Анна Михалева - Лиха беда начало

— Просто душой отдыхаю в Москве, — призналась она, грациозно присев между Аленой и совсем поникшей Катериной.

— Я отойду на минутку. — Катя тут же вскочила и исчезла с глаз.

— Ее можно понять, — неодобрительно хмыкнула Марина. — И чего она не займется своей внешностью?! Просто стыд являться в ресторан в таком виде.

— Хочу напомнить, что она не состоит в браке с владельцем магазинов. — Раздражение все-таки нашло выход. Больше Алена не могла выносить ее снобизм.

— Ну при чем здесь деньги! — парировала Марина, вспыхнув горделивым румянцем. — Инка, хоть ты ей посоветуй. Ты же теперь по этому делу просто ас!

— Я? — хмыкнула та и томно улыбнулась. — Я — полотно. Мои визажисты рисуют, что им заблагорассудится.

— У них неплохо выходит, — заметила Алена.

— Это точно. Но я так устаю, кто бы знал! Бесконечные вспышки, километры пленки, фотографы — это только вершина айсберга. А внизу ведь еще контракты, агенты продюсеры — голову сломаешь.

— А я тебе завидую, — легко призналась Марина, потому что на самом деле вряд ли завидовала подруге. Она получала гораздо больше прелестей от жизни без всяких усилий.

— Да мы все тебе завидуем. — Катя снова опустилась на свой стул. Алена отметила, что она как-то посвежела. Десять минут назад тоже отлучалась и вернулась, как показалось тогда, еще более растерянной и подавленной, чем когда уходила, словно в дамской уборной лишилась как минимум девичьей чести. Теперь — другое дело. Похоже, она заставила себя выглядеть увереннее. «Наверное, ей еще больше, чем мне, претит это общество, и она не знает, как выбраться отсюда».

Алена могла ее понять. Катька за последний год совсем сдала, если рассматривать биографию с точки зрения внешней привлекательности. Словом, выглядит она очень плохо. Для ресторана слишком буднично: простенькое платье, вряд ли приобретенное в дорогом магазине, тонкие природно-серенькие волосы, забранные в пучок на затылке, очки в какой-то странной доисторической оправе — все это ей совершенно не шло.

— Ну хорошо, давайте колитесь: у кого что произошло за этот год? — Инесса оказалась крайне жестокой.

Не для Марины, разумеется. Та только и ждала этого вопроса.

— Ой, девки, весь год в двух словах не расскажешь. Сейчас у нас новая эпопея — дачу покупаем. Раньше как-то не думали, а в это лето серьезно собрались. Фирму нам подыскали классную — там у них место для коттеджей потрясающее, охрана, ну и все прочее по списку. Но вообще-то и Запад не забываем. Мой козлик месяц назад повез меня в Париж на недельку — не поверите, сколько мы там прокутили. —Она не дала подругам раскинуть мозгами и гордо сообщила:

— Пять тысяч долларов! Сама не знаю, куда спустили!

— Н-да, — довольно холодно протянула Инесса, — мне за такие деньги пришлось бы повкалывать.

— А мне такие деньги не видать, даже если я испарюсь от усердия, — заметила Алена.

— Ну, ты у нас по другой части, — хихикнула Марина. — Ты же криминальная знаменитость! Все маньяки страны трясутся от твоего имени. Инка, вот скажи, вышел уже фильм в Голливуде по мотивам ее приключений?

— Кстати, очень советую заняться беллетристикой. Напиши парочку сценариев, — со знанием дела посоветовала Инесса. — У меня знакомый на студии «Мирамакс», авось протолкнем.

— С английским у меня напряг, — буркнула Алена, понимая идиотизм предложения.

— Какая чушь! — горячо воскликнула подруга. — Что мы, не найдем классного переводчика?!

— Ты посмотри, какая у нее американская хватка появилась! — восхитилась Марина.

— Правда, правда. Давай попробуй. — Инесса хлопнула Алену по плечу и повернулась к Катерине:

— Так, теперь ты рассказывай.

Катя, сидевшая до этого тише мыши, совсем сжалась в комочек.

— Ну что ты в самом деле! — злорадно подбодрила ее Марина. — Не может быть, чтобы у женщины не завалялась в кармане какая-нибудь сенсация.

Катя покраснела и опустила голову еще ниже, почти уткнулась носом в тарелку.

— Чего привязались? — решила заступиться за нее Алена. — У нее еще все впереди. Если хочешь знать, не все мечтают выйти замуж за миллионера.

— Рассказывай, — фыркнула подруга. — Я тоже так говорила, пока не вышла. Ну, Катька, что, у тебя нет даже стоящего любовника? Хотя… — Она бросила критический взгляд в сторону подруги и многозначительно поджала губы.

— Есть, — неожиданно ответила та и подняла голову. — я спала с Андреем Титовым.

— 0-ох! — Вздох вырвался сразу из двух ртов. Новость оказалась сногсшибательной. Красавец Титов и Катька — представить невозможно.

Алена решила не уточнять, что по ее сведениям Титов — известный бабник, который вполне мог под настроение увлечься Катериной. Хотя она вряд ли была в его вкусе. Последнее время поговаривали, что он серьезно прилип к какой-то красотке и даже пару раз появлялся с ней на людях, что совершенно не соответствовало его имиджу приличного семьянина. Тем не менее Алена великодушно позволила Катерине похвастать связью с популярным телеведущим, потому что поняла: ничем другим подруга похвастать не может.

* * *

Всю дорогу от ресторана до дома они молчали. Наконец, припарковав машину у самого подъезда, Костя взял ее за руку с такой нежностью, словно и в самом деле безумно обожал. Алена не стала вырываться, только скривилась в темноте, отметив про себя, что собственное поведение кажется ей странным — ее даже не душила обида за то, что этот подонок весь вечер действовал вопреки своему обещанию и под въедливыми взглядами школьных приятельниц ухлестывал за Инессой. Что ж, Марине теперь весь год будет о чем толковать на