Наталья Солнцева - Амулет викинга (сборник)

Я поехал на окраину города, отыскал заброшенный строительный котлован и сбросил тело вниз, в белую снеговую глубину. Поднимался ветер. К утру январская метель уничтожит следы моего преступления. Скорее всего, труп отыщут весной, если вообще отыщут. Завтра подам заявление в милицию о пропаже горячо любимой супруги, и дело с концом. Тесть, правда, на этом не успокоится, пустит в ход свои деньги и связи… Ну и черт с ним! На моей стороне сам всемогущий Один, властелин и покровитель отважных викингов…

«Амулет! – вспыхнуло в моем помраченном мозгу. – Он же остался зажатым в руке Ники! Я забыл его забрать!»

В чаду накатившего ужаса от содеянного я действительно не подумал об амулете. Это же прямая улика! Впрочем, разве его кто-нибудь видел, кроме меня и Линды? Ника видела, но она мертва. А Линда не станет давать показания, это не в ее интересах. А если станет? Если она решила окончательно погубить меня?

«Пусть сначала найдут ее… – успокаивал я себя. – А что, если она сама заявится в милицию и…»

Земля подо мной разверзлась, вернее, волна цунами, которой я старался избежать, догнала меня и накрыла с головой.

Первым моим побуждением было прыгать в котлован, разгребать снег, добывать проклятый амулет из окоченевших пальцев трупа. «Куда?! – охладил я свой пыл. – Высота большая, да и как оттуда выбираться? Теперь уж ничего не поправишь. Чему быть, того не миновать…»

Я понуро побрел к машине, проклиная себя за неосторожность. Так глупо, банально подставиться! Где же был мой хваленый ум, моя хваленая предусмотрительность?!

Обратный путь до дома выпал из моего сознания. Запомнились только снежинки в свете фар и чернота ночи, обступившая меня, закравшаяся в мое сердце.

В квартире я снял забрызганную кровью рубашку, замочил ее в порошке и подумал, что завтра же выстираю и для пущей безопасности выброшу на помойку в другом районе города. С этой мыслью я допил коньяк, рухнул на диван и уснул…

Проспал, по-видимому, до обеда. Разбудил меня громкий хлопок двери. «За тобой пришли! – прошептал в уши злорадный голос. – Тебя заберут и посадят за решетку, убийца!» Я вскочил в холодном поту, метнулся в прихожую, к глазку – никого… Вне себя от случившегося, я вернулся в гостиную. Трупа под елкой не было. Естественно! Я же сам отвез его и сбросил в котлован. Стол стоял на том же месте, но…

Волосы мои зашевелились, а кожа покрылась пупырышками. Кто-то убрал остатки рождественского пиршества! На скатерти лежала какая-то коробка и записка. Я взял ее, трясущейся рукой поднес к лицу. Буквы и строчки прыгали и разъезжались…

«Встречай Рождество без меня, – с трудом разобрал я. – Ты все равно напьешься и будешь спать. Поживу недельку у родителей. Еда в холодильнике. Подарок для тебя в коробке. Надеюсь, понравится!»

Это был крупный, наклонный почерк Ники, неровный от возмущения, которое переполняло ее.

– «Поживу недельку у родителей…» – повторил я. – Славно! Чем не повод не заявлять о пропаже жены? Я вообще могу встать в позу и…

«Но где же ведерко со льдом, остывший кролик, разрезанный торт? – похолодело у меня в груди. – Кто побывал здесь? Домработница? Тогда откуда записка? Я точно помню, что ее не было! Ника не уезжала к родителям, она…»

Я открыл темно-коричневую коробочку и увидел превосходные часы «Rolex», – классически строгие, в тяжелом корпусе из белого и желтого золота… целиком в стиле моей жены. Часы дарят к разлуке. Плохая примета. Ника, похоже, не была суеверна…

Я застыл с часами в руках, в полнейшем замешательстве. Что происходит? Что со мной? Я допился до белой горячки?

Я почти вбежал в кухню, рванул дверцу холодильника. Торт стоял нетронутый, шампанское тоже. О, черт! Черт! В ванной царили чистота и порядок. Никакой замоченной рубашки, на которой остались пятнышки крови… Более того! Кремовая рубашка была на мне, мятая и без всяких пятнышек…

«Ты свихнулся!» – прозвучал в моих ушах голос супруги.

