Найо Марш - Семейка Лампри

Кемпбелл подошел ближе, приготовился и Генри.

— Дайте сестре руку, миледи, — сказал детектив. — А мы ей поможем…

Он не успел договорить. Леди Вузервуд ударила его кулаком. Целилась в лицо, попала в плечо, но все равно чувствительно. Уронив свечу на пол, Генри ринулся ему на помощь. Арену сражения освещали фонариками сестра и Роберта.

Прежде чем детектив смог ухватить ее правую руку, леди Вузервуд успела еще дважды ударить его кулаком. Генри удерживал левую, по-прежнему засунутую в карман халата. Тетя В. отчаянно сопротивлялась с силой, какая бывает только у сумасшедших. Неожиданно комната осветилась ярким электрическим светом.

— Подержи ей ноги, Робин! — крикнул Генри.

Роберта бросила фонарик на кровать и, опустившись на пол, изо всех сил обхватила мягкие ноги тети В., которыми та отчаянно брыкалась. Девушка с трудом подавляла отвращение, но продолжала держать.

Внезапно леди Вузервуд затихла.

— Вот так-то лучше, — пробормотал Кемпбелл.

Сестра, стоя над ними, зачем-то продолжала светить фонариком.

— Ей место в психушке. Меня наняли не для того, чтобы успокаивать душевнобольную.

Роберта коснулась руки леди Вузервуд в кармане халата. Она там что-то крепко держала. В ответ леди что-то проговорила незнакомым хриплым голосом.

— Что она сказала? — спросил Кемпбелл.

— По-моему, что-то по-немецки, — ответил Генри.

Детектив посмотрел на сестру.

— Да бросьте вы наконец фонарик и посмотрите, что там у нее в карманах. Только осторожно. Возможно, это нож.

— С чего это вдруг нож? — спросил Генри.

Детектив не ответил. Сестра приблизилась к леди Вузервуд и с опаской сунула руку в карман ее халата. Роберта увидела, как лицо сестры внезапно побелело.

— Так в чем дело? — нетерпеливо спросил детектив.

— У нее… — с трудом выговорила сестра, — …у нее… в этом кармане… обе руки.

— Как это так? — не понял Генри.

Не понял и детектив.

— Я держу ее правую руку. Откуда там могут быть обе?

Сестра попятилась, указывая на карман халата леди Вузервуд, и, прежде чем потерять сознание, прошептала:

— У нее в кармане две руки.

Такси высадило пассажиров у дома на Браммел-стрит и скрылось в пелене дождя.

— Тут довольно тихо, — заметил Найджел. — Где обещанный шум, инспектор? Похоже, вы объявили ложную тревогу.

— Шума нет, а в вестибюле в такое время горит свет, — возразил Аллейн. — Почему? — Он посмотрел на детектива. — Фокс, где дежурный у входа? Разве вы не распорядились?

— Тут должен дежурить констебль, сэр. Еще один — патрулировать территорию.

— Ну и где же они?

— Скорее всего прячутся от дождя, — проворчал Фокс. — Они за это ответят.

Аллейн позвонил в дверь. Немедленно щелкнул замок.

На пороге возник дворецкий Моффат. Очень бледный.

— Вы из Скотланд-Ярда, сэр?

— Да, — ответил Аллейн. — Здесь что-то случилось?

— Да, сэр, случилось. Нечто ужасное. Правда, я не знаю, что именно, но… — Дворецкий Моффат замолк и поковылял за ними, оставив дверь открытой.

— Куда идти? — спросил Аллейн. — И закройте, пожалуйста, дверь.

Дворецкий запер дверь и вернулся к инспектору.

— Где констебль, который должен был здесь дежурить?

— Он стоит возле гостиной, где лежит его светлость, сэр. А мистер Кемпбелл наверху, сэр. Там же и доктор.

— Доктор?

— Да, сэр. Наверное, случилось что-то ужасное.

— На каком этаже?

— На третьем, сэр. А его светлость лежит на втором. А ее светлость так кричала, сэр, что было страшно слушать, и…

Аллейн был уже на середине пролета. Детектив и журналист ринулись за ним. Сзади, что-то бормоча, плелся дворецкий Моффат. Площадка четвертого этажа была ярко освещена. Неподалеку инспектор обнаружил троих: патронажную сестру, она уже пришла в себя, но была очень бледной, а рядом Генри и Роберту.

Завидев Аллейна, сестра объявила:

— Со мной все в порядке, я готова работать дальше. Если доктору нужна помощь…

— А где доктор?

— В четвертой комнате по коридору, — сказал Генри. — Только не перепутайте с третьей. Там взаперти сидит моя тетушка, окончательно спятившая. А в кармане у нее рука супруга.

— Руку они забрали, — поправила сестра срывающимся голосом.

Аллейн быстро зашагал по коридору, следом за ним Фокс.

Батгейт задержался.

— Генри, о чем ты говоришь?

— Привет, Найджел. — Генри попробовал улыбнуться. Иди за ними и узнаешь.

