Ирина Градова - Последняя надежда обреченных

Когда дверь распахнулась, перед оперативниками и слесарем открылась поистине чарующая картина.

– Эрмитаж! – присвистнул Гаврилов, широко раскрыв глаза.

– Однозначно, – согласился пожилой слесарь, который отнюдь не выглядел человеком, часто посещающим музеи.

И в самом деле, квартира была отделана так, что ее фотографии вполне могли бы украшать обложку журнала «Интерьер». Она состояла из двух огромных комнат и длинного коридора, вдоль стен которого висели светильники, отражаясь в зеркалах, отчего создавалось впечатление бесконечности пространства. Паркетный пол сиял. Войдя в большую комнату, первую по коридору, Фисуненко невольно задрал голову: на трехметровом потолке красовалась изумительная лепнина, подновленная, но оригинальная. Мебель в гостиной обтянута белой кожей, на стене – плазменная панель с системой «домашний кинотеатр». Другую стену занимал встроенный шкаф с раздвижными дверями. Открыв его, капитан увидел ряды дисков, выстроившихся на полках, словно солдаты. Некоторые из них находились в лицензионных коробках, другие – в чистых, неподписанных боксах, помеченных цифрами и непонятными значками.

– Загляни с ребятами в другую комнату, – приказал Фисуненко, – а я посмотрю кино. – Он снял с полки первую попавшуюся кассету без маркировки, вставил ее в видеомагнитофон и уселся на белоснежный диван. С первых же кадров никаких сомнений в содержании кассеты не осталось: на кровати извивалась обнаженная девушка, а на ней восседал огромный волосатый мужик. Когда «гетера» в какой-то момент взглянула в камеру, капитан увидел абсолютно стеклянные глаза, в которых отсутствовало какое-либо выражение. Этот взгляд был хорошо ему знаком: так смотрят на мир только что ширнувшиеся торчки.

Проверив еще пару кассет, он встал и направился в соседнюю комнату, в которой шуровали ребята.

– Есть что-нибудь?

– Посмотрите, товарищ капитан, – ответил самый молодой оперативник, протягивая ему четыре паспорта. Фотография в каждом из них оказалась одна и та же, гаджиевская, а вот имена разные. Один – на имя Сулейманова Тофика Ахмедовича, а два других – на граждан Турции Туфана Седата и Хакана Лютфи.

– Отлично! – похвалил Фисуненко. – А у тебя, Гаврилов?

– Вот, – гордо сказал тот, держа в руках два увесистых фотоальбома. – Девочки на любой вкус!

– У меня тоже – девочки, – сказал Фисуненко, быстро пролистывая один из альбомов. Внезапно его рука застыла в воздухе: с одной из фотографий улыбалась самая красивая женщина, какую капитан когда-либо видел. У нее были черные гладкие волосы, струящиеся по плечам, белоснежная кожа и мягкие полные губы. Из-под изогнутых бровей сияли ярко-голубые глаза.

– Хороша, да? – спросил младший лейтенант, и Фисуненко перевел дух. – Здесь такой цветник, – мама не горюй! Чем этот Гаджиев занимался?

– Догадайся с трех раз, – буркнул Фисуненко, захлопывая фотоальбом. – Значит так, – сказал он, обращаясь к ребятам, – упаковать вещдоки и доставить в отделение! А ты, Гаврилов, поедешь со мной: надо экспертов поторопить. Что-то подсказывает мне, что мы наступили в… Короче, запашок пойдет по всему Питеру, или я – это не я!

Рита швырнула сумочку на диван, а сама плюхнулась в свое вертящееся кожаное кресло.

В офисе никого не было: Света отправилась по делам фирмы в банк, и Рита разрешила ей не возвращаться на работу, а Кира парился на практике.

Стрелки часов показывали без четверти восемь, и Рита подумала о том, что пора закрывать офис и отправляться домой. До этого, правда, не мешало бы выпить чашечку кофе. Она встала и подошла к кофеварке, готовящей изумительный эспрессо. Машинка была приобретена усилиями Светы: девушка считала, что на рабочем месте человек должен чувствовать себя так же уютно, как дома. Рита заправила кофеварку и вновь уселась в ожидании, как вдруг по внутренней связи раздался голос охранника:

– Маргарита Григорьевна, к вам тут пришли. Я сказал, что уже поздно, но они очень просятся.

– Хорошо, пропустите, – вздохнула Рита. Похоже, кофепитие придется отложить.

Через несколько минут в дверь робко постучали. Обычно клиенты вели себя более уверенно, ведь они в основном люди состоятельные и глубоко убежденные в том, что весь мир работает на них.

