Павел Ганжа - Холодное блюдо

Солнечные зайчики прыгали по ручейкам и лужам, рассыпаясь блестящими искорками по каплям росы на изумрудных коврах газонов. По воде плыли укутанные облаками тополиного пуха флотилии щепок и бумажных оберток. Недавно прошедший дождь очистил асфальтовые равнины улиц от накопившихся отбросов, и мусорные кораблики уплывали в таинственное никуда гордской ливневки.

В такт прыжкам пятнышек света стремилось взлететь повыше и настроение. Пропитанный озоном послегрозовой июньский воздух хотелось не вдыхать, а пить. Большими пивными кружками. Артем и сам был не прочь пару раз подпрыгнуть или вскачь припустить вдоль обочины, но боялся, что прохожие – люди на вид весьма серьезные – не поймут. И осудят. Или даже заклеймят. А подурачиться хотелось.

Небесные силы не остались равнодушными к столь вопиющему желанию взрослого человека и подходящий случай предоставили. Около газетного киоска Артем заметил бывшего однокашника Ромку Брагина, который с такой же серьезной физиономией, как и окружающие, изучал ассортимент свежей прессы в киоске "Розпечать". Одноклассника Артем не встречал лет сто, если точнее – со дня школьного выпускного, и даже не знал, что тот живет здесь, в Белореченске. И увидев знакомую долговязую Брагинскую фигуру, откровенно обрадовался.

Эта неожиданная радость сподвигла Артема на маленькое хулиганство. Подражая индейцам из восточногерманских фильмов с Гойко Митичем в роли главного сиу, Артем осторожно подкрался к киоску, зашел за спину Ромки и гаркнул в ухо:

– Бр-рагин, к доске!!

Ромка дернулся и отскочил, отмахнувшись от "хулигана" – как от назойливой мухи – только что приобретенной газетой. Так резко махнул, что от свежей прессы пострадала щека шутника. Лицо Брагина перекосила гримаса испуга. И тут же исчезла.

– Стрельцов, ты?!

– Я.

– Фу-у, напугал…

– Извини, не хотел.

– Заметно.

– А ты чего, киллеров опасаешься? – еще раз "удачно" пошутил Артем.

– Только их и боюсь,- парировал Брагин. – Шуточки у тебя, вижу, остались прежние. Неотесанные и солдафонские.

– Время нас не берет!

– Сколько лет – сколько зим, – изрек банальщину Роман, улыбнулся и протянул руку. – Здорово, что ли…

– Что ли!- ответил на рукопожатие Стрельцов.- Какими судьбами в наших краях? Я тебя увидел возле ларька – и даже не узнал сначала. Брагин, думаю, или галлюцинация? Совсем плохой Тёмка стал, мерещиться разное стало… Мы ведь уже лет десять не виделись, не меньше…

– Правильно. Больше десяти. С выпускного. А в Белореченске я недавно, месяца три назад перевелся. По работе. Кого из наших видел? О ком слышал?

– С ходу и не сообразишь…

Разговор складывался сумбурно, впрочем, так всегда и бывает, когда встречаешь человека, с которым не общался много лет. Вроде и поговорить надо, а не о чем. Вот и приходилось плоско шутить и вспоминать старых знакомых. Стрельцов решил сломать банальную канву.

– Слушай, а что мы тут стоим, как неприкаянные. Давай, в кафешку заглянем, посидим по-человечески…обеденный перерыв ведь…

– Не могу, дела, – скорчил извинительную мину Брагин.

– Тогда, вечерком встретимся. Поговорим обстоятельно, со вкусом, пивка попьем. Или еще чего покрепче. Есть ведь что вспомнить, что рассказать.

– Лучше в выходные.

– Пойдет. Как тебя найти?

– Запиши телефон…- Роман продиктовал цифры, а Артем достал мобильный и занес номер в справочник.

– Домашний?

– Нет, рабочий. Домашним не обзавелся еще. А сотовый… В ближайшее время тариф менять собираюсь, так что…

– Ладно, позвоню на рабочий. В пятницу после обеда.

– Договорились.

– До встречи.

Пожав руку однокашнику, Ромка побежал по своим неведомым делам, а Артем отправился в столовую областной филармонии, где частенько обедал. Если время не позволяло добраться до дома и отведать домашних Настиных разносолов. Молодая супруга Стрельцова, плюс к прочим достоинствам, готовила просто божественно.

