Евгений Костюченко - Русские флибустьеры

- Жаль. Хотел у тебя спросить, из чего там гонят. Да неважно. Если Кира чего-то напутает в навигации, и нас занесет в Африку, я точно знаю, что буду любить ту выпивку, какую африканцы считают самой лучшей. Потому что это - ну, как родник. Родниковую воду можно пить только прямо из родника. А наберешь ее в бутылку, привезешь домой - тьфу, что за дрянь! Так и с джином. Сейчас нас ждут на Кубе? Значит, там будем пить ром. По последней, Паша. И посмотрим, что у нас за гости.

Они отставили кружки и одновременно поднялись на ноги. При этом Илья схватился за планширь, а Орлов постарался встать без помощи рук и даже не покачнулся.

Остерман задрал голову, поглядел на верхушку мачты и поцокал языком:

- Непорядок. Ветра нет, флаг обвис. Совсем не видно. Босяки не знают, с кем имеют дело.

- Может, завернулся? - сказал Орлов, тоже задрав голову и пытаясь разглядеть флаг среди веревочных лестниц, обвисших парусов и паутины тросов.

- Может, и завернулся.

- Так, может, развернуть? - спросил Орлов.

- Да ветром развернет. Только где он, тот ветер?

Орлову не стоялось на месте. Ему вдруг стало нестерпимо душно, и он решил, что, забравшись на мачту, сможет вдохнуть свежего воздуха.

- Так я поднимусь, расправлю?

С носа шхуны раздался голос наблюдателя:

- Слева по борту лодка.

- Да видим уже, - лениво отозвался Илья и, облокотившись о борт, сплюнул в воду. - Чего им надо, босякам? Паша, ты еще здесь? А я думал, ты уже по вантам скачешь~

«Ванты? Знать бы, как они выглядят!» - Орлов вдруг почувствовал себя двоечником. Это его разозлило, и он тут же полез вверх, и довольно ловко, как ему казалось. Во всяком случае, он не запутался. И не сорвался. Правда, на самом верху обнаружилось, что он забрался не на ту мачту - флаг безвольно висел на соседней, что была ближе к корме.

Пока он спускался и поднимался снова, внизу протекали дипломатические переговоры.

- Эй, на «Палладе»! Я требую капитана! - яростно прокричал полковник Терразас, едва лодка подошла к шхуне. - Капитана сюда! Подать трап! Немедленно подать трап!

- Испанский не понимать, - вежливо сообщил ему Остерман. - Вы говорите по-английски?

Прежде чем перейти на международный морской язык, полковник отдал щедрую дань родному наречию, изобличив население Северо-Американских Штатов во множестве отвратительных наклонностей, среди которых содомия была просто невинной слабостью.

- На вашем корабле прячется преступник, - наконец, заявил Терразас. - У вас прячется янки, который убил двоих полицейских. Я требую немедленно выдать преступника. Убийца будет предан мексиканскому суду.

- Янки? - удивленно переспросил Остерман. - Американец? На нашем корабле нет американцев. Это российская шхуна, и команда вся русская. Россия, слышали про такую страну?

- Я требую капитана! Немедленно! Я арестую убийцу, и никто меня не остановит!

- Желаю удачи. Но здесь нет ни одного янки.

- Капитана сюда!

С высоты мачты Орлов видел белое сомбреро, из-под которого неслись угрозы, и боролся с желанием плюнуть на него. Где же флаг? Вот он. Веревочная лесенка кончилась. Пришлось встать на узкую площадку, обнимая мачту одной рукой, и подергать за трос, вокруг которого обвилось трехцветное выгоревшее полотнище.

Под ногами далеко-далеко зеленым стеклом застыла вода, и видно было, как по гладкому дну проносятся тени рыб, а сами рыбы оставались невидимыми.

- Капитана мне! - все громче ревел Терразас.

- Капитан отдыхает, - важно отвечал ему Остерман. - Приходите вечером. Может быть, он поговорит с вами.

- Я не собираюсь ждать до вечера!

- Придется подождать. Кстати, как прикажете доложить о вашем визите? Я не вижу на вашем судне ни лоцманского флага, ни таможенного.

- Сейчас ты узнаешь, кто я такой! - по-испански заорал Терразас, потрясая кольтом. - Сейчас я поднимусь на вашу посудину и арестую убийцу!

Илья ответил, невольно обнаружив перед собеседником знание испанского:

- Боюсь, вы не осведомлены о морском законодательстве, сеньор. Ступив на первую же ступеньку нашего трапа, вы окажетесь на российской территории. И с вами поступят по российским законам. А они весьма суровы к тем, кто размахивает оружием.

- Вы вошли в мексиканские воды и должны подчиняться мексиканским законам! И вы, и тот гринго, которого вы прячете!

- Сеньор, в море нет иных границ, кроме наружной обшивки судна. Сейчас вся Мексика со своими законами уместилась в вашей лодке. Не будем спорить, сеньор. Приходите вечером, и капитан вас примет. Но я повторяю, у нас тут нет ни одного янки.

- Предупреждаю, вы еще пожалеете!

