Валерия Леман - Дело о лысой гимнастке

Он еле заметно порозовел от воспоминаний.

— Я понимаю, что допустил грубое нарушение: мне следовало заново вскрыть труп, а незнакомку задержать. Но…

— Это моя вина, ты здесь ни при чем. — Соня ободряюще улыбнулась «хирургу» и тут же с вальяжной улыбкой развернулась ко мне: — Это я уговорила Сержа оставить все как есть и отправиться по домам — с меня на тот день морга было вполне достаточно.

Чтобы скрыть смущение, патологоанатом снял очки и принялся тщательно протирать их мятым носовым платком.

Ну а Соня продолжила свой рассказ:

— Пока я убеждала Сержа оставить все как есть, красногубая быстренько слиняла, но мы вновь увидели ее, когда выходили из морга — рыжеволосая девица стояла чуть в стороне от выхода и тут же нахмурилась, заметив нас.

Вспоминая все эти недавние события, Соня так оживилась, что ее глаза засияли, как звезды. Елки-палки, как же она была хороша!

— Она тогда же всерьез задумалась над тем, как бы побыстрее от вас избавиться, — строго покачал я головой, стараясь не разомлеть, любуясь на подругу юности моей. — Она понимала, что еще день-два, и труп ее муженька найдут, легко определят причину смерти — удары тупым деревянным предметом… Никакой гарантии, что в морге не вспомнят, как она зашивала чей-то труп.

Я встал и от души потянулся — признаться, долгий рассказ ощутимо меня утомил.

— Между прочим, майор Крылов в нашей беседе особо подчеркнул, что Кристина Лебедева — на редкость нервная девушка. В свое время некстати упавшая булава лишила ее звания чемпионки мира. А теперь девушку одолела мысль, что та самая, несчастливая, булава может привести ее в тюрьму. Решение попытаться избавиться от улики в морге пришло после многочасовых скитаний по Москве.

— Кстати, этот твой майор Крылов очень даже симпатичный парень, — томно проговорила Ольга. — Интересно, он женат?

Позволю себе заметить, что у моей сестренки, бедняжки, последние полгода не было ни одной истории любви, так что интерес к мужественному следователю, с которым мы провели едва ли не целую ночь, давая показания и оформляя бесчисленные протоколы, был вполне объясним.

— Личные вопросы в нашей беседе не всплывали, — хмыкнул я. — Мы говорили о следствии. Он сказал, что версий убийства Королева было множество, полиция с одинаковой вероятностью подозревала в преступлении как лысую гимнастку, так и его новую подругу Славицкую. Но пока не было трупа, не было и особых причин охотиться за кем-либо конкретно. Ну а когда Лебедеву арестовали, можно сказать, с поличным, девушка сразу же сломалась и выложила все без утайки. После трехчасового допроса майор сделал вывод, что скромная сирота все тщательно продумала, использовав для черновой работы своего друга и служащего Игоря Зайцева. В итоге всех своих криминальных действий главной подозреваемой она пыталась выставить свою соперницу — Светлану Славицкую. Если хотите, у нее проснулось своего рода вдохновение, и она все четко организовала: перевоз трупа на дачу соперницы, «спрятанная» машина. А что уж говорить о заключительной сцене в подвале Сониного дома!

— Сгубила все мои свечи!

Соня легко усмехнулась, глядя на меня томными теплыми глазами. Признаюсь, от этого взгляда у меня мгновенно закружилась голова, захотелось петь, танцевать и творить глупости.

В тот же момент, точно подслушав мои мысли, славный садовник Васек поднялся, потянулся и направился к музыкальному центру, включил его вполсилы и принялся подбирать музыку для танцев.

Пора было срочно закрывать криминальную тему нашей беседы.

