Эдмунд Бентли - Последнее дело Трента

Трент согласно кивнул и взглянул на часы.

– Вы заговорили меня, Копплс, и я забыл о главном своем деле. Мне пора в их дом. Где-то в полдень я бы хотел, если ничто меня не задержит, поговорить с вами обо всем, что я там обнаружу. Вы не возражаете?

– Я обедаю в ресторане «Три бочки». Буду рад, если вы присоединитесь ко мне.

Трент взял на веранде свою шляпу, дружески махнул Копплсу рукой и ушел. Старый джентльмен опустился в шезлонг, закинул руки за голову и уставился в безоблачное голубое небо. «Он чудный парень, – бормотал он. – Лучший из парней. И очень проницательный парень. Боже мой…»

Художник и сын художника, Филипп Трент уже в юности обрел имя в мире английского искусства. Более того, его картины покупали. Специалисты отмечали его оригинальный, сильный талант, редкое для молодого человека трудолюбие. Помогало, естественно, и имя отца. К тому же прочное родовое имение избавляло его от заботы о хлебе насущном.

Однако известность, в сто раз большая, чем могла дать его основная работа, пришла к нему неожиданно. Однажды он прочитал газетное сообщение о редком в Англии преступлении. Обстоятельства убийства в поезде были предельно загадочными. Он заинтересовался этим событием, собрал все, что писалось о нем в газетах и журналах. И вдруг обнаружил, что воображение пошло работать в совершенно странной для него манере – по логике фактов. Его охватило такое возбуждение, какое он знавал лишь в минуты вдохновения. В конце того же дня он написал большое письмо редактору газеты «Рекорд», которую выбрал потому, что в ней был опубликован наиболее полный отчет об убийстве, более здраво освещены детали. Не имея ничего под руками, кроме газет, он привлек внимание общественности к значимости фактов, к которым следствие относилось явно небрежно, и построил дело так, что навлек серьезное обвинение на человека, проходившего в качестве свидетеля. Сэр Джеймс напечатал его письмо в свойственной газете броской манере. В этот же вечер «Сан» сообщила об аресте и полном признании подозреваемого.

Сэр Джеймс, знавший весь Лондон, счет необходимым познакомиться с Трентом. Они прекрасно поладили. Трента привела в восторг печатная машина в подвале здания «Рекорда». А вскоре возникло дело, известное под названием «Тайна Ипклея». Сэр Джеймс пригласил Трента на дружеский обед и предложил, как показалось Тренту, огромную сумму за освещение этого дела в «Рекорде».

– Эта головоломка – для вас, – настаивал редактор, – Вы умеете хорошо писать, умеете говорить с людьми. У вас есть воображение и холодная аналитичность. Жаль, если вы откажетесь.

Трент согласился, что отказываться глупо. Он покурил, похмурился и в конце концов признался, что единственное, что его удерживает, так это страх перед непривычной работой. Однако ему было свойственно преодолевать страх, и он принял предложение сэра Джеймса.

Трент вытянул это дело. Во второй раз он дал фору властям, имя его было у всех на устах. А он удалился и писал картины. У него не было тяги к журналистике, и сэр Джеймс, знавший толк в искусстве, не соблазнял его высоким жалованьем, однако к услугам его прибегал, по крайней мере, раз тридцать за последние годы. Иногда Трент, увлеченный своей работой, отказывался, иногда его опережали в раскрытии уголовной истины. Но в результате даже такого нерегулярного сотрудничества с «Рекордом» его имя стало одним из самых известных в Англии.

Дело Мандерсона, внушал себе Трент, быстро шагая к несчастному дому, может оказаться предельно простым. Копплс мудрый старик, но, вероятно, невозможно быть беспристрастным по отношению к своей племяннице. Правда, управляющий отелем еще выразительнее говорил о ее добродетелях. Лишенный красноречия и пристрастий Копплса, он был тем более достоверен. «Нет ребенка, – говорил он, – который бы не улыбнулся при звуке ее голоса, я уж не говорю о взрослых… Все ожидали ее приезда летом. Она не из тех женщин, у которых просто доброе сердце. В ней есть мужество, отвага и… порода. Нет человека в Марлстоне, кто не сожалел бы, что она попала в беду, хотя некоторые считают, что в конце концов ей повезло».

Тренту очень хотелось встретиться с миссис Мандерсон.