– Войдите, – пригласила Рита, и на пороге возникли пожилая женщина и молодой человек – скорее мальчик лет шестнадцати. Женщина выглядела лет на пятьдесят. Одета скромно, если не сказать – бедно: костюм явно куплен на рынке, а туфли знавали лучшие времена лет эдак десять назад. В руках посетительница нервно теребила старенький ридикюльчик. На мальчике красовались поношенные джинсы, клетчатая рубашка и поношенный пиджак. Было очевидно, что он надел самое лучшее для выхода «в присутственное место».

– Присаживайтесь, – пригласила Рита. Она вдруг испытала острое чувство вины. Эти люди пришли в шикарный офис, увидели прекрасную обстановку и, наверное, почувствовали себя подавленными. Женщина приняла приглашение и опустилась в кресло напротив стола, а мальчик встал за ее спиной, хотя в помещении было достаточно сидячих мест. Этот жест говорит о желании защитить, машинально подумала Рита.

– Кофе? – доброжелательно спросила она, пытаясь наладить контакт. Краем уха она услышала, как фырчит кофеварка.

Женщина несмело кивнула. Рита вопросительно взглянула на молодого человека, но он покачал головой. Она налила две чашки, села напротив своих гостей и, ободряюще улыбнувшись, поинтересовалась:

– Чем могу помочь?

– Понимаете, – начала посетительница, – мы обращались в полицию, но там нам не смогли помочь. Потом ходили по разным агентствам, но они тоже отказали… Скажите, пожалуйста, сколько стоят ваши услуги?

Обычно Ритины клиенты такого вопроса не задавали. Ее прейскурант этим людям явно не по карману. Тем не менее она решила не отпугивать сразу, а сперва выяснить, что именно им нужно. В конце концов, от голода она не умирает и, возможно, сумеет что-то сделать для людей, которым действительно нужна помощь. Пусть это даже будет актом благотворительности. Байрамов, например, очень гордится тем, что два раза в месяц предоставляет бесплатные места в своем театре для инвалидов и пенсионеров. Конечно, достать эти билеты сложно, но настоящие балетоманы не жалуются. Почему бы и Рите не пойти по стопам благоверного? По этой причине она дала следующий ответ:

– Видите ли, это зависит от перечня предоставляемых услуг. Для начала я должна узнать, что у вас за проблема, а потом мы посчитаем, в какую сумму обойдется ее решение.

– В некоторых местах с нами даже разговаривать не стали, – впервые подал голос мальчик. – Не похожи мы на толстосумов!

– Извините моего сына, пожалуйста! – быстро сказала женщина.

– Я понимаю, – кивнула Рита. – Давайте познакомимся. Меня зовут Маргарита Григорьевна Синявская, я владелица и генеральный директор детективного агентства «Проводник». А вы?

– Я – Тамара Мефодьевна Артюхова, а это – мой сын Вадик. А проблема у нас очень серьезная!

– Для того мы и существуем, – успокаивающе заметила Рита. – Для решения серьезных проблем.

– Так вот, – продолжила Тамара Мефодьевна, прижав обе ладони к горячим бокам чашки с кофе, – у меня пропала дочь.

– Сколько ей лет? – задала вопрос Рита.

– Двадцать пять.

Это меняло дело. Теперь ясно, почему в полиции отказались принимать заявление: двадцать пять лет – вполне сознательный возраст, а лишние висяки никому не нужны. В конце концов, взрослая девица могла отправиться куда угодно, даже в другой город, не спросив разрешения у мамаши!

– Только вы не подумайте, что я зря волнуюсь, – словно прочитав мысли Риты, вновь заговорила потенциальная клиентка. – В полиции мне тоже задали этот вопрос. Узнав, что Наденьке двадцать пять, они только посмеялись и сказали, что мне давно пора позволить дочери жить самостоятельной жизнью. Но дело в том, что я ей никогда и не препятствовала! Надя – домашняя девочка. Она никогда не бегала на танцульки, как ее подружки, не искала приключений. Она прекрасно училась в школе, потом – в педагогическом университете. Наденька мечтала стать учительницей и работать с детьми, но после двух лет в школе поняла, что невозможно существовать на мизерную зарплату, а работа ведь тяжелая и ответственная… Я знаю об этом не понаслышке, сама тружусь уже тридцать лет в одной и той же школе, преподаю географию. Но Наде повезло: она нашла работу секретаря-референта в крупной фирме, стала приносить домой хорошую зарплату. Начальник, очень приличный человек, ценил ее за исполнительность, часто выписывал премии, так что мы никогда не жили так хорошо! Но Наденька по-прежнему предпочитала проводить свободное время дома.