Луиз Пенни - Последняя милость

И каждый год повторялось одно и то же. Клара подбегала к универмагу, но останавливалась буквально за шаг до того, как витрина должна была оказаться в поле ее зрения, и зажмуривалась. Потом, внутренне подготовившись к чуду, она делала шаг вперед, открывала глаза и… видела ее. Деревню ее мечты. Место, где она всегда оказывалась, когда разочарования и бездушие окружающего мира становились невыносимыми для впечатлительной, ранимой маленькой девочки. Зимой и летом, стоило ей закрыть глаза, она оказывалась там. В деревушке с танцующими медведями, катающимися на коньках утками и одетыми в викторианские костюмы лягушками, которые ловили рыбу с моста. Ночью, когда голодный вурдалак под ее кроватью оживал, начинал пыхтеть и скрести когтями о доски пола, маленькая Клара крепко зажмуривала голубые глазенки, проходила сквозь волшебную дверь и оказывалась в деревне, которую никогда не сможет найти злобное чудовище, потому что вход в нее охраняли силы добра.

А значительно позже в ее жизни произошло совершенно замечательное событие. Она влюбилась в Питера Морроу и отложила свои планы по завоеванию Нью-Йорка. Вместо этого она согласилась переехать вместе с ним в любимую им крохотную деревушку, расположенную к югу от Монреаля. Клара родилась и выросла в городе, а потому совершенно не представляла себе мест, куда ей предстояло отправиться, но любовь к Питеру была настолько сильной, что она не колебалась ни секунды.

Вот как получилось, что-двадцать шесть лет назад самоуверенная и циничная выпускница колледжа искусств вышла из их с Питером разболтанного «фольксвагена» и расплакалась.

Питер привез их в зачарованную деревушку ее детства, о которой она совсем забыла во время непростого и неизбежного процесса взросления. Значит, витрина универмага «Огилви» все-таки имела свое земное воплощение, и оно называлось Три Сосны. Они с Питером приобрели небольшой домик на краю, большой открытой лужайки, расположенной в центре деревни, и стали вести такую волшебную жизнь, какую Клара не могла себе представить даже в самых смелых мечтах.

В машине было тепло, и через несколько минут Клара расстегнула подбитую мехом куртку с капюшоном. Она смотрела в окно на проносящиеся мимо пейзажи. Для нее это Рождество было особенным, грустным и восхитительным одновременно. Чуть больше года назад была убита ее любимая подруга и соседка Джейн Нил, и после ее смерти оказалось, что она завещала Кларе все свои деньги. Но на прошлое Рождество Клара не могла заставить себя потратить ни копейки. Ее мучило чувство вины от того, что ей оказалась выгодна смерть Джейн.

Мирна взглянула на подругу. Она думала примерно о том же, вспоминая их дорогую, незабвенную Джейн Нил и тот совет, который сама дала Кларе после ее убийства. Мирна привыкла давать советы. Она долгое время работала психологом в Монреале, пока в один прекрасный день не поняла, что большинство ее клиентов на самом деле не хотят исправить свою жизнь. От нее им нужны были только таблетки и заверения в том, что все их проблемы возникают не по их вине.

И Мирна решила бросить все это. Погрузив свои книги и одежду в маленькую красную машину, она переехала через мост и направилась прочь от острова Монреаль, в сторону границы с США. Мирна собиралась добраться аж до Флориды и там, сидя на пляже, поразмыслить над тем, как ей жить дальше.

Но судьба в виде приступа голода вмешалась в ее планы. Мирне некуда было спешить, и потому она ехала медленно, любуясь живописными окрестностями. Примерно через час пути ей внезапно захотелось есть. Неторопливо ведя машину по ухабистой грунтовой дороге, она достигла вершины холма и увидела внизу затерявшуюся среди окрестных лесов и холмов деревушку. Это было настолько неожиданно, что завороженная открывшимся перед ней видом Мирна остановила машину и вышла. На дворе стояла поздняя весна, и солнечные лучи только начинали пригревать по-настоящему. Небольшой ручей сбегал вниз по холму от старой каменной мельницы, протекал мимо белой деревянной церквушки и огибал деревню с одной стороны. Деревня имела форму круга, от которого в четырех направлениях расходились грунтовые дороги. В центре круга располагалась обширная деревенская площадь, окруженная кольцом старых домов. Некоторые из них, с крутыми скатными железными крышами и узкими слуховыми окошками, были выстроены в квебекском стиле, у других домов с обширными открытыми верандами крыши были обшиты досками. И по меньшей мере один дом был построен из булыжников, которые какой-то неистовый первопроходец собственноручно доставил сюда с окрестных полей, намереваясь отважно противостоять приближающейся суровой зиме.

