Сюзанна Бэк - Искупление

Я стала намного спокойней и уверенной в себе. Зря.

Вздохнув с облегчением, я наконец-то потушила последнюю лампу в библиотеке. Все погрузилось во мрак и тишину. Я наслаждалась спокойствием и запахом библиотеки. Еще один день закончился. Он был не легким. Мне предложили учить Английскому трех мексиканок. Я не знаю испанский, а они английский. Это был тяжелый день. Но прогресс все же был.

И я уже думала о следующем занятии. Когда я пришла в свою камеру, то решила, что лучший способ снять напряжение - холодный душ. Тогда я нарушила еще одно неписаное тюремное правило. Никогда не принимай душ в одиночку. По правде говоря, эта мысль промелькнула у меня в голове, но к стыду, я отмахнулась от нее. Я гордилась своими успехами на тренировках и чувствовала себя способной на самозащиту.

Гордость это большой порок. Как только ты начинаешь думать, что способен на что-то, жизнь старается как можно активнее доказать тебе, что это не так.

Если вы когда-либо смотрели фильмы про тюрьму, то представляете себе, как выглядит душевая. В любом случае, я вам напомню.

В нашей колонии это была большая площадь, где с двух сторон по стенам находились 20 отделений. Хотя, что они и от чего отделяли - неизвестно. Никакого намека на уединения и не наблюдалось. 20 душей одиноко располагались один за другим. Еще были маленькие краны, которые помогали регулировать температуру. Было всего два варианта нагрева воды - холодный и еще холоднее. Давление, под находилась вода тоже было двух видов "моросящий дождик" или "огромный водопад". Своего рода азартная игра. Пол был цементным с углублением посередине для стока. Он постоянно был жутко скользким и обувь для душевой была строго обязательной. Вернемся к моей истории.

Время приемы душа регулировалось охраной, но я, как проявившая себя с лучшей стороны, имела привилегию принимать душ в любое время, когда мне заблагорассудится. Это был первый раз, когда я решила воспользоваться этим так незадолго до выключения света, но я решила, что в безопасности. Ведь все остальные были слишком заняты, заканчивая дела уходящего дня.

Кивнув одной из охранниц за толстым пуленепробиваемым стеклом, я спустилась по лестнице и направилась по направлению к душевой, куда, не знай я дороги, можно было бы дойти по запаху.

К тому времени, наша форма сменилась на оранжевые яркие комбинезоны и я несла один из них в правой руке, а резиновые тапки - в левой.

Вслушиваясь в четкий ритм падающих капель, я разделась и, одев тапки, прошла внутрь. Выбрала третий от конца душ, глубоко вздохнула и нажала на кран. В полную силу на меня обрушилась ледяная струя, дезориентируя меня на мгновение и впиваясь в мою кожу мелкими иголками. Нам не разрешалось держать ни шампунь, ни кондиционер, поэтому в ход пошел кусок обычного мыла. Тихо напевая, а я надо сказать далеко не певица, я начала мыться, удивляясь про себя тому, какими твердыми стали мои соски, должно быть я могла нацарапать ими свое имя на мокрой стене. Ну и чушь мне иногда приходит в голову.

Так, занимаясь своими мыслями и телом, я не услышала посторонних звуком за спиной и начала мыть голову, в то время мои волосы еще были длинными. Мыло попало мне в глаза и я уронила на пол мыло и попыталась вслепую нащупать полотенце, наклонившись в ту сторону, где я его положила.

Мое движение было остановлено руками на моих бедрах и парой сильных ног с силой прижавшихся к моей голой заднице. Я попыталась выпрямиться, но еще одна пара ног зажала мою голову, заставляя меня еще сильнее нагнуться. Воду резко выключили и раздался злобный смех.

"Привет-привет! Маленькая шкурка. Скажи, твои подружки развлекались так с тобой, а? Тебе нравится, когда твою задницу используют по назначению?"

Я пыталась освободиться, но ноги держащие мою голову, сжались еще сильнее.

"Мдааа, я так и думала. Этим извращенкам нравится, когда ты сопротивляешься".

Тело позади отодвинулось, но руки не отпустили моих бедер.

"Подними ее, Коротышка".

Хватка ослабилась и я выдернула голову, резко выпрямляясь и пытаясь повернуться, чтобы увидеть своих мучителей.

Мышь отступила на шаг и рассмеялась:

"Так, так, так... маленький Ангел вне себя от желания, да? Это будет только веселее".

"Что вы хотите от меня?"

"Ничего нового, крошка, ничего нового. Тебя. Ты слишком высоко взлетела и кто-то просто должен поставить тебя на место. Твои друзья нам сильно мешали. Но, кажется, сейчас их нет поблизости".