Это был алкогольный бред! – догадался я. – И Линда, и золотой амулет, и убийство… Прав был мой отец, когда говорил: «Скука не доводит до добра, сынок!» Я слишком упорно мечтал о любви к таинственной незнакомке, о чем-то необыкновенном, чудесном, о роковой страсти, о колдовских глазах женщины с огненными волосами. Мне с детства снились скалистые фьорды, гордые дракары,[6] скользящие по свинцовым водам северного моря, могучие варвары в железных кольчугах, жестокие набеги на чужие селения и юная, нежная дочь конунга, ожидающая меня на берегу…

Моя рука сама собой нащупала под рубашкой что-то круглое на кожаном шнурке. Не доверяя себе, я снял его с шеи и уставился, как на диковинку. Значит, не все было сном? На моей ладони лежал амулет викинга – круглый золотой диск с изображением бога Одина, древний, с шероховатой поверхностью и щербинкой у края. Эта щербинка исторгла из моих уст радостное восклицание на непонятном языке… Как будто бы я узнал старинную вещицу! Передо мной пронеслись сцены боя, плеск весел и крики гребцов, задранный кверху нос деревянного судна с оскаленной головой дракона, воины, шумно прыгающие за борт, пенная кромка прибоя…

Я встал, умылся холодной водой и вспомнил «убийство» Ники. Этот амулет оказался у меня неспроста! Линда дала мне его, чтобы… чтобы… Надо немедленно избавиться от него! Поехать к тому самому котловану и бросить эту опасную штуковину вниз, в снег, – там ее сто лет никто не отыщет.

Вместо того чтобы так и сделать, я прижал амулет к груди, со странным наслаждением ощущая его ласковое прикосновение к моей разгоряченной коже.

– Будь что будет! – шептали мои губы, на которых еще хранился привкус миндаля и вишни. – Будь что будет…

Старый год умирает. Он отцвел, отыграл, спел свою песню, и теперь ему остается только уйти. О нем почти не вспоминают. Все предвкушают наступление Нового года, готовят праздничную встречу, полную нарядных елок, искрящегося снега, огней, шампанского, музыки, веселья, надежд и счастливых пожеланий.

Но старый год еще не сказал последнего слова. Он приберегает его до самого конца, до «мига вечности», когда куранты пробьют полночь, когда старое умрет, а новое родится. Прежде чем это произойдет, жизнь и смерть сольются в любовном экстазе – и неизвестно, кто выйдет победителем. В полночь так легко все перепутать.

Странные мысли одолевали Олега Бердянина, бывшего завзятого искателя кладов, а ныне обыкновенного продавца в магазине бытовой техники. Предпраздничная суета, блеск елочных украшений, бегающие огни на улицах возбуждали его напряженные нервы, вызывали головную боль.

Сеть магазинов принадлежала его отцу, состоятельному бизнесмену Трофиму Бердянину.

– Иди администратором для начала, – уговаривал Олега отец. – Потом директором тебя поставлю. Возьмешься за ум наконец.

Тот отнекивался, как мог:

– Дело нужно узнавать изнутри, с самых низов. Начинать, так с продавца.

– Ты же торговый институт закончил, – недоумевал Трофим Иванович. – Зачем тебе продавцом работать?

Олег заупрямился, и родитель уступил. Не стоит давить на парня, он не окреп еще – только пара месяцев, как таблетки глотать перестал. Однако не бывает худа без добра! Если бы не несчастный случай в Крыму, так бы и продолжал сын бродяжничать, с рюкзаком на спине по степям топать да по горам лазать. Ради дурацких поисков каких-то сокровищ Олег на третьем курсе чуть не бросил учебу, да родители не позволили: настояли, чтобы перевелся на заочное и получил-таки диплом.

Как только сходил снег, их единственное чадо с группой таких же одержимых кладоискателей отправлялось в многодневный поход по разным «историческим» местам: то остатки городского вала где-то на Смоленщине откапывать, то подмосковные пещеры исследовать, то старый скит в лесу по бревнышку разбирать. А вдруг отшельники с собой старинную утварь прихватили да где-нибудь спрятали?

В комнате будущего наследника бердянинского капитала – не баснословного, но вполне солидного – лежали потрепанные карты, ветхие от времени книги и всякая всячина, которую домработница периодически порывалась отнести на помойку: бронзовые ручки, наконечники стрел, глиняные черепки, ржавые железки, стекляшки, темные куски дерева и даже камни, якобы из подземных гробниц.

– Это болезнь, – твердила мать, роняя слезы. – Перерастет, одумается. Поймет, что у нас денег и так достаточно. Я виновата! Возила его к деду в Керчь, тот и отравил ребенка своими байками. Боспорское царство, Пантикапей, Херсонес, скифские могильники, античные храмы. Мальчик с детства заразился дедовой страстью к древностям!

– Разве дело в деньгах? – возмущался Олег. – Ничего вы не понимаете! Это же вещи, к которым прикасались люди, жившие тысячи лет назад! Они дышат тайной!

– Какая там тайна? Ну, жили, воевали, торговали, молились… и умирали. Все то же, что и сейчас. Ты уже вышел из юного возраста, сынок. Пора настоящим делом заниматься!