— Но…

— Иди, не теряй времени.

Журналист побежал за Аллейном и Фоксом.

В четвертой комнате по коридору Аллейн осматривал тело Уильяма Гигла. Шофер лежал в постели на правом боку, натянув одеяло до подбородка. На левом виске у него виднелась окровавленная вмятина в форме подковы, повернутой вниз вдоль щеки. Верхний ее конец доходил до лба. Когда Аллейн сбросил одеяло, стало видно горло. Рядом у головы лежала бритва.

Аллейн наклонился ниже.

— Уже остывает.

— Умер два часа назад, — сказал доктор Кертис.

Кровать стояла у левой стены так, что между изголовьем и задней стеной оставалось некоторое пространство. Аллейн зашел туда и жестом показал, как Гиглу перерезали горло.

— Именно так, — подтвердил Кертис. — Как видите, разрез начинается справа под ключицей и идет вверх почти до левого уха.

— Но нигде нет следов крови, сэр, — заметил Кемпбелл.

Аллейн показал разрез на воротнике пижамы убитого. Кертис кивнул.

— Все было сделано под одеялом. Вот, смотрите… — Аллейн замолк, вглядываясь в какой-то предмет у ног Гигла. — Она оглушила его этим ботинком. На каблуке кровь. Кемпбелл, заверните его осторожно и отметьте мелом положение. Нам нужны Бейли и Томпсон.

— Они уже едут, — сказал Кертис.

— Хорошо. — Аллейн взял лежащее в ногах кровати покрывало и набросил на тело. — Прием тот же самый, но сейчас у нее уже был опыт. Она поняла, что повреждение мозга не всегда приводит к немедленной смерти, поэтому действовала иначе. Но все равно предварительно его отключила. Это правильно. Вы сказали, прошло два часа?

— Возможно, больше.

— Значит, мы бы все равно его не спасли, Фокс, даже если бы успели на экспресс.

— Не спасли бы, сэр.

— Эх, если бы эта книга попалась мне на глаза чуть раньше. Я вижу, у вас еще что-то есть, Кемпбелл?

Детектив взял с ночного столика предмет, завернутый в полотенце.

— Такого мне еще видеть не приходилось, сэр. Мы нашли это у нее в кармане вместе с ключом от Зеленой гостиной. Прямо как в том детективном романе.

— «Дело об отрезанной руке»?

— Да. А откуда вы знаете, сэр?

— От ее племянника. Я посмотрю это позднее.

— Мистер Аллейн предвидел такое развитие событий, — пояснил Фокс.

— Боюсь, Кемпбелл, что все это имеет вполне определенный смысл, — заметил Аллейн. — Где леди Вузервуд?

— В комнате рядом, — сказал Кертис. — Я сделал ей укол. Пришлось. Иначе бы она себе что-нибудь повредила. А сейчас затихла. Я позвонил Кантрипу.

— А остальные?

— Все слуги в комнате в конце коридора, — отозвался Кемпбелл. — Ее горничная Тинкертон не находит себе места. Просится к госпоже.

— Пусть остается там. — Аллейн шагнул к двери, обернулся и посмотрел на кровать. — Ну что ж, если бы ему предложили выбор, я полагаю, он предпочел бы такую смерть.

— А что у него был за выбор, я не понимаю? — спросил Найджел.

— Петля, мистер Батгейт, — сказал Фокс.

— Так он что, и есть убийца?

— Да, мой друг, — нетерпеливо бросил Аллейн. — Пойдемте.

Аллейн послал Кертиса посмотреть, как там леди Вузервуд, а Кемпбелла в комнату слуг, где с одной из горничных случилась истерика, так что было слышно в коридоре. Генри, Роберта и патронажная сестра по-прежнему стояли на лестничной площадке. Сестра снова высказала желание приступить к своим обязанностям, и ей порекомендовали обратиться к доктору. А Генри и Роберту отправили вниз.

— Отыщите, пожалуйста, комнату, где тепло, — попросил Аллейн. — И мы там посидим, поговорим через несколько минут.

— Но я хочу знать… — начал Генри.

— Конечно, хотите. И узнаете через несколько минут.

— Хорошо, сэр.

Аллейн и Фокс спустились в Зеленую гостиную в компании Найджела, который заметно приуныл. Аллейн отправил дежурившего у двери констебля к Кемпбеллу и отпер Зеленую гостиную ключом, найденным в кармане халата леди Вузервуд.

Гостиная была завалена цветами. За окнами шумел дождь и завывал ветер. Вдоль обитых зеленым шелком стен стояли украшенные позолотой стулья и серванты с фарфором. Свисающая с потолка огромная хрустальная люстра скорбно позванивала, когда кто-нибудь проходил по коридору наверху. Посреди комнаты на трех стульях стоял открытый гроб с телом лорда Вузервуда. Лицо покойного было закрыто, а на груди возлежал венок из лилий. Аллейн сдвинул его в сторону, и все замерли.