— Ее приятель и сообщник Игорь Зайцев, в свою очередь давая показания, в самом прямом смысле рыдал. — Я смотрел только на Соню и улыбался только ей. — Он заявил, что Лебедева чуть ли не силой вынудила его помогать в сокрытии следов убийства, он даже на пару с мамой хлоркой отмывал пол в спортзале. Он также сообщил, что булава едва не свела Кристину с ума — она не могла уснуть, размышляя, куда бы ее спрятать. Он было предложил ей просто сжечь булаву в камине, а она устроила настоящую истерику: «В камине?! Чтобы полиция взяла пепел на анализ и обвинила меня в убийстве?!.»

Договорив, я решительно поднялся, подхватил папку и сунул ее на полку книжного шкафа в нише гостиной.

— История с булавой завершилась вполне благополучно, когда Кристина аккуратненько зашила ее в бабушкин живот, но… Но гимнастке не хватило считаных секунд: в последний момент в операционной появились свидетели.

Я вновь смотрел на Соню, ловя в ответ ее улыбку.

— Вполне возможно, если бы не ваша встреча в морге, эта история так и осталась бы тайной для всех. Кристина продолжала бы играть роль несчастной сироты, в преступлении если и не обвинили бы, то серьезно подозревали бы Славицкую…

— А я, между прочим, подслушала рассказ майора о том, как этой самой Кристине пришла в голову идея использовать Алена, — не кстати проворковала моя дорогая сестричка. — Она узнала о выставке в доме Сони и подумала, что там можно будет грохнуть ее вместе с Сержем из револьвера, который был в ее сумочке. Но, потусовавшись, стрелять она так и не решилась. Зато увидела, как припарковался Ален и с какой тоской уставился на Сонин дом…

— Боже, как это приятно слышать, — томно вздохнула Соня, а бедняга Сергей с горя принялся уныло доедать гуся.

— Ты абсолютно права, — сказал я, небрежно кивая Ольге. — Кроме всего прочего, она созналась, что подслушала наш с тобой разговор, узнав про записку, обнаруженную мною в доме: «Прежде чем мне родиться, цыганка нагадала матери, что у нее будет сын, сильный и смелый, который убьет троих ни в чем не повинных людей…» Это был для нее знак: троих не троих, но двоих вполне конкретных людей я должен был убить для ее блага!

Я усмехнулся:

— Тут ей на память пришли последние статьи о торговле органами, что очень подходило к ситуации, ведь Сергей — патологоанатом… Вот она и подумала, что меня вполне можно поймать на эту утку. Если я и не смогу сам застрелить их, то пристрелит она и исчезнет, оставив на месте преступления меня, как идеального ревнивца-убийцу.

— Кстати, о цыганке и ее предсказаниях, — хитро подмигнула мне Ольга. — Хотелось бы наконец объясниться, по какому поводу я записала эти слова на листке бумаги… В отсутствие Алена мы сидели в этой самой гостиной с подругой, пили вино и слушали Эрика Клэптона, его знаменитую песню: «Gipsy woman told my mommy ‘fore I was born, you got a boy-child coming, gonna be son of gun». Мы попытались сделать перевод на русский, но он получился слишком вольный. Повеселились, подпевая Клэптону на русском… Ну а листок с нашим вольным переводом так и остался на диване.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Васек. — Надеюсь, все наелись? А теперь я предлагаю танцы!

Неутомимый Васек был в своем амплуа — долгие разговоры ему не слишком интересны, а вот вскопать огород или красиво станцевать танго — это завсегда пожалуйста.

Подводя итог этого дела, могу не без гордости отметить, что в тот вечер Соня смотрела на меня такими удивительными, теплыми, сладко тающими глазами, что у меня не переставала кружиться голова. Мы с ней танцевали под великолепную и ностальгическую «Wonderful life», а затем незаметно исчезли. Догадайтесь с трех раз, где и чем мы занимались.

Впрочем, к делу лысой гимнастки это не имеет никакого отношения.

У. Шекспир, «Гамлет», пер. Б. Пастернака.