Ее улыбка превратилась в ухмылку. Вынув руку из-за спины она продемонстрировала длинный кусок дерева, внешне похожий на рукоять от швабры.

"Посмотрим, как громко ты сможешь покричать для меня, ты ведь не подведешь?"

Посмотрев мимо меня, Мышь обратилась к женщине которая держала мою голову.

"Не выпускай ее, Коротышка"

Сильные руки опустились мне на плечи, не давая мне сдвинуться с места. Я беспомощно пыталась следить за движениями Мыши, которая сделала несколько отточенных взмахов своей палкой.

"Вот и пришло твое время, шкурка".

Краем глаза я увидела как мелькнула рука и удар обрушился на бедро. Увернуться не было шансов, Коротышка держала крепко. Зажав зубы, я пыталась не кричать, колени подогнулись, а правая нога почти отнялась. Мышь развернулась для нового удара. Палка попала прямо на колено, разрывая кожу и полностью обездвиживая ногу. Я дико вырывалась и мне почти удалось ускользнуть от Коротышки, но новый удар настиг меня.

По комнате разносился звук их смеха и мое тяжелое прерывистое дыхание. Что-то во мне сломалось. Было такое ощущение, что я вернулась в ту ночь, когда мой муж был убит. Я снова увидела красный цвет ярости. Палка двигалась ко мне, но на этот раз я была готова. Я схватила ее правой рукой и резко потянула на себя, умудрившись вырвать ее у Мыши из рук. Как и бита ранее, палка сама легла мне в руку.

Я попробовала несколько движений и резко ткнула ею назад, освобождаясь от Коротышки. Казалось, что ноги откажутся держать меня, но, усилием воли, я смогла выпрямиться и направить свое оружие на женщин.

"Весело бить беззащитных, да?", - поддразнила их я, двигая палкой по кругу и наслаждаясь выражением неуверенности в глазах тех, кто бил меня. "Ну, на этот раз, жалкие твари, вы выбрали НЕ ТОГО человека!"

И, размахнувшись что было силы, я ударила Мышь по руке, прямо по локтю. Отскочив назад и снова размахнувшись, я целилась Коротышке между ног и с криком ударила ее, сбив на пол. Она опустилась на пол как растаявшее желе и смотрела на меня дикими глазами.

Я и понятия не имела, что могу так драться палкой, но ощущая дерево в своей руке, я точно знала когда наносить удар, как и в какое место. Казалось, само тело наслаждалось этими движениями и адреналином в крови. Мышь постанывала от боли, сжав руку и выкрикивая угрозы в мой адрес. Я терпеливо ждала, наблюдая и чувствуя как нога отходит от онемения.

Третья женщина решила воспользоваться тем, что я стою неподвижно и кинулась на меня. Я ударила ее в живот и, когда она согнулась пополам, добила ударом в лицо. Женщина упала и на полу образовалась лужица крови, где яркими белыми пятнышками виднелись осколки зубов.

В это время, Мышь, воя от ярости, накинулась на меня. Я отскочила и снова ударила по уже поврежденной руке, но она не остановилась, ее глаза были наполнены ненавистью и злобой. Подняв шест, я нацелила его на голову противницы. Сильно чувство deja vu обрушилось на мое сознание и я отвела удар в последний момент, задев ее плечо и выронив оружие. Мышь налетела на меня с полного хода и я упала на пол, свернувшись в позу эмбриона, подогнув ноги у груди и прижав руки к голове. Мышь схватила палку и стала бить меня по спине, снова, и снова, и снова... пока все, что я могла ощущать это глухие удары дерева по спине, а мое тело сотрясалось в такт ее ударам.

Не знаю, как долго меня били, потому что мое тело сдалось и я оказалась в месте, где темно и нет боли.

По сей день, почти пять лет спустя, я думаю, что единственное обстоятельство, спасшее меня тогда, было то, что я выбрала столь поздний час для похода в душевую. К выключению света в "Болоте" относились серьезно. Очевидно, во время избиения прозвучал сигнал, обязывающий всех вернуться в камеры. Когда я очнулась, то была одна, за исключением окровавленного и сломанного шеста, да пары выбитых зубов той женщины.

Когда сознание полностью вернулось ко мне, мое тело стало огненным сосредоточием невыносимой боли, пульсирующей в такт моему сердцу. Моя спина и задница горели и я боялась, что повредила позвоночник. Попробовав двинуться, я закричала от боли и снова рухнула на цементный пол.

"О, Господи", - тихо плакала я в пустоту - "Пожалуйста, помогите мне. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне".

В тишине меланхолично падали капли, совершенно равнодушные к моим мольбам.

Я поняла, что единственный человек способный мне помочь, это я сама. Несмотря на агонию, меня передернуло от мысли, что завтра утром меня найдут на полу окровавленную и замерзшую.