Михаил Март - Мозаика чисел

– Ты что же, придурок, решил, что сам справишься со всеми проблемами? Глянь-ка на свою ногу. На ней браслет с бомбой. Снять ты его не сможешь. Бомбочка только тебя разорвет, а судно даже не пострадает. А мой браслет на руке играет роль пульта. Если мне твое поведение не понравится, я тебя взорву. И неужели ты думал, что сам сможешь установить «глушители» на своем корыте? Это же мини-компьютеры, в которых ты ничего не смыслишь. Такая техника требует знаний, нежности и аккуратности. А до Дагестана я и без тебя доберусь. Тут рукой подать.

– Чего ты от меня хочешь? – прохрипел Башир.

– Выходим в море. Ждать нам больше некого. Берешь курс на Иран. На этой гребаной яхте должны знать, что все идет по их планам, тогда они за нами не увяжутся. Как только оторвемся на заметное расстояние, я установлю «глушилки» и они нас тут же потеряют, а мы сделаем разворот на сто восемьдесят градусов. Такого маневра от нас никто не ждет. Если мы сейчас заглушим сигнал, нам не дадут уйти. Вставай и принимайся за работу. Теперь я здесь командую. И учти, я держу руку на пульте.

– Но ты мне заплатишь?

– Я всегда плачу по долгам. Пассажиры тоже получат свои доли. Покажи мне их каюту. Пора с ними познакомиться, а то лишь мельком виделись.

Очень приятная девушка вошла в каюту, где сидели трое настороженных мужчин, один из них с винтовкой, направленной на дверь. Появление дамы мужчин насторожило, но не напугало.

– Всех вас я знаю, господа грабители. Теперь вы в безопасности. Будете ли вы знать меня, значения не имеет. У каждого своя дорога. В какой-то момент мы разойдемся в стороны и уже никогда не встретимся.

Сейнер дал три гудка, и двигатели заработали.

– Я вас знаю, – сказал Сергей. – Мы уже виделись. Даже в Москве.

– Да, Сережа. В цветочном магазине возле «Колоса». Такого мужчину нельзя не заметить. Я Катя Терехова, жена Житинского, которого вы ограбили.

– Послушай, Катюша, – прищурил глаза Гриша Подбельский, – а не вчера ли мы с тобой пили в баре и вроде бы строили планы на лунную ночку?

– Пили, Гриша. Пили. Но спать с тобой я не собиралась. Я пошла к тебе в коттедж, где ты и заснул после клофелина, а я надела твои ботинки, взяла подводный пистолет и убила из него своего мужа. Теперь это убийство повесят на тебя.

Хлястик вновь схватился за винтовку.

– Не горячись, дурачок. Я все делаю для нашей пользы. Житинский придумал этот план, но с вами он делить деньги не собирался. У него недостача в пять миллионов. Вот их он и украл для себя без всяких спектаклей. В мешках лежит десять миллионов, а не пятнадцать, как объявлено официально. Он хотел их вернуть, а вас затопить вместе с этим корытом. Я же хочу все поделить поровну. Правда, никаких документов вы не получите, но с такими деньгами их нетрудно купить даже в Иране. Сейнер набирает скорость, мы двигаемся к цели.

– Где же деньги? – спросил Тапёр.

– В сейфе, Женечка, который тебе придется открыть. Житинский не учел твою профессию и думал, что обезопасил груз. Дорога у нас долгая, но времени терять не будем. Приступай к работе, не мешкая.

– И ты доверяешь этой команде? – спросил Подбельский.

– Я никому не доверяю, Гриша. На ноге Башира браслет с миной. Она порвет его на куски, стоит мне нажать на кнопку. – Катя постучала по прибору на руке. – Только так можно договариваться с ублюдками. Что касается его команды, то ее надо сократить в три раза. Нам нужен рулевой и моторист, остальных за борт. Башир наш лоцман. Их трое, нас четверо. Такой расклад меня устроит. Хотите добраться живыми до берега, слушайтесь моих команд. Я знаю, что и когда делать.

– Кто же был нашим боссом? Я видел Житинского по телевизору, на хозяина он не тянет.

– Некий тип по имени Андрей Визгунов. Бывший полковник, а сейчас не у дел. Мой муж его нашел для спектакля. Тот умеет изображать крутых ребят.

В этот момент Сергей ей не поверил. Он видел отца Светланы и тогда еще понял, что перед ними сильный и волевой человек, а не марионетка. Но неужели эта хитрая кукла обвела опытного сыщика вокруг пальца?

Визгунов так не думал. В первом случае Катя подслушала его разговор с Баширом, сейчас он прятался под иллюминатором. Но он ничего не знал о «глушилках» и пункте назначения груза.

7 июня. 17 ч 21 мин

И опять в кабинете генерал-майора Чикалин встретил тощего интеллигента с лошадиной мордой. Мало того, с ним пришел тип, с которым Стебликов ужинал в ресторане и за которым послал следить лейтенанта Школьникова. Ничего не вышло, не уследил. Ну конечно, если Стебликов назвал неизвестного разведчиком. Генерал помалкивал, разговор начал разведчик:

– Меня зовут Константин Максимович. О вас я наслышан, Михал Михалыч, от Ираклия Давыдовича. У нас к вам есть вопросы. И конечно, мы готовы ввести вас в курс дела, так как задержание преступников должно производиться полицейскими, а не спецслужбами. В частности, мы хотим подключить вас. Но сначала разберемся в некоторых деталях.

Мужчина выглядел слишком невзрачным и на майора не произвел впечатления, пока не заговорил. У него был вкрадчивый голос, будто он не беседовал, а пытался что-то тебе внушить. Он вынул из кармана две фотографии и положил их на стол.

