Светлана Алешина - Отмычка к ее жизни

Дойдя до остановки и посмотрев вдаль — автобуса не было и пока не предвиделось, — Никита задумался. Озадаченно почесал в затылке и вынул из кармана мобильник. Почти набрал номер. Потом нажал сброс. «Наверное, не сейчас, — подумал он. — Лучше потом». Вынул сигарету, зажег ее и стал топтаться с ноги на ногу — все же на дворе декабрь, и было холодно, — и нервно курить.

Когда сигарета была уже почти выкурена, к остановке подъехал автобус, однако Никита решил не ехать. Несколько досадуя на свою нерешительность, он запулил бычок в урну и порывисто достал телефон. На этот раз он довел дело до конца.

Услышав в трубке женский голос, он, не представляясь, коротко сказал:

— Это я. Мне кажется, сегодня пришло время сделать то, о чем мы договаривались. Ну, насчет Машки.

— Да? — обрадовалась женщина. — Ты сделаешь это сам?

— Да, — ответил Никита. — Я уже подготовил почву. Кстати, ты будешь дома?

— Да, я никуда не собираюсь.

— В таком случае я приеду к тебе и все расскажу.

Никита окончил разговор, сложил телефон и тут же поздоровался с соседкой, которая только что вышла из автобуса. Она кинула на него несколько удивленный взгляд, поскольку знала, что Никита на автобусах не ездит, а предпочитает свой автомобиль. Кивнув женщине, Никита заскочил в автобус. Однако, проехав пару остановок, он вышел. Его маршрут в это утро отличался от привычного. На работу он твердо решил не ехать, а направиться совсем в другое место.

Лариса Котова давно уже не приходила в ресторан с утра пораньше. А сегодня просто выдался такой день — она провожала своих родителей на поезд, на котором они поехали в Самару. Там тяжело болела тетушка Ларисы, и именно к смертному одру ее и направили свои печальные стопы Нина Андреевна и Виктор Иванович. Таким образом, Лариса встала сегодня как никогда рано, и с вокзала поехала не домой, а в ресторан. В конце концов, иногда полезно почувствовать прелесть морозного утра.

К ее удивлению, на рабочем месте не оказалось обычно пунктуального и исполнительного администратора Городова. Котова взглянула на часы — уже одиннадцать. Видимо, что-то случилось. «И где это он шляется?» — раздраженно подумала Лариса, ловя себя на том, что мысленно произнесла эти слова с интонацией, присущей самому Степанычу, — скрипучей, язвительной, со множеством шипящих обертонов и шумными выдохами. Лариса, как ни странно, даже обрадовалась — будет теперь над чем поязвить ей самой.

В принципе, особых проблем, требовавших непременного присутствия администратора на работе, не возникло. Лариса спокойно занялась бумажными делами, коих скопилось за ее отсутствие в ресторане немало. Зашла бухгалтер, удивилась, застав начальницу утром в кабинете, потом заглянул шеф-повар и вручил Ларисе на утверждение рецепт нового блюда финской кухни, который тот выудил у какого-то своего приятеля, побывавшего в Финляндии.

— Я сначала приготовлю сама, попробую, а потом — на поток, — улыбнувшись, сказала Лариса.

— Можете попробовать, как приготовлю я, — возразил шеф-повар.

— Нет, так неинтересно, — отрезала Лариса. — Сегодня же вечером, только дома и сама.

Спокойно прошли полчаса. Степаныч по-прежнему не появлялся. «Точно что-то случилось, — окончательно решила для себя Лариса. — Только вот почему он не звонит? Если не домой, так сюда-то уж мог бы!»

Наконец телефон зазвонил, и Лариса была почти уверена в том, что на проводе — Степаныч, но услышала незнакомый женский голос. Женщина была обеспокоена и взволнована.

— Лариса Викторовна? Здравствуйте, это Раиса Васильевна… Жена вашего сотрудника… Городова Дмитрия Степановича.

Дмитрий Степанович Городов давно развелся со своей первой женой. Долгое время он был холостяком, убежденным в том, что все бабы дуры по определению. Женщины, видимо, были убеждены в том же в отношении Дмитрия Степановича. Но вот некоторое время назад нашлась женщина, которая готова была терпеть вздорный характер Степаныча. Официально они свои отношения так и не зарегистрировали, но жили вместе, периодически, правда, расставаясь с бурными скандалами, а затем снова сходясь.

— Да-да, слушаю вас. Мы его ждем на работе, — ответила Лариса.

— А он в милиции. Просил вам передать.

— Что значит в милиции? — оторопела Лариса и подумала, что лихач Степаныч въехал-таки не туда, куда нужно, а проще говоря, врезался в чью-нибудь машину.