Мирна видела пруд посреди площади и три величественные сосны, растущие на ее краю.

Она достала карту провинции Квебек, но через пару минут аккуратно свернула ее и озадаченно прислонилась к машине. Эта деревня не была обозначена на карте. А ведь карта была очень подробной. На нее были нанесены даже те места, которые уже десятки лет назад прекратили свое существование, крохотные рыбацкие поселки и любые другие сельские общины, в которых насчитывалось хотя бы два дома и церковь.

Но этой деревни на карте не было.

Мирна смотрела вниз и видела ее жителей, работающих в садах, выгуливающих собак или просто отдыхающих на лавочках вокруг пруда. Может быть, это место было чем-то вроде Бригадуна?[7] Возможно, оно появляется только раз в несколько лет и лишь перед теми людьми, которые должны его увидеть? Но Мирна все еще колебалась. Это было совсем не то, чего страстно жаждала ее душа. Она уже собиралась развернуть машину в сторону отмеченного на карте Уильямсбурга, но в последний момент передумала и решила рискнуть.

В Трех Соснах оказалось все, что ей было нужно.

Здесь были круассаны и кофе с молоком. Здесь были отбивные с картошкой фри и «Нью-Йорк Таймс». Здесь были булочная-пекарня, бистро, гостиница, предлагавшая ночлег и завтрак, и универсальный магазин. Здесь также были тишина, покой и смех. Это место дарило большую радость и большую печаль, а также способность благодарно принимать и одно, и другое. Здесь царил дух товарищества и доброжелательности.

И здесь было пустующее помещение магазина с комнатой наверху, которое ожидало свою новую хозяйку. Ее.

Мирна осталась в Трех Соснах.

За час с небольшим она совершила путешествие из мира всеобщей неудовлетворенности в мир, где все были довольны жизнью. Это было шесть лет назад. Теперь Мирна занималась тем, что продавала новые и букинистические книги, а также бесплатно раздавала старые как мир советы своим друзьям.

— Ради бога, Клара, прекрати маяться дурью и начни наконец тратить эти деньги, — сказала она. — Со времени смерти Джейн прошло уже несколько месяцев. Ты помогла раскрыть ее убийство. Кроме того, тебе прекрасно известно, что Джейн бы обиделась, если бы узнала, что ты совершенно не обрадовалась деньгам, которые она тебе оставила, и не тратишь их на себя. Лучше бы она оставила их мне, — продолжала она, притворно вздыхая. — Уж я бы знала, что с ними делать! Завеялась бы на Ямайку, завела бы себе какого-нибудь растамана, взяла хорошую книжку…

— Погоди-погоди. Растамана и хорошую книжку одновременно?

— Конечно. Одного для одного, другую для другого. Согласись, что есть ситуации, в которых даже очень хорошая книжка не может заменить хорошего мужика. В постели я ничего не имею против твердого члена, в отличие от твердого переплета.

Клара рассмеялась. Им обеим не нравились книги в твердых переплетах. Естественно, дело было не в содержании, а в форме. Просто эти книги были слишком тяжелые, и их было очень неудобно читать в постели.

В результате Мирне все же удалось убедить подругу смириться со смертью Джейн и начать тратить завещанные ей деньги. Чем Клара и собиралась сегодня заняться. Она представляла себе, как заднее сиденье машины будет постепенно заполняться яркими бумажными пакетами с ручками из витого шнура и тиснеными логотипами «Холт Ренфру»[8] и «Огилви». И ни одного грязножелтого пластикового кулька из «Долларамы»[9]. Хотя сама Клара втайне от всех обожала ходить по дешевым магазинчикам «все за один доллар».

Оставшись один, Питер некоторое время постоял, бездумно глядя в окно. Необходимо было заставить себя встряхнуться и заняться чем-нибудь полезным. Например, подняться в студию и продолжить работу над картиной. Неожиданно он заметил, что в одном месте морозные узоры со стекла стерты и открывается просвет в форме сердца. Питер улыбнулся, подошел поближе и стал наблюдать за спокойным течением повседневной жизни Трех Сосен. Потом он поднял взгляд и посмотрел на старое здание, стоящее особняком на холме. Бывший дом Хедли. Но рассматривал он его недолго. Мороз на дворе усиливался, и прозрачное сердечко начало заледеневать.