Дарья Калинина - Шустрое ребро Адама

— Или в более позднее время лаз просто заварили изнутри, — сказала Мариша, облокачиваясь на пенек и падая на землю.

Пенек неожиданно для всех нас проявил удивительную прыть и отодвинулся от Мариши.

— Вот он секрет! — обрадовался Сева. — Теперь тяните.

На этот раз наша помощь даже не понадобилась, Сева справился с дверцей самостоятельно. Перед нами открылся лаз. Изнутри повеяло холодным и застоявшимся воздухом. Сразу же у поверхности земли начиналась узкая железная лестница.

— Ну, с богом, — сказал Сева и стал первым спускаться вниз.

Лестница подрагивала и прогибалась под его весом. Кроме того, на середине спуска она вдруг начала опасно потрескивать. Но Сева, не обращая на это внимания, продолжал спуск. Мы же с Серафимой Ильиничной, одолев метров десять пути, с ужасом думали, что же предпринять дальше: то ли продолжать спускаться вниз, положась на судьбу, то ли как можно быстрее карабкаться снова вверх, полагаясь на свои собственные силы и здравомыслие?

Увы, путь наверх был перекрыт Маришей, которая наотрез отказывалась возвращаться.

— Эта лестница строилась на века, она нас всех переживет, а что немного трещит, так это ржавчина с нее сыплется, — успокаивала нас подруга. Дорого бы я дала в этот момент, чтобы никогда в жизни даже не знакомиться с ней.

— Ну смотри, — прошипела Серафима Ильинична. — Ты из нас самая упитанная.

Каким-то чудом мы все же спустились, и лестница не рухнула, придавив наши бренные останки. Итак, мы оказались в небольшом, примерно два метра на полтора, помещении, а точнее — каземате с грубо облицованными камнем и цементом стенами. Из каземата вела всего одна дверь, так что выбора у нас, собственно, не было. Сева толкнул ее, но, как и следовало ожидать, дверь не поддалась.

— Все здесь у них не просто так, — рассвирепела Мариша. — Строители хреновы. Тоже мне гробница фараона. Они тут еще и ловушек небось понаставили.

Сделаешь шаг, и поминай как звали. В лучшем случае размажет по стене взрывом.

— Замолчи! — простонала Серафима Ильинична.

— А что — замолчи? Чья это была идея сюда спуститься? — набросилась на нее Мариша.

— Тише! — шикнул на них Сева. — Чем ругаться, вы бы лучше помогли мне подтолкнуть эту дверь. Я чувствую, что она не наглухо замурована.

Мы все дружно налегли на дверь, и она в самом деле начала поддаваться. С другой стороны что-то с тихим скрежетом отодвигалось от нее. Когда образовалась щель, достаточная для того, чтобы в нее смог проскользнуть кто-то не слишком упитанный, мы перестали толкать, потому что теперь дверь уже встала намертво.

— Ну все, — сказал Сева. — Пошли! Но помните, как только нас обнаружат, нам сразу же придется уносить ноги. Осторожность и еще раз осторожность. Вы должны двигаться тише мыши.

— За собой последи, — обиженно буркнула Мариша.

И мы по очереди проскользнули в дверь. Верней, кто-то проскользнул, а кто-то еле протиснулся, оставив на ней добрую половину своей одежды.

— Тебе, милочка, похудеть бы не помешало, — заявила Серафима Ильинична, ехидно оглядывая, что осталось от Маришиного наряда.

Мариша ничего не ответила, она сосредоточенно рассматривала место, куда мы попали. Это был длинный и темный коридор, освещенный всего несколькими лампочками, висящими с большими интервалами на высоком потолке. Насколько мы могли судить, в коридор выходило несколько железных дверей, каждая была снаружи снабжена внушительным засовом.

Словом, все выглядело именно так, как описывала нам Тамара Ильинична. Похоже, что мы прибыли на место, В коридоре не было ни души, но в любой момент все могло кардинально измениться, поэтому нельзя было терять время зря. Мы прошли по коридору метров десять, открывая по очереди все двери и заглядывая внутрь. Разумеется, делали мы это в высшей степени осторожно.

За двумя дверями располагались какие-то лаборатории — стояли столы с бесконечными пробирками, колбами и спиртовками, а также суетились люди в белых халатах, которые не обратили на нас никакого внимания. Они не очень походили на пленников, хотя двери всех лабораторий были закрыты снаружи на засовы. Должно быть, в этом и крылась причина полного отсутствия в коридоре охраны. Кого охранять, если все заперты по своим комнатам.

— Вряд ли они тут содержат своих пленников, — сказал Сева. — У этих, в лабораториях, не слишком угнетенный вид. Скорей всего, мы оказались в той части бункера, который используется действительно под лабораторию.

