Наталья Александрова - Не злите джинна из бутылки

— Посиди, Тяпочка, мамочка сейчас вернется! — Миниатюрная сухонькая старушка с аккуратно завитыми тонкими волосами и подведенными в форме розового бантика губами привязала маленькую грязно-белую болонку к оконной решетке и вошла в магазин.

Болонка, не теряя времени даром, принялась заигрывать с мрачным черным ризеншнауцером, который дожидался своего хозяина в двух шагах от нее. Ризеншнауцер не очень заинтересовался ее заигрываниями, он предпочитал брюнеток, зато жизнерадостный фокстерьер, привязанный к соседнему окну, едва не выскочил из ошейника, пытаясь показать очаровательной блондинке, что не прочь познакомиться с ней, причем с самыми серьезными намерениями. В это время к их компании присоединился французский бульдог, который тоже поднял лай.

Миниатюрная старушка тем временем, купив батон «Подмосковный» и пачку зеленого чая, остановилась возле выхода из магазина, перед красиво отпечатанным на лазерном принтере объявлением о найме на работу.

Она огляделась по сторонам, надела кокетливые очки в розовой пластмассовой оправе, достала из сумки шариковую ручку с логотипом известного казино и принялась тщательно переписывать объявление в свой блокнот.

«Магазину срочно требуются кассиры-контролеры на оклад такой-то… грузчики без вредных привычек на оклад такой-то… администратор со стажем работы по специальности на оклад такой-то… товаровед с опытом работы по продовольственной группе…»

— Бабуль, ты что — в грузчики наниматься хочешь? — осведомился, остановившись за спиной старушки, здоровенный небритый детина в давно не стиранном халате.

— Ох, напугал, окаянный! — вскрикнула старушка, оглянувшись, и захлопнула блокнот. — А тебе-то что за дело? Может, я к вам администратором устроюсь! Начальником твоим буду! Вот тогда попляшешь у меня!

— Ага, администратором! — хмыкнул грузчик. — Только тебя тут и ждали! Тебе, бабка, скоро придется администратором на том свете устраиваться!

— Типун тебе на язык, охальник! — Старушка неприязненно взглянула на грузчика и направилась к выходу. В дверях она на мгновение задержалась и бросила через плечо: — Это еще очень большой вопрос, кто из нас первый окочурится! Вон у тебя носище какой красный!

Она выскочила из магазина, не дожидаясь ответа, и увидела собачью драку в самом разгаре. Французский бульдог вцепился в заднюю лапу ризеншнауцера, фокстерьер вертелся вокруг, пытаясь точнее кого-нибудь укусить, и только старушкина болонка сидела в сторонке с самым невинным видом, как будто все происходящее не имеет к ней никакого отношения.

— Тяпочка, бедненькая, пойдем скорее отсюда! — запричитала хозяйка, отвязывая поводок от решетки. — Ну, до чего же невоспитанные собаки в наше время! На секунду нельзя оставить приличную девочку!

Отвязав Тяпочку, она заторопилась домой.

Болонка, правда, норовила задержаться, чтобы досмотреть драку, но хозяйка потянула ее к дому, приговаривая:

— Пойдем домой, моя ласточка! Мамочке нужно работать, зарабатывать Тяпе на косточки…

Дома, наспех вытерев болонке лапы, старушка прошла в комнату, задернула плотные шторы и включила настольную лампу. Только после этого она открыла блокнот с записями и наложила на списанное объявление пластмассовый трафарет с прорезями. Надев очки, она переписала на следующую страницу блокнота показавшиеся в прорезях трафарета буквы и цифры.

Закончив эту работу, старушка сняла трубку телефона и набрала знакомый номер.

— Регистратура! — раздался в трубке слегка простуженный голос.

— Запишите меня к ЛОРу на четырнадцатое на восемь тридцать, — проговорила старушка, инстинктивно понизив голос. — А еще к невропатологу на двадцать второе на тринадцать двадцать восемь и к терапевту на десятое, на шесть сорок одну…

Выслушав короткий ответ, она повесила трубку, вырвала из блокнота исписанные страницы, сожгла их в пепельнице и только после этого отправилась кормить болонку.

Тяпа терпеливо дожидалась в кухне: она знала, что для хозяйки работа — на первом месте. Но зато она, Тяпа, несомненно, на втором!

Дородная блондинка в регистратуре районной поликлиники убрала в ящик бланк клинического анализа мочи, на котором она записала продиктованные старушкой цифры. Ей нужно было срочно позвонить по телефону, но очередь в окошечко стояла огромная.