За просторным лугом он уже видел фасад двухэтажного дома из темно-красного кирпича изысканной постройки, демонстрирующей и вкус, и благополучие. Тут все было продумано – архитектура и ее обрамление – природа. Впереди, за дорогой, до самых скал тянулись богатые луга. За домом, в широком проеме долины, виднелся нетронутый лес. Все выглядело настолько мирным и было так старательно прибрано, что мысль о преступлении казалась кощунством. Однако там, за домом, около забора, отделяющего дом от оранжереи, стоял сарайчик садовника, возле которого было найдено тело…

Трент шел по дорожке, пока не оказался около этого сарайчика. Ярдов через сорок дорога круто уходила от дома, и там, за лесистым поворотом, кончались владения Мандерсона.

Трент медленно прошел на задний двор между забором и высокой стеной рододендронов. Он тщательно изучил местность, осмотрел домик садовника, но не заметил ничего, кроме примятой неостриженной травы там, где лежало тело. Низко пригибаясь, острыми глазами и чуткими пальцами он обшарил площадку, удивляясь неожиданной страсти, с которой все это делал.

Его поиск был прерван хлопком двери. Трент распрямил свои длинные ноги и отступил на край аллеи. От дома к калитке быстро шел человек. Лицо его показалось Тренту бледным и преждевременно изношенным. Он был явно молод, угрюмые глаза еще не породили вокруг морщин, и напряженная, безнадежная их усталость казалась временной, невозрастной. Трент отметил также ширину плеч этого человека, гибкость его крепкой фигуры. В его осанке, несмотря на усталость, в укороченной прическе светлых волос, в тоне, с каким он обратился к Тренту, – во всем была видна выучка. «Ты тренировался в Оксфорде, мой юный друг», – уверенно сказал себе Трент.

– Если вы мистер Трент, – вежливо произнес молодой человек, – вас ждут. Мистер Копплс звонил из отеля. Моя фамилия Марлоу.

– Вы были секретарем Мандерсона, – приступил к делу Трент. Ему не хотелось разочаровываться в мистере Марлоу, в котором почудилась ему нравственная чистота и доброе душевное здоровье. – То, что случилось, видимо, ужасно для всех вас. И вы, как мне кажется, тоже выбиты из колеи.

– Не знаю, – ответил Марлоу. – Я провел за рулем всю воскресную ночь и большую часть вчерашнего дня, потом еще одна бессонная ночь, когда я услышал эту новость. Простите, я спешу к доктору – надо все подготовить для осмотра. Я надеюсь быть здесь завтра. В доме вас ждет мистер Баннер. Он обо всем расскажет вам и все покажет. Он – второй секретарь, американец и неплохой парень. Между прочим, там же инспектор Марч из Скотланд-ярда. Он прибыл вчера.

– Марч? – воскликнул Трент. – Как это он так быстро прикатил сюда?

– Понятия не имею, – ответил мистер Марлоу. – Но он был здесь уже вчера вечером, до того, как я вернулся из Саутгемптона. А сейчас он в библиотеке. Видите открытое окно в конце дома? Может, хотите поговорить с ним?

– Думаю, что да, – ответил Трент. Марлоу кивнул и пошел своей дорогой.

Заросший луг глушил шаги Трента. Через несколько минут он стоял у открытого окна с южной стороны дома, с улыбкой взирая на широкую спину и склоненную голову с серыми, коротко остриженными волосами. Марч навис над бумагами, разложенными на столе.

– Вот так было всегда, – сказал Трент грустно. При звуке его голоса Марч резко обернулся. – С младенчества все мои лучшие надежды гибли. Я думал, что на сей раз мне удастся опередить Скотланд-ярд, и вот, пожалуйста, – лучший представитель столичного розыска уже занял ключевые позиции.

Марч криво усмехнулся и подошел к окну.

– Я предполагал, что вы приедете, мистер Трент, – сказал он. – Этот случай из тех, которые вы избираете.

– Коль скоро мои вкусы приняты во внимание, – ответил Трент, входя в комнату, – мне бы хотелось, чтобы мой заклятый соперник не встревал в дело. Я знаю, как быстро вы здесь объявились. – Его глаза стали блуждать по комнате. Вы – как быстроногий олень, неутомимый и стремительный. И все-таки не представляю себе, как вы умудрились еще вчера вечером приступить к делу. Что, у Скотланд-ярда есть засекреченный авиаотряд?

– Все гораздо проще, – Марч отвечал с профессиональной солидностью. Случилось так, что я был в отпуске и отдыхал с женой на побережье всего в двенадцати милях отсюда. Как только наши узнали об убийстве – сообщили мне. Я немедленно прикатил сюда.

– Как поживает миссис Марч? – рассеянно спросил Трент.

– Прекрасно, благодарю вас, – ответил инспектор, – и часто вспоминает вас и то, как вы забавлялись с нашими ребятами Но, простите меня, мистер Трент, ваши мысли заняты делом. Я знаю ваши штучки. Мне известно, что вы идете по следу, заручившись поддержкой миссис Мандерсон.