И мы продолжили нашу экскурсию, но шли уже более уверенно. Лаборатории тянулись еще долго.

Я насчитала их не менее шести. Кстати, во всех, независимо от того, находились там люди или нет, двери были заперты снаружи. В одном из пустующих помещений Сева позаимствовал четыре белых халата, та" что теперь мы стали почти неотличимы от работающих здесь людей.

К сожалению, на всех халатах аршинными буквами были вышиты имена, и все сплошь — мужские. Например, я стала Вячеславом, Мариша — Анатолием, а Серафима Ильинична — и вовсе Львом. Один Сева мог относительно спокойно идти в своем халате с именем Юрий. Если не считать того, что он был ему малость коротковат и рукава доходили лишь до локтей.

— Долго нам еще идти? — осведомилась Серафима Ильинична.

— Нет, — сказал Сева, — потому что мы уже пришли.

И мы тупо уставились на сплошную бетонную стенку, которой заканчивалась эта часть коридора.

— Пошли обратно, — устало вздохнула Мариша, убедившись, что в тупике нет ни малейшего намека на щель. — Видно, дядю прячут в другом конце.

— Да, только, вот странно, по нашим расчетам, полковник уже давным-давно должен был ударить.

А тут такая тишина и спокойствие, словно бы ничего не произошло, — сказала я.

— Остается предположить, что либо эта часть не сообщается с той, где проворачиваются темные делишки, либо полковнику что-то помешало атаковать бункер, — сказал Сева.

— Обе версии дерьмо, — заявила бескомпромиссная Мариша. — Придумай что-нибудь получше.

Так мы дошли до шахты лифта, возле которой дремал охранник — седенький старичок. Мы прошли мимо него, лифт нас не заинтересовал, так как явно работал лишь на подъем. Внизу шахты не было. Затем мы прошли еще немного по длинному коридору, который уже трижды разветвлялся, так что теперь мы плохо представляли себе, в какую сторону и как будем отступать, и наткнулись еще на одну лестницу, ведущую вниз. Но это была не та лестница, по которой мы спустились под землю. Каменные марши были сработаны основательно — широкие и удобные.

Перед лестницей находилась небольшая комнатка, откуда слышались азартные споры. Мы прислушались — там, кажется, обсуждали последний матч «Зенита». Мы осторожно прокрались мимо, лишь бегло бросив взгляд внутрь. В комнате заседало четверо дюжих парней, должно быть, охрана — и от спорщиков разве что дым не шел, так разгорелись страсти.

Пройдя пост охраны, мы оказались на лестнице.

Снизу доносились голоса. Мы осторожно спустились на один пролет и прислушались. Каково же было наше с Маришей удивление, когда мы узнали этот сиплый голос. Должно быть, такая уж была наша судьба, — встречи с Паханом она нам устраивала чаще всего на лестницах.

— Он! — прошипела мне на ухо Мариша.

Я лишь отмахнулась, стараясь не упустить ни одного слова из разговора Пахана — Гены с кем-то неизвестным. К моему удивлению, второй голос тоже показался знакомым. Но чей он — этого я, как ни пыталась, вспомнить не могла.

— Они у нас в руках.., и изобретение — тоже, — сказал голос. — Чего тебе еще надо? Почему ты не торопишься от них избавиться?

— А кому они мешают? — спросил Пахан. — Да, они у нас в руках, значит — безобидны.

— Ты забываешь о его жене и тех ребятах, которых она наняла, чтобы спасти мужа. Они на свободе и знают, где его искать. И женщину тоже.

— И что из того? — спросил Пахан. — Все равно им никогда не найти своих в этом подземелье. Здесь ты хозяин, все прочие без карты совершенно беспомощны.

— Но если они вызовут спецназ, то и моей власти не хватит, чтобы спасти наше дело и увести пленников.

— Вот когда беда грянет, тогда и будем думать, что делать, — рассудил Пахан. — К тому же спрятать труп так, что никакой спецназ не найдет, ты всегда сможешь. Не так ли?

— У тебя же двое пленников? — удивился голос. — Почему же труп только один?

— Потому что женщину я тебе не отдам ни при каких обстоятельствах, — зло сказал Пахан. — Не дождешься.

Хозяин подземелья промолчал; Они помолчали, затем Пахан сказал:

— А что там с изобретением? Твои ученые проверили, все чисто?

— Проверяют дополнительно, ты же понимаешь, все должно быть сработано на совесть. Ладно, пошли, представь меня нашей гостье.

И они ушли.

— Черт знает что! — вскипела Мариша. — Моя мама в лапах этого бандита, а военные и не чешутся.