв всякую надежду дозвониться, он стал неистово колотить по металлу кулаками, подняв лязг и грохот, наполнившие весь проулок.

– Э! Э-э! – прикрикнул Саша.

Джемма приняла боевую позу и зарычала, а Милославская на всякий случай чуть ослабила поводок.

– Да это Витька! Витька Ермаков, – воскликнула Марина, взяв Сашу за руку. – Вон и мотороллер его за деревом.

– А чего это он? – недоуменно произнес Федотов.

– Вить! – закричала Марина.

Мужчина у калитки сразу обернулся.

– Ну, точно он! – заключила Сашина супруга.

Милославская, будучи уже давно знакомой с Федотовыми, знала практически всех их родственников. Немного наслышана она была и об этом Витьке. Он являлся каким-то тро– или четвероюродным братом Саши и жил в селе Багаевка, до которого от дач было не более пяти километров.

Приятели ускорили шаг. Витька бегом кинулся им навстречу.

– Что-то случилось! – тревожно предположила Марина.

– Наверное, – поддержал Саша супругу, – Витька знал, что мы этот месяц будем жить на даче. Прибежал за помощью? – предположил он в заключение.

Не добежав до Федотовых нескольких шагов – Яна шла немного позади – мужчина остановился и, потрясая перед собой руками, закричал в лицо Саше:

– Саня! Мать… Саня! Мать…

Витька брызгал слюной и тряс головой, зажмурив глаза, из которых бежали слезы. Из слов его толком ничего понять было невозможно, разве только догадываться.

– Да говори ты толком! – зло закричал Саша, встряхнув худосочного Витьку своими здоровенными ручищами.

– Только что… Только что… – по-прежнему всхлипывая, начал тот, – я нашел свою мать, Евдокию Федоровну-у-у, – Витька снова зажмурился и завыл, – повесившейся.

– Что-о?! – в один голос воскликнули Федотовы.

Судя по Витькиному возрасту, его матери должно было быть никак не меньше семидесяти, поэтому здесь можно было ожидать что угодно: инфаркт, инсульт, – но никак не повешение. Яна тоже не могла сдержать своего удивления.

Но это она так мыслила, несколько детективно. Федотовым, судя по всему, было вовсе не до этих мелочей. Сам факт смерти, хотя эта Евдокия Федоровна и была в преклонном возрасте, просто обескуражил их.

– Евдокия… Федоровна… Повесилась?… – в ужасе бормотала Марина.

Саша просто нервно топтался у калитки, не в силах так сразу собраться мыслями. Витька весь трясся и беспомощно смотрел на Сашу.

– Саня… Что… что делать? – тихо выл он.

– Нужно идти туда, – вмешалась Милославская.

Все посмотрели на нее.

– Милицию вызвали? – спросила она, глядя на Ермакова.

– Угу, – утираясь рукавом, промычал Витька, – и скорую. Может, спасут еще, – тихо добавил он, хотя сам понимал, что это просто нереально.

– Да, в самом деле, – торопливо проговорил Саша, – надо скорее ехать туда.

Федотовы и Милославская быстро зашли в дом, переоделись и почти бегом двинулись к дачной автостоянке. Витька же сразу оседлал свой мотороллер и, дернув ногой педаль, заявил:

– Поеду к трассе, ментов и скорую буду встречать. Мать ведь на самом отшибе живет. А то будут искать полдня. Да уедут еще. Кто им в такую-то рань подскажет?

Саша в ответ только молчаливо согласился. Через десять минут он уже выезжал из ворот автостоянки на своей машине, на заднем сиденье которой разместились Яна с Мариной.

– Вон тот дом, – сказал Саша, указывая рукой немного влево.

– Да-да, – торопливо поддержала его жена.

Несколько поодаль всей деревни стояло два-три дома, на один из них и указали Федотовы. Когда подъехали ближе, Милославская рассмотрела невысокое деревянное строение, давно не крашенное, с резными ставенками, неровной завалинкой, покосившимся забором и такой же покосившейся, рассохшейся калиткой. На самой макушке дома, на высокой круглой палке торчал скворечник. Одинокая молодая береза была, пожалуй, единственным украшением степного пейзажа, который окружал это место. Извилистая тропинка среди невысокой лебеды вела к калитке. Калитка оказалась открытой настежь. Видно, Витька себя не помнил, когда вылетал отсюда. У самого забора трава была примята колесами мотороллера.

Саша первый вышел из машины и, не дожидаясь Марины, направился во двор. Женщины торопливо засеменили за ним. Джемма, выбравшись из автомобиля, как-то съежилась и даже немного попятилась назад. Почувствовала недоброе. В метре от невысокого кривого крыльца Марина остановилась, закрыла лицо руками и заплакала.

– Ну, ну, что ты?! – попыталась успокоить ее Яна, хотя у нее и самой на душе кошки скребли.

Милославская опередила подругу и стала подниматься по ступенькам. Она тут же заметила, что крыльцо было совсем недавно тщательно вымыто, и только незначительное количество земляной пыли на ступеньках свидетельствовало об оставленных человеком следах. «Витька», – подумала про себя Милославская, давно привыкнув сразу во всем увиденном устанавливать логическую последовательность.

– М-м-м, – послышался из передней комнаты приглушенный сдавленный звук, когда Милославская уже стояла в дверях дома.