Галина Куликова - Рыцарь астрального образа

— Конечно, он мне изменяет! И вы должны в лепёшку расшибиться, но добыть доказательства!

— Готовитесь к разводу? — уточнил он.

Виктория Сливка стукнула ладонью по столу с таким видом, словно поставила печать на приказе. Маленькая и плотная, на мускулистых ногах, она представлялась воительницей, сражающейся за семейные устои. Короткая стрижка «под Шерон Стоун» решительно ей не шла, а лишь усугубляла дефицит женственности.

Частный детектив Арсений Кудесников, сидевший напротив нее в самом центре бумажного хаоса, достал из стаканчика карандаш и занёс его над чистой страницей блокнота.

— Не собираюсь я разводиться! — вскричала клиентка в ответ на его реплику. — Я хочу сохранить семью. Но для этого мне нужно иметь на руках хоть какие-то козыри!

Кудесников вздохнул. Можно подумать, что, поймав мужа с поличным, она улучшит семейные отношения.

— Расскажите все с самого начала, — попросил он. — Когда у вас зародились подозрения? И почему? Вы видели его с другой?

— Если бы я его видела! — Виктория сжала кулаки и потрясла ими перед грудью. — Я бы ему!…

Впрочем, гнев почти тотчас сменился бурными слезами. Кудесников достал из ящика дежурный носовой платок и протянул через стол. Его восхищала способность женщин, не сходя с места, находить убедительные причины для того, чтобы расплакаться. Он перестал открыто сочувствовать клиенткам, когда понял, что это сильно осложняет переговоры. Обманутые жены похожи на летних клещей — упав с одной шкуры, они в целях выживания стремятся намертво вцепиться в другую, как правило, первую попавшуюся.

— Как он мог?!

— Я понимаю… Вы съели с ним пуд соли, и все такое…

— Нет, это я, я съела весь пуд! За себя и за него! А он…

В этот драматический момент в дверь легонько постучали, и на пороге возникла секретарша Кудесникова Лиза с выражением мрачной решимости на лице. В руке она сжимала телефонную трубку. В трубке громко рокотало и булькало.

— Босс, Алиса Маврушкина звонит. Уже в седьмой раз. Говорит, что если вы сейчас же не ответите, она отравится.

Секретарша была вставлена в аккуратный темно-серый костюмчик, классику отечественного офисного стиля, и обута в чёрные туфли с пряжками, украшенные стразами. Когда шкодливое солнце врывалось в кабинет, плавя рёбрышки жалюзи, стразы вспыхивали пожаром и слепили глаза. Именно из-за этих туфель Кудесников заметил, что Лиза очень давно приходит на работу в одной и той же одежде. Спросить об этом у дамы означало смертельно ранить ее гордость — уж это-то Арсений отлично понимал. Поэтому молчал, конечно. Но тайна серого костюма и чёрных туфель мучила его отчаянно, и несколько раз он даже готов был провести внутреннее расследование. Он платил Лизе нормальную зарплату, достаточную, чтобы купить еще хотя бы один наряд, пусть и недорогой. И еще одну пару обуви.

Когда он принимал Лизу на работу, то очень серьезно отнёсся ко всем деталям ее биографии. Она была одинока, не имела на попечении родственников и располагала личной жилплощадью. Тем не менее у костюмчика не было сменщика. Но выглядел он всегда чистеньким и аккуратненьким. Арсений однажды ухитрился попробовать материю на ощупь, когда секретарша повесила пиджак на спинку стула и вышла в туалет. Какая-то синтетика, не иначе. Вероятно, она стирает его в газу, а потом сажает на плечики и вешает над тазиком, чтобы он «стек». Наверняка костюм успевает высохнуть до утра. Она надевает его и поливает антистатиком, чтобы не трещал и не искрил.

Скудный гардероб секретарши против воли рождал в душе Кудесникова сочувствие. Он боролся с ним изо всех сил и частенько перебарщивал. Вот и сейчас одёрнул ее слишком резко.

— Ты же видишь, Лиза, я занят! — раздосадованно воскликнул он. — Я перезвоню ей позже. Не сейчас.

Секретарша, однако, не собиралась уходить и упрямо наклонила голову, словно хотела продемонстрировать заколку, закусившую ее волосы на затылке:

— Госпожа Маврушкина пообещала, что съест все таблетки, какие есть у нее в аптечке, — предупредила она.

— Предложи ей начать со слабительного — это отсрочит самое страшное, — распорядился Кудесников.

Лиза фыркнула, но все-таки вышла, захлопнув за собой дверь. Она была умна, деятельна и довольно привлекательна. И немножко влюблёна в босса. Свою симпатию пыталась замаскировать, но делала это плохо, как все одинокие тридцатилетние женщины, измотанные ожиданием счастья. К настоящему моменту она знала о личной жизни Арсения больше, чем могла бы знать его родная сестра. Именно Лизе приходилось с близкого расстояния наблюдать за тем, как босс флиртует, крутит романы и, мастерски лавируя, уходит от серьёзных отношений.

— Итак, Виктория, — снова обратился детектив к рыдающей клиентке, подавшись вперед. — Вы считаете, что муж вам изменяет, но фактов у вас нет.

— Нет фактов! — простонала та, выглянув из носового платка. Лицо ее к этому времени потеряло вид: веки набрякли, а белки покрылись багровыми прожилками. — Но я уверена! Моя интуиция просто вопит об этом!

— Если ваши предположения подтвердятся…

— А ведь мама меня предупреждала! И что теперь скажут родственники?!

Кудесников закатил глаза. Некоторые люди поражали его. Их жизнь рушилась, а они опасались того, что подумают другие!

Клиентка наконец оторвалась от платка окончательно и явила миру жуткую маску отчаянья.

— Почему это случилось именно со мной?! — задала она сакраментальный вопрос.

— У вашего мужа подходящий возраст для того, чтобы увлечься новой женщиной, — доверительно сообщил Кудесников, но не довел свою мысль до конца.

Дверь кабинета во второй раз приоткрылась, образовав щель, в которую просунулся острый нос секретарши.

— Что? — раздражённо крикнул он. — Маврушкина наконец покончила с собой?!

— Нет, она едет сюда, — сообщила Лиза. — Что делать?

— Опломбируй дверь, — посоветовал он. — Или вызови спасателей. Или достань из шкафа ракетницу и ее, когда она будет выходить из машины. Только ради всего святого — оставь меня в покое!

Острый нос негодующе пошевелил ноздрями и скрылся.

— Десять лет брака! — воздела руки к небу Виктория Сливка, озабоченная исключительно собственными проблемами.

— Вот именно, — поддакнул Кудесников, немедленно решив, что, когда состарится и не сможет больше заниматься оперативной работой, откроет семейную консультацию. — После десяти лет брака каждый нормальный муж подумывает сбежать из семьи.

— Ведь не все сбегают!

— Но все хотят. Есть лишь три причины, которые могут удержать мужчину от измены после десяти лет брака. Причина первая: муж слишком ленив для того, чтобы начинать заново за кем-то ухаживать. Причина вторая: он тряпка и боится, что его интрижка станет известна жене. И третья причина: он — импотент. Во всех остальных случаях измена неминуема.

— А как же любовь? — с детской обидой за попранные светлые чувства спросила клиентка. — Вы не допускаете, что после десяти лет брака муж все еще любит свою жену?

— Нет, — покачал головой Кудесников. — Не допускаю. Вдумайтесь только — целых десять лет! Представьте, что вы в течение десяти лет каждый день надеваете одни и те же туфли. Когда вы открываете шкаф и видите их, вас начинает тошнить. Тем более что вы отлично знаете, чего ждать от этой проклятой пары обуви: она скрипит, промокает во время дождя и натирает пятки. Вы любите своего мужа? — резко спросил он и лег грудью на стол. — Вы убеждены, что жизнь без него потеряет смысл?

— Я не собираюсь уступать его кому-то другому! — отрезала Виктория, шмыгнув носом. — Я привыкла… к своим старым туфлям. Мне в них удобно.

Минуту Кудесников молчал, потом вздохнул и кислым голосом заключил:

— Что ж, тогда по рукам. Хотя зря вы отказываетесь от развода. После него мужчины отдыхают морально, а женщины физически.

Он всегда начинал с того, что отговаривал клиентов от слежки за супругами. И делал это искренне, как добросовестный врач, отговаривающий хорошенькую, но мнительную девушку от пластической операции. Впрочем, это никогда не помогало.

— Тогда перейдем к фактам. Вам придется ответить на несколько вопросов.

Он решил ограничиться минимумом, а остальную информацию в случае необходимости добрать по телефону. Если Маврушкина мчится, не разбирая дороги и игнорируя светофоры, она будет здесь с минуты на минуту.

— Отвечайте коротко и внятно, — потребовал он, радуясь тому, что Виктория перестала рыдать.

Рыдающая женщина отнимает у мужчин слишком много жизненных сил. Кроме того, ее ведь не вытолкаешь за дверь всю в слезах. Сказать по правде, именно этого Арсению хотелось сейчас больше всего.

Следить за неверными мужьями и жёнами сыщику приходилось все чаще. Люди безрассудно тратили денежки на то, чтобы усмирить или раззадорить свою ревность. Арсения это изумляло. Или ты хочешь жить с человеком или нет — решение просто не может зависеть от глупых интрижек на стороне. Тем не менее сотни мужчин и женщин продолжают сознательно причинять себе боль, желая докопаться до правды.