Впрочем, и "филармонические" котлеты по-киевски тоже вполне удобоваримы. Как раз котлетами и окрошкой Артем усугубил и без того превосходное настроение, на поднятие которого поработали и погода, и приятная встреча. За обедом нахлынули воспоминания о золотых школьных временах. В классе над нескладным долговязым Ромкой частенько подшучивали, порой даже издевались, но все выходки сверстников Брагин воспринимал терпеливо и без ответной агрессии, свойственной подросткам. Вообще, по характеру Брагин, если память не изменяла, был тихим спокойным. В школьные годы Артем к Ромке испытывал определенную симпатию. До дружбы дело не дошло, но общались нормально. Иногда Артем защищал приятеля от нападок не в меру разошедшихся одноклассников. А сегодня, наоборот, "напал". Сделав вывод о том, что Рома совершенно не изменился и шалость старого приятеля воспринял вполне адекватно, Артем дожевал котлету и принялся за компот. Вкусно, черт побери, хоть и не "Метрополь".

Финансовое благополучие семейства Стрельцовых позволяло ее главе питаться в кафе и ресторанах, но издавна сложилась привычка заглядывать на обед именно в эту столовую. И желания отведать что-нибудь из гипотетических кулинарных изысков и насладиться высоким качеством обслуживания Артем не испытывал – в помпезных заведениях он ощущал определенный дискомфорт. Официанты казались навязчивыми, посетители – снобами, и Стрельцов боялся опозориться ввиду отсутствия соответствующих манер и вкуса.

Покинув столовую, Артем неспешным шагом отправился в офис. Обеденный перерыв заканчивался, но кто ему, соучредителю и коммерческому директору в одном лице, попеняет на опоздание? Право имеют лишь компаньоны, они же закадычные друзья – Валерка Фомичев и Борька Райхман, однако им сие до фонаря. А Валерка и сам побездельничать не дурак, в офисе пару раз в неделю появляется. Как ясно солнышко. Да и ни к чему в конторе штаны протирать. Работа, тьфу-тьфу, налажена, прибыль капает, пусть Фомичев в мэрии и налоговой контакты поддерживает, да поставщиков с клиентами по кабакам водит. А также своих бесчисленных девиц. Валерка, в отличие от друга, в ресторанах, барах и ночных клубах ощущает себя, словно рыба в воде. На то он и генеральный директор.

Вообще, ныне у них в фирме – красота! Можно даже на денек-другой себе отгулы придумать, понятное дело, предупредив компаньонов – конец света не случится. Не то что в прежние времена, когда они только вставали на ноги. В ту счастливую эпоху Стрельцов крутился белкой в колесе, искал материалы, оборудование, мастеров, налаживал производство, порой не зная, за что хвататься. Домой обычно являлся после полуночи, а выходной у него случался раз-два в месяц. И о приятном безделье приходилось лишь мечтать.

К счастью, эра становления давно миновала, и работа жизни не мешала. В ближайшие часы, например, Артему в офисе и делать особо было нечего. Единственным запланированным на сегодня мероприятием оставалась встреча учредителей.

Утром позвонил Валерка и попросил в шестнадцать ноль-ноль быть на месте, какой-то важный вопрос собрался обсудить. Что за супер-идея в очередной раз возникла в светлой головушке Фомичева, Стрельцов выяснять не стал, на встрече генеральный расскажет. С подробностями. Проекты и прожекты рождались у Валерки пачками. Борис с Артемом не успевали отбиваться от фомичевских деловых предложений. Справедливости ради, примерно каждая двадцатая идея была не фантастической, а вполне реализуемой.

Поскольку торопиться смысла не было, Стрельцов свернул к тому самому киоску, где встретил Брагина. А почему бы по примеру школьного приятеля не ознакомиться со свежей прессой.

Задумано – сделано. Приобрел три газеты, одну – "Известия" – тут же развернул, знакомясь с передовицами.

Едва успел прочитать о наводнении в Европе и политическом кризисе в Японии, как ощутил увесистый удар в районе левой почки. Настолько увесистый, что перехватило дыхание и чуть не согнуло. С ответом Ромка (больше некому) явно переборщил, Артем напугал его слегка, а он алаверды чуть почки не отбил. Очень больно.

Пару раз вдохнув и свернув газету, Стрельцов повернулся и деланно грозно возопил:

– Брагин, ты офонарел?…

И умолк…

Перед ним стоял не Брагин, а совершенно незнакомый мужик. Лет двадцати пяти-двадцати семи, среднего роста, коренастый, с глубоко посаженными глазами и коротко стриженной, можно сказать, бритой головой. От бритоголового однозначно веяло опасностью. И еще…перегаром. В ноздрях защипало от аромата перебродившей сивухи, доносившегося из оскаленного рта незнакомца. Внешний вид мужика – сбитые костяшки кулаков, стрижка, татуировка на предплечье, "железные" зубы, напряженная, словно у севшего в низкий старт спринтера, поза свидетельствовали, что товарищ явно тревожный, похлебал баланды из котла жизни. И готов адекватно отреагировать на любое неосторожное телодвижение каждого встречного. То бишь взрезать по сопатке, под дых, по чайнику, по челюсти… в ответ на просьбу закурить или показать дорогу в библиотеку. И чужие носы, судя по кулакам, ломать бритому приходилось не раз.