Маргарита Южина - Пинок в светлое будущее

Бабуся пожала плечами и разумно заявила:

– Это смотря по какому делу подозрительный. Вот, к примеру, у Севастьяновых дочка, всегда с папочкой ходит, вроде как ноты у ее там, а сама кажный раз с энтой папочкой в дом напротив бегает.

– Так, может, там ее учитель по музыке живет, – предположила Зинаида.

– Может. Токо никаких там учителей не проживало отродясь. У нас во всем дворе два учителя – Марья Трофимовна, она на пензии ужо, да бич энтот, как его… Вася. А в том доме зато Витька проживат. Такой оглоед, прости господи… Вот тебе и подозрительно. А тут ишо…

– Да и ладно с Витькой этим. Возле нашего дома и подъезда никто незнакомый не крутился? Может, высматривали кого или ждали? Или…

Старушка невозмутимо облизала пустую ложку:

– А как жа! И возле нашего дома крутилися. Сидела одна молодка на вашей скамейке, возле вашего как раз подъезду, да все голову вверх задирала, видать, ждала кого-то.

Зинаида сникла:

– Наверное, и в самом деле ждала.

– А кого? Я у вас в подъезде, почитай, кажну собаку знаю. Молодых у вас не водитси, чтоб подружек приводить, все уже перестарки, самые молодые – вроде тебя. Родственников таких тожа не наблюдаетси – люди здеся по сто годов живут, к им каких токо родичей не приезжало. А вот энта новехонька совсем была, незнакомая. У меня-то ить знашь, кака память! Один раз гляну – все, почитай сфотографирула!

– Но все равно… – не могла согласиться Зинаида. – Девушка как-то подозрений не вызывает. Могла просто идти, устала, присела на скамейку возле нашего подъезда…

– Ага, и ну по окнам глазами зыркать, да? Я вот жалею, что тогда пленки в фотоаппарате у меня не было, кончилася, а то б я… Вот так наводчицы и работают. Кого б у нас ограбили, а я уж тут как тут была бы, с пленочкой – нате, пожалте! Токо нету пленочки. А та молода бабенка посидела, потом подъехала машина, она туда занырнула, ее сграбастали и увезли.

– Но это днем было или вечером?

– Днем. Говорю ж тебе – не работаю я вечерами-то.

Зинаида тяжко вздохнула – не могла молодая женщина накинуться на Нюрку, если ее увезли еще днем. Выходит, не так уж и все известно бабе Глаше.

– Ну что ж, спасибо за угощение, – поднялась Зинаида. – Если вспомните что-нибудь интересное – звоните, мой телефон…

– Ага, давай-ка запишу, завсегда приятно с умным-то человеком побалакать. А ты, коль дело-то раскрутишь, не поленися ко мне забежать. Уж больно мне интересно – кто ж у нас так фулюганит, стервец.

Зинаида от удивления подергала бровями, но Глафира Ферапонтовна просто добавила:

– Да ты по-рыбьи-то ртом не шамкай, у нас во дворе, почитай, кажный знат, что ты того гада вычислила, который в вашей коммуналке жил. Уважаю! – хлопнула бабушка Зинаиду по плечу и расцвела всеми морщинками.

Зинаида только криво улыбнулась, как-то по-старомодному поклонилась и выскочила за дверь. Да уж, был такой момент, Зинаида расследовала дело. Но что об этом судачил весь двор, она и предположить не могла.

Дома пахло горелым мясом и луком. Зинаида вдруг вспомнила, что кроме загнувшегося огурца и кислой капусты у бабушки Глафиры она ничего не ела, и заторопилась к себе в комнату. Там, в столе, у нее всегда была припрятана палочка колбасы – осталась привычка еще с времен прежних жильцов, когда те пользовались ее холодильником чаще, чем своим.

– Зинаида! Немедленно к столу! – раздался властный приказ Григория из кухни.

Зинаида проблеяла что-то невразумительное, и тогда мужчина заявился к ней в комнату самолично:

– Что еще за выкрутасы? Значит, всего наготовила, а есть не собираешься? – грозно спросил, тщательно пережевывая кусок, который едва умещался во рту. – Сейчас я лично, этими вот руками…

Зинаида не стала дожидаться, когда Гриша пустит в ход «эти вот руки», быстренько пригладила волосы и направилась в кухню.

За столом уже сидели две дамы – Неля и Юнона, аккуратно тыкали вилочками в большую сковородку, где большими ломтями было нажарено мясо.

– Вот, Юнона, учись – и простенько, и вкусно, – кривился Григорий, пытаясь прожевать резиновый кусок. Потом стрельнул на Зинаиду лукавым глазом и прошамкал: – Зиночка, мне надо было на тебе жениться, всю жисть бы как лев жил – одними коровами питался! Как готовишь, как готовишь…

Зинаида терзала вилкой свою порцию «вкуснятины» и лениво отбрехивалась:

– Я вообще-то никак не готовлю… некогда мне… Сегодня Юнона ваша или Неля постарались…

У Гриши немедленно перекосилось лицо, и он обвел дам пристальным взором:

– Так, признавайтесь, кто из вас мясо испохабил?