— Его в убийстве подозревают. Соседку у нас убили, — пояснила наконец жена Городова.

— Господи… Да он-то при чем? — Лариса была убеждена, что Степаныча можно подозревать в чем угодно, только не в убийстве.

— Его над трупом застали. С ножом в руках, — заплакала женщина.

— Час от часу не легче, — выдохнула Лариса, проклиная администратора Степаныча, который, видимо, сунул свой любопытный нос не туда, куда надо. — Где он находится?

— Я же говорю — в милиции.

— В каком отделении?

— Отделении? — переспросила жена. — А, да! Он сказал, что его повезут во Фрунзенское.

— Спасибо, — сказала Лариса. — Вы не волнуйтесь, я сейчас же поеду туда, и, надеюсь, все уладится.

Быстро положив трубку, Лариса не медля оделась и, взяв деньги и документы, направилась к гаражу. «Вольво» за пятнадцать минут довез ее до Фрунзенского отделения милиции. Здесь Ларисе приходилось бывать, но не очень часто, и знакомых у нее здесь практически не было. Это, однако, не остановило ее, и она решительно прошла внутрь. На вахте ее остановил дежурный и потребовал показать паспорт. Лариса протянула ему документы и спросила, к кому ей обратиться по поводу задержанного Городова. Дежурный стал накручивать диск телефона и минуты через две сообщил, что ей необходимо связаться с капитаном Молчалиным в комнате 26.

На втором этаже Лариса никак не могла найти кабинет с таким номером, потом путем логических размышлений сообразила, что он должен следовать за двадцать четвертым по левой стороне. Она толкнула дверь без каких-либо опознавательных знаков и увидела сидящего за столом белесого капитана. А напротив него с физиономией краснее обычного восседал взъерошенный Дмитрий Степанович. В тот момент, когда Лариса вошла в кабинет, он как раз с вытаращенными глазами потрясал руками, пытаясь что-то доказать невозмутимому капитану.

— Прошу прощения, — громко сказала Лариса. — Я к капитану Молчалину по поводу этого человека.

— Вы кто? — спросил капитан.

— Я его начальница, приехала выяснить, что происходит.

— Извините, сейчас идет допрос, подождите пока в коридоре, потом я вас приму, — сказал Молчалин.

Выждав в коридоре часа полтора, Лариса наконец увидела Молчалина, который высунулся из кабинета и позвал дежурного. Через несколько секунд тот вывел из кабинета закованного в наручники Степаныча. Проходя мимо Ларисы, он кинул на нее мрачный взгляд, полный мольбы.

— Все будет в порядке, — успела крикнуть ему Лариса.

Степаныч, видимо, настолько был измотан допросом, что не стал по своему обыкновению многословно разоряться, а лишь молча кивнул.

— Проходите, — сказал Молчалин. — Тут вам рекламу сделал подозреваемый. Говорил, что мы работать не умеем, а вот вы — лучший частный детектив в городе.

— Ну, во-первых, я детектив-любитель, — пояснила Лариса, — но кое-каких успехов действительно на этом поприще достигла. Можете поинтересоваться на этот счет в городском управлении у майора Карташова.

— Карташова? — переспросил Молчалин. — Да он вообще-то, по-моему, уже месяц как подполковник.

— Неужели? — ахнула Лариса. — Растет парень.

— Ну, так и что же вы от меня хотите? — вернул Молчалин Ларису к теме разговора.

— Я хотела бы внести залог. За Городова. Чтобы его освободили под подписку до выяснения.

Молчалин нахмурился, поиграл ручкой, потом ответил:

— Боюсь, это невозможно. Слишком явные улики. Сами посудите: на ноже отпечатки его пальцев, и больше ничьих, кстати говоря, мы не обнаружили — это первое. И смерть жертвы наступила примерно в тот момент, когда Городова заметила соседка.

— А он как-то это объясняет? — прервала капитана Лариса.

— Объясняет. Говорит, что просто шел на работу, увидел труп, решил посмотреть, кто это, и якобы машинально схватился за нож. Вроде эта самая соседка его и испугала своим появлением. Кстати, соседка показывает, что отношения у Городова с убитой были плохие.

— Но ведь не будет же он хвататься за нож на этом основании?! — воскликнула Лариса.

— Не скажите, не скажите, — не смутился капитан. — Я общался с ним два часа и могу сказать, что мужичонка он нервный, вспыльчивый, неуравновешенный. Как минимум пять раз он бросался на меня с вытаращенными глазами.

— Это он может, — подтвердила Лариса. — Однако я его знаю давно — не способен он на убийство.