«Как осень, так они все болеют, — с тоской подумала блондинка, — да еще нормальных людей заражают…»

Под нормальными она имела в виду себя и еще несколько коллег по регистратуре. Все остальные были вздорными, склочными, скандальными больными, по которым не то что обычная больница — психушка давно плачет.

— Мне к гастроэнтерологу! — требовал желчный худой мужчина с запавшими глазами.

— К гастроэнтерологу запись в начале месяца! — отчеканила регистраторша.

— А если плохо очень? — заикнулся больной.

— Как это, гражданин, вам может быть плохо, если вы до поликлиники дошли собственными ногами? — хрипло удивилась блондинка и взглянула на часы.

Время поджимало, ее звонка уже ждут. Печеночника оттеснила крупная тетка в темных очках.

— Глазной в каком кабинете?

— Там в талоне написано, — буркнула регистраторша, — очки снимите и увидите!

— Так я же потому к глазному и иду, что не вижу ни черта! — рявкнула тетка, но регистраторша и бровью не повела, поскольку ее защищала стенка из суперпрочной пластмассы, а в крошечное окошко можно было просунуть только ладонь.

Тетка уронила талончик и скрылась внизу, а регистраторша только было схватилась за заветный бланк, как открылась дверь и вошла коллега Аллочка.

— Маргарита Пална, вы сегодня до скольки будете?

— До восьми! — раздраженно процедила регистраторша, с грохотом задвинув ящик.

— Тогда я сумку у вас оставлю, Лешик зайдет и заберет!

Лешик был Аллочкин муж — хилый незавидный мужичонка с жиденькой клочковатой бородкой и нетвердой, заплетающейся походкой, но у Маргариты Павловны не было вообще никакого мужа, да что там — ни сердечного друга, ни соседа, изредка захаживающего провести вечерок, тоже не было, так что она завидовала и Аллочке.

У окошка шла возня — тетку в темных очках пытался подвинуть здоровенный бугай с красной рожей и маленькими злыми, как у кабана, глазками. Тетка была крепка, даром что со зрением плохо, и не хотела сдавать позиции. Тогда парень всем весом наступил ей на ногу. Тетка взвыла и, забыв про окулиста, похромала к хирургу.

— Мне на флюшку! — гаркнул парень в окошко.

Маргарита Павловна мгновенно оценила его габариты, и рука ее сама выписала талончик, хотя из рентгенологии звонили и орали в трубку, чтобы не смели присылать людей, потому что у них там столпотворение, аппарат раскалился чуть ли не добела.

— Что вы там возитесь? — прошипел парень, в нетерпении всунул руку в окошко едва не по плечо, схватил талончик и застрял.

Окошко, как уже говорилось, было маленькое, а парень — накачанный. Он бестолково топтался, но рука никак не хотела сгибаться под нужным углом. Парень попытался выломать всю прозрачную стенку вместе с окошком, но там все было сделано на совесть. Очередь волновалась сзади и давала неквалифицированные советы. Три старухи кружили вокруг парня, шипели возмущенно, а одна, больше всех похожая на ворону, ткнула его в спину черным зонтиком.

Маргарита Павловна воспользовалась ситуацией. Она достала с полки справочник «Здоровье школьника», открыла его на заложенной странице, где находилась сводная таблица соответствия роста, веса и возраста детей от десяти до тринадцати лет. Подставив в таблицу числа, записанные на анализе мочи, регистраторша получила еще один набор цифр и потянулась к телефону. Но старухи развили бурную деятельность. Они пытались парня щипать, но он весь был как налитой, тогда та, что с зонтиком, ткнула его в зад шпилькой. Парень взвизгнул и чудом выдернул руку, повалившись на пол вместе со всей очередью. Маргарита Павловна тут же задвинула окошко и по памяти набрала номер телефона.

— Фирма «Рекламосервис»? — спросила она деловым тоном. — Заказ на постер примите, пожалуйста…

И продиктовала в трубку нужные цифры.

Около огромного рекламного щита на углу проспекта Авантюристов и улицы Упирающихся остановилась оранжевая машина с надписью «Рекламосервис». Двое крепеньких мужичков в комбинезонах с такой же надписью забрались в подъемную люльку, водитель включил двигатель, поднял их к щиту. Рабочие, оживленно переговариваясь и сдабривая речь бодрым утренним матерком, принялись наклеивать на щит новую рекламу. Поверх плаката, призывающего вкладывать свои кровные сбережения в инвестиционный фонд «Наперсток», они наклеивали листы с изображением аппетитной розовой колбасы.