Неля даже ухом не повела, уплетая за обе щеки, а вот Юнона Васильевна покраснела, вытянула шею и робко созналась:

– Ну я это, Гриша. А чего? Ты ж только что Зинаиду нахваливал?

– А ничего! – рыкнул Попов. – Я ж думал, она свой продукт приготовила, значит, мы, стало быть, сэкономили. За одно это и хвалил. А ты тут… Мало того, что холодильник нараспашку, запасы разбазариваешь, так еще и готовишь так, что еда в глотку не лезет! Один кусок уже полдня жую, как верблюд какой!

Разгневанный Григорий ухватил руками со сковороды еще один кусок и с грохотом вышел из-за стола.

– А по-моему, вкусно… – растерянно пролепетала Юнона.

– Ну да, только… только изнутри сырое мясо выглядывает, а сверху… – прокомментировала Неля, не переставая работать челюстями.

Однако с непрожаренным куском даже ее зубы не справились, и, не слишком задумываясь, Неля выкинула кусок в форточку. Такое разбазаривание продукта привело Юнону в состояние, близкое к истерике:

– Не нравится, не ешь! – со слезами в голосе выкрикнула соседка и в сердцах выдернула сковородку со стола и брякнула ее обратно на плиту.

Неля такого поворота событий не ожидала.

– Нет, ну куда убрала-то? – вытаращилась она. Потом вдруг сморщила лицо и плаксиво заголосила: – Во-о-от, даже мя-яса жалко… Мы с Дашенькой, может быть, всю жизнь на одной чечеви-и-ице держимся-я-я, а эта буржуйка… Поставь сковороду на место!

Юнона утешила уязвленное самолюбие, водрузила угощение на стол и сочла нужным провести воспитательный процесс:

– А я, кстати, давно хотела тебе указать, Неля! Сама-то ты, конечно, можешь и на чечевице жить, но вот ребенка голодом морить…

– Чего эт я голодом? – возмутилась Неля, забыв про слезы. – Дашутка у меня, может быть, такие деликатесы вкушает, какие ты и не пробовала! Сама не доедаю, а ей…

– Вот то-то и оно – суешь девчонке, что сама не доела!

– А я говорю: Дашка у меня питается как на убой! Она, знаешь, сколько весит… она скоро меня перегонит!

– Я, конечно, не спорю никогда, но чтобы тебя, Неличка, перегнать, надо по центнеру силоса в день съедать, – перекривилась Юнона и назидательно продолжала: – Не знаю уж, как ты ее там кормишь, но ребенку нужно полноценное питание. И, опять же, развитие достойное. Ну вот что за безобразие – уже полтора года девчонке, а она даже говорить не хочет!

Неля запыхтела паровозом: готовилась дать серьезный отпор, но рот был занят. От новой порции наставлений Юноны Нелю спас звонок в дверь.

– Ну и что это за выкидыши из окна?! – свирепо щурился сосед с нижнего этажа, двумя пальцами отдирая непрожеванный Нелин кусок со своей вычурной шляпы. – Я, главное дело, к своей пассии собрался… то есть мы с ней в театр собрались, а тут на меня выбрасывают всякие помои! Я теперь как мусоропровод у вас, да?! Так, я немедленно иду в милицию! Пусть они вас всех выселяют оптом!.. Хотя не, вот эту тетку можно оставить, – ткнул он толстым пальцем в сторону Зинаиды. – У вас портвейн дешевый. А вы…

И он снова задохнулся.

– Вот, – победно вытаращилась Неля на Юнону. – И ты мне еще говоришь, что умеешь готовить! Обычный человек с улицы и то сразу сказал: мол, твое кушанье – помои!

– Так вы на меня вот эти куски… А что они вообще такое? Птенцы дохлые, что ли? – брезгливо сморщился парень.

– Не птенцы, а, простите, часть коровы…

Глаза у парня стали наливаться кровью, и Зинаида срочно бросилась спасать ситуацию.

– Знаете, вы со своей пассией ступайте вместо театра в наш бар. Там сегодня новый портвейн завезли! Я сейчас позвоню, и вас обслужат по высшему классу! В театр вы все равно опоздали, а в наш бар можно и того… вовсе без голов… я имею в виду – вовсе без шляпы!

Парень помялся, потом выторговал двадцатипроцентную скидку и только после этого удалился.

Юнона облила Нелю высокомерным взглядом и процедила:

– Тебе, Неллия, надо ребенка в садик сдать. Пусть девочку воспитывают порядочные люди, которые в окна говядиной не кидаются. Чему Дарья у тебя научится? Да и тебе не дело дома киснуть. Тоже мне, мадонна с младенцем… Надо выйти на приличную работу, получать хорошие деньги, а потом…

– Нет! Ты мне скажи сначала, где ту приличную работу найти, – прожевала наконец мясо Неля. – Какой идиот мне хорошие деньги платить станет, если у меня образование незаконченное низшее? И про садики… Я вон по телевизору смотрела – если нам сейчас в очередь встать, она как раз ко второму классу подойдет. Умная прям такая вся! Своих детей не завела, советуешь… И забирай свое мясо! Ишь, пожалела, его вон даже кот есть не хочет! Господи, и чего только не наешься, чтобы сохранить соседские отношения…