Лодка отошла от борта, неуклюже разворачиваясь. Орлов, прижимаясь к мачте, провожал ее взглядом. Почему-то хотелось, чтобы Терразас обернулся и увидел его. «Да вы пьяны, граф, - сказал он себе укоризненно. - Вас развезло, как юнца. На подвиги тянет? Постарайтесь хотя бы достойно спуститься на палубу. И даже не думайте о том, чтобы сигануть отсюда в воду. Хотя в такую жару купание не помешало бы~»

Он все же справился с искушением и не нырнул с мачты, а, путаясь в веревках, принялся спускаться. Когда он, наконец, достиг палубы, то увидел, что рядом с Ильей стоит капитан Кирилл. Оба, облокотившись на планширь, глядели на берег и негромко переговаривались.

- Кто послал на мачту? - спросил Кирилл, когда Орлов встал рядом с ним у борта.

- Никто не посылал. Я флаг расправить~

- Ясно.

- Вот именно, все ясно, - с вызовом произнес Остерман. - Если человек после джина способен лазить по мачтам и не сверзиться, то он наш человек.

- Что за история с полицейскими? - спросил Кирилл.

- Они не полицейские, - сказал Орлов. - Каратели. Жгут индейские поселки.

Он замолчал. Не в его правилах было рассказывать о том, о чем следовало поскорее забыть. Тем более что есть вещи, о которых нельзя говорить никому. Абсолютно никому.

Но Кирилл и Илья ждали его ответа. И Орлов, посмотрев в их глаза, понял, что не имеет права смолчать или соврать.

- Привязались ко мне, - сказал он. - Даже не понял, из-за чего. Наверно, им приказали остановить работы на участке. Думаю, что кому-то из чиновников показалось, что ему мало заплатили. Захотелось снова содрать денег с владельца участка. Вот и натравили на меня.

Он снова замолчал.

- Ты не стесняйся, Паша, - мягко сказал Остерман. - Ты говори, говори. Не держи в себе.

Орлов пожал плечами:

- Да и говорить-то особо не о чем. Завели под обрыв. Дали лопату. Говорят, рой себе могилу. А меня дома жена ждет. Сын. Вот я их лопатой и~

Он не договорил, махнув рукой.

- Спать, - приказал Кирилл. - Обоим. Чтоб на ночной вахте носом не клевали.

- Ночью этот клоун соберет шайку, полезут на нас, - сказал Орлов. - Я их повадки знаю. Меня им не достать, так со злости пожар устроят.

- Ничего, - сказал Кирилл. - Встретим.

- Я бы сам их встретил, если позволите. - Орлова снова охватил боевой азарт. - Выдвинусь на шлюпке к рифу. Затаюсь. В темноте не увидят. Когда они на своей лодке пойдут на шхуну, я их с тылу перебью. Вот если бы еще зажечь что-нибудь для подсветки~

- Страсти какие! - смеясь, сказал Кирилл и подтолкнул Илью к Орлову. - Приказываю проспаться. Спать немедленно!

Илья помог ему растянуть гамак между мачтами, а сам забрался в шлюпку, подвешенную рядом. Орлов лег, поворочался немного и понял, что сможет уснуть. Он не ожидал, что придет в себя так быстро. Еще удивительнее было то, с какой легкостью он разоткровенничался перед людьми, которых увидел впервые в жизни. Они принадлежали к разным поколениям. Но Илья и Кирилл держались с ним как со своим товарищем. И Орлов чувствовал себя помолодевшим. «Похоже, эти двое привыкли выслушивать подобные истории, - подумал он. - Похоже, им самим найдется что рассказать». Так или иначе, но после короткой исповеди ему в самом деле стало легче на душе. И здесь, на шхуне, застывшей совсем недалеко от берега, где ему грозила смерть, - да, здесь он чувствовал себя в полной безопасности.

- Лопатой, говоришь? - пробормотал Остерман из шлюпки. - Мы слышали выстрелы.

- Да пришлось. Для верности. Жаль, что полковник этот не подвернулся.

- Ничего, Паша. Ты не думай. Все в порядке.

- Я и не думаю. Ночью я его не упущу.

- Да успокойся ты, - сказал Остерман, зевнув. - Что они могут? Ну, вызовут таможенный катер из ближайшего порта. Ну, и когда он сюда придет? Это ж Мексика~ А мы уже ночью будем далече. Глянь на небо. Облака перистые появились. К вечеру задует. И мы уйдем.

Он проснулся от движения. Все вокруг него двигалось. Мягкий топот ног, скрип снастей, хлопки паруса - эти звуки пришли к нему позже, а сначала он только ощущал движение. Потом понял, что и сам он двигается, точнее, раскачивается в гамаке. Еще не совсем проснувшись, Орлов вывалился из гамака и встал на ноги, и чуть не упал, так сильно его повело в сторону. «Надо же было так набраться», - подумал он виновато. И тут же сообразил, что это не он качается, а палуба ходит под ногами. Только теперь он смог осознать, что уже наступил вечер, и в темноте вокруг него носятся какие-то люди, и ветер швырнул ему в лицо добрую пригоршню соленых брызг, и Орлов окончательно проснулся.