– С какой из этих женщин вы знакомы?

Чикалин внимательно рассмотрел оба снимка.

– Эту девушку я знаю. Допрашивал ее. Катя Терехова, жена финансового директора компании «Колос» Житинского. На ночь убийства банкира Гольдберга дала ложное алиби мужу. Этот факт уже проверен. Вторую девушку я никогда не видел.

– Хорошо. А вы никогда не подозревали Катю в убийстве Гольдберга?

– Нет. Он же ее дядя. Воспитал девушку. Она ему как родная дочь. Наследство ей оставил.

– Да. Только все подлинники заменены копиями. Может, она собиралась передать их музею, а потом сделать удивленное лицо, будто ничего не понимает. Но сейчас речь о другом. Мы сами сделали обыск в доме Житинских и письмо Кати нашли. Когда вы делали обыск с лейтенантом, то не обратили внимания на распечатанную пачку писчей бумаги. На ней есть отпечатки Житинского. И на конвертах тоже его отпечатки. Ничего особенного, да? Все просто. Жена просит мужа купить конверты и бумагу. Он покупает. Потом она моет посуду, и у нее руки мокрые. Катя просит мужа: «Принеси мне листок бумаги и конверт». Он приносит. Она надевает перчатки, рисует фигу, кладет в конверт, идет к Гольдбергу и просит сделать подпись. В итоге на конверте остаются отпечатки Гольдберга и Житинского.

– Но ее следов нигде нет, – возмутился Чекалин. – Соседка видела входящую в квартиру женщину, но убийца стрелял с порога…

Майор неожиданно замолк.

– У домработницы алиби. Его проверили. Нарисуем картину по-другому. Женщина пришла раньше и вошла. Где же ее следы? Их нет. Женщиной была Катя, и она у порога надела туфли домработницы. У них один размер. У домработницы есть ключ, а женщина звонила. Гольдберг никому дверь не открывает, а ей открыл. И стреляла в Гольдберга Катя, вот почему он не открыл Житинскому. Банкир был уже мертв. Нам надо понять, как Катя узнала о намерении мужа убить Гольдберга? Предположим, что это ее человек подсел к Житинскому в машину и разговаривал с Житинским от имени профессора. Он же передал ему пистолет. Житинский, напуганный до смерти, решил убить Гольдберга. Тем более что ему внушили, будто банкир – любовник его жены. А теперь второй фокус. Житинский так и не осмелился убить Гольдберга. Катя на это и не рассчитывала. Она забрала у мужа пистолет с его отпечатками, а ему положила точно такой же. С бахилами и того проще. Они нужны для отвода глаз. Для убедительности Катя соскребла в них с ботинок мужа пыль и конфетти. Ведь Кати тоже не было дома, и она следила за мужем из темного окна квартиры Гольдберга и видела, что он пошел в бар. Теперь она могла спокойно уйти, не захлопывая за собой дверь и включив в квартире свет. С пистолетом ей очень повезло. Муж сам ей все рассказал на следующий день. Конечно, он никаких отпечатков не оставил и из своего пистолета не стрелял. Катя пошла в подъезд Гольдберга и заменила «чистый» пистолет на «грязный» – тот, из которого она стреляла. Его-то вы и нашли. Письмо она написала потом, перед отъездом, и положила под ковер. Теперь Гольдберга нет, а мужу грозит вышка. Вот чего она добивалась. Но Житинского не арестовали. Сейчас он ей мешает, как никогда. Пришлось его убить. Что она и сделала на курорте, подставив очередную жертву.

– И ради чего нужны эти выкрутасы? – пораженный услышанным, спросил Чикалин.

– Предисловие вы выслушали, майор. Теперь о деле. Девушка на снимке, которая вам незнакома, и есть настоящая Катя Терехова. Никто почему-то не обратил внимания на то, что любимая племянница никогда не приходила в гости к своему дяде, и все, кто ее знал, видели девушку в последний раз три года назад. И зачем им нужна съемная квартира для встреч? И соседка девушку не узнала, хотя Катя росла у нее на глазах. Гольдберг всегда имел одну и ту же поговорку: «Вот, Катя вышла замуж и забыла обо мне. Молодость!» В такое трудно поверить. И мы не поверили. Нам дали некоторые разъяснения спецслужбы США. Теперь мы во многих областях сотрудничаем. Эта девушка попала в их руки при освобождении боевых лагерей в Ливии. Содержали ее неплохо, в отличие от пленных, но уничтожить не успели. Ее выкрали в Италии, когда она была с Гольдбергом в Риме. Настоящую Катю очень долго держали где-то в провинции, а потом в трюме переправили в страну, где живут только арабы. До самого освобождения она не знала, в какой части света находится. С ней никто не общался, и лишь однажды какой-то араб ей сказал: «Когда твой отец сделает все, что от него требуют, то тебя отпустят». Отцом посчитали Гольдберга. Впрочем, им наплевать на такие мелочи. Но давайте вспомним рассказ покойного Житинского, который в деталях доложил полковнику Визгунову о встрече с незнакомцем в автомобиле. Он показывал ему фотографии жены с Гольдбергом в Риме, Амстердаме и других местах. Чем вызвал ревность Житинского. Но Житинский никогда не видел настоящую племянницу Гольдберга. Еще одно совпадение. Гольдберг был в Риме три года назад и заявления о пропаже Кати в полицию не подавал, и в это же время появляется новая Катя, с которой он и вернулся в Россию. Вот так эта женщина появилась здесь, а уже через два месяца вышла замуж за Житинского, проработав у него пару недель секретаршей. Настоящая Катя скоро вернется в Россию, как только кончится следствие по делу арабских лагерей. Но нам надо разгадать другие ребусы. На этот раз помогли собственные архивы и досье.