Кэйго Хигасино - Сыщик Галилей

– А инцидент произошел в пятницу? – спросил Югава.

– Да.

Судя по репликам живущих по соседству людей, которых Кусанаги успел опросить, подростки не пользовались в округе большой популярностью. До глубокой ночи гоняли по тихой улице, кричали, шумели, бросали где попало мусор. Поэтому нельзя было исключить, что кто-то из жильцов не выдержал, решил проучить хулиганов и совершил преступление.

Впрочем, даже если допустить, что произошедшее – преступление, Кусанаги никак не мог определиться, в чем, собственно, оно состояло.

Погруженный в эти мысли, он, не ослабляя внимания, управлял рулем. Ехать приходилось по узким, извилистым улочкам. Вокруг однообразно тянулись все те же коробки жилых домов и маленькие частные домишки. Ничего примечательного. Если и появлялось более или менее солидное строение, это был какой-нибудь небольшой завод. В этом районе располагалось несколько субподрядных предприятий крупных компаний.

Вскоре машина Кусанаги вернулась на прежнее место.

– Что-нибудь еще хочешь посмотреть? – спросил он Югаву.

– Нет, хватит. Поехали пить кофе.

– Слушаюсь.

Двигаясь в южном направлении, они начали удаляться от места происшествия, как вдруг Кусанаги заметил стоящую на краю улицы знакомую девочку. Та самая, которая упала, споткнувшись, в ночь пожара и которой Кусанаги помог подняться. На ней был все тот же красный тренировочный костюм. И так же, как в ту ночь, она пристально смотрела вверх.

– Если эта девчушка будет продолжать в том же духе, обязательно опять свалится, – сказал он, проезжая мимо.

– Ты ее знаешь? – сухо спросил Югава. Кусанаги вспомнил, что его приятель никогда не любил детей.

– Нет, просто в ту ночь она упала и я помог ей подняться.

– Ясно.

– А ты по-прежнему терпеть не можешь детей? – спросил Кусанаги, мельком взглянув на него.

– Дети – нерациональные существа. А общение с нерациональным собеседником действует мне на нервы.

– Если так, то и с женщинами общение тебе противопоказано.

– Многие женщины мыслят вполне логично. Во всяком случае, таких не меньше, чем нерационально мыслящих мужчин.

Кусанаги усмехнулся. Каким был, такой и остался!

– Кажется, что эта девочка что-то высматривает в небе, – сказал Югава. – Воздушного змея, что ли?

– Она и в ту ночь вела себя так же. Поэтому и упала.

– Бедняжка.

– Если не ошибаюсь… – сказал Кусанаги, припоминая ту ночь, – она что-то говорила про красную нитку.

– Что?

– То ли что красная нитка видна, то ли не видна, что-то в этом роде. Короче, какую-то ерунду.

В этот момент Югава резко дернул боковой тормоз. Машина разом сбросила скорость и закачалась из стороны в сторону.

Кусанаги поспешно нажал на педаль тормоза и остановил машину.

– Ты что делаешь?

– Поворачивай назад!

– Назад?

– Поворачивай, говорю. Быстрее! К этой девочке.

– К девочке? Зачем?

Югава потряс головой.

– Сейчас нет времени объяснять, и даже если бы я стал объяснять, ты бы не понял. Давай возвращайся.

Тон, которым это было сказано, не оставлял Кусанаги выбора. Он отпустил педаль и одновременно крутанул руль.

К счастью, девочка была на прежнем месте. И все так же что-то высматривала, глядя вверх.

– Поговори с ней, – сказал Югава.

– О чем?

– Разумеется, о красной нитке.

Кусанаги удивленно посмотрел на него, но не собирался с ним спорить.

Остановив машину, Кусанаги подошел к девочке. Югава остался стоять у него за спиной.

– Привет! – заговорил Кусанаги. – Колено уже не болит?

Девочка посмотрела настороженно, но тотчас вспомнила его. Сразу же успокоилась и кивнула.

– Что ты все время высматриваешь наверху? – спросил Кусанаги, подняв глаза. – В прошлый раз тоже смотрела в небо…

– Не так высоко. Прямо вот здесь, – девочка ткнула вверх пальчиком, но какую именно высоту она имела в виду, было не ясно.

– И что же там? – вновь спросил Кусанаги.

– Я же говорила, красная нитка!

– Красная нитка? – Значит, в прошлый раз он не ослышался. Кусанаги напряг глаза и посмотрел в направлении, на которое указывала девочка, но ничего не увидел. – Не вижу.

– Да, сейчас уже не видно, – сказала девочка с сожалением. – А раньше было видно.

– Раньше – это когда?

– Ну, когда был пожар.

Кусанаги посмотрел на Югаву. Физик, скрестив на груди руки и сдвинув брови, напряженно смотрел на девочку. Кусанаги так и хотелось одернуть его, сказать, что своим взглядом он напугает ребенка.

В этот момент распахнулась дверь ближайшего домика. Показалась женщина, которую Кусанаги видел в ту ночь, мать девочки. Видимо, она забеспокоилась, увидев мужчин, разговаривающих с ее дочерью.

– Кажется, мы знакомы, – сказал Кусанаги. – Я вижу, колено у вашей дочки уже зажило.

Услышав эти слова, женщина тотчас вспомнила, и на лице ее появилось приветливое выражение.

– А, спасибо вам за прошлый раз. – Она вежливо поклонилась. – Моя дочь опять что-то натворила?…

– Нет, мы просто хотели полюбопытствовать… насчет красной нитки.

– Опять она за старое! – заговорила смущенно женщина. – Болтает всякую чушь. Ведь ничего не видно?

– Вы о чем?

– Даже говорить об этом стыдно. На прошлой неделе… Когда ж это было?…

– В пятницу? – помог Кусанаги. – Ведь девочка говорит о том, что видела во время пожара, а это была пятница.

– Да, правильно. Так вот, в ту ночь, около одиннадцати, дочка вдруг побежала на улицу, крикнув, что видит красную нитку.

– Я видела, из окна второго этажа, – вмешалась девочка, – и когда выбежала на улицу, видела!

– На какой высоте она была?

– Ну, приблизительно на уровне головы этого дяденьки, – девочка показала на Югаву.

Югава вновь недовольно нахмурился.

– И что из себя представляла эта красная нитка? – спросил Кусанаги.

– Тонкая и прямая.

– Прямая?

– Она хочет сказать, что нитка была словно натянута вдоль дороги, – истолковала мать.

– Вы тоже ее видели?

Мать отрицательно покачала головой.

– Услышав дочь, я тоже вышла на улицу, но ничего там не было.

– Нет, было! – Девочка надулась. – Когда мама вышла, еще было видно.

– Но твоя мама говорит, что ничего не видела!

– Я ей показывала, показывала, но она сказала, что ничего не видно. А потом нитка и вправду исчезла.

– Ну да, так ты сказала. – На лице матери появилось утомленное выражение, видимо, эта перепалка происходила уже не один раз.

Югава молча стоял за спиной Кусанаги. Наклонившись, он прошептал ему на ухо:

– Это и в самом деле была нитка?

Видимо, сам не хотел напрямую обращаться к девочке.

– Это и в самом деле была нитка? – повторил за ним Кусанаги.

– Не знаю, но очень тонкая, натянутая.

Югава вновь зашептал:

– Не дотрагивалась до нее?

– Ты не пробовала дотронуться до нее?

– Пробовала. Но не дотянулась.

Кусанаги обернулся на Югаву. Как бы спрашивая – какие еще будут вопросы?

– Кто-нибудь еще поблизости видел эту нитку? – прошептал физик.

Кусанаги повторил вопрос, обращаясь сразу и к матери, и к девочке.

– Я соседей не спрашивала. Ведь я сама ничего не видела. Мне кажется, дочке просто померещилось.

– Нет, нет! – закричала девочка, чуть не плача.

Видимо, не в силах слышать детский плач, Югава дернул Кусанаги за пиджак. Тот поблагодарил мать и дочь, после чего они направились назад к машине.

Пока шли к машине, Югава молчал. Кусанаги понимал, что он обдумывает слова девочки о красной нитке. Но не понимал, что именно заинтересовало его приятеля. Что вообще означает эта «красная нитка»? Но сейчас главным было – не мешать мыслительной работе Югавы.

Автомобиль Кусанаги стоял на прежнем месте, даже не успели приляпать штраф за неправильную стоянку. Он достал ключ и открыл дверцу со стороны водителя. Но Югава остановился в нескольких шагах от машины.

– Извини, – сказал он, – поезжай один. Я немного прогуляюсь.

– Я бы охотно составил тебе компанию, или ты против?

– Да, хочу побыть один, – отрезал Югава.

Кусанаги еще десять лет назад понял, что, если его приятель говорит в таком тоне, спорить с ним бесполезно.

– Ну, как знаешь. Держи меня в курсе.

– Хорошо.

Кусанаги сел в «скайлайн», включил мотор и поехал вдоль улицы. Взглянув в зеркальце, увидел, что Югава пошел назад тем же путем.

– Итак, красная нитка? – произнес он на всякий случай вслух, но просветления, увы, не произошло.

«Так бывает, когда слышишь приближение бури – томительная тишина, затем едва ощутимое напряжение в воздухе: непогода несется над планетой – вихрями, тенями, маревом. Давление на уши растет, и ты замираешь в ожидании…»

Подняв глаза от книги, он тяжело вздохнул.

Не читалось. Никак не мог сосредоточиться. Все время отвлекался. Разумеется, на одно и то же.

Он подошел к окну и раздвинул шторы. События, трагедия той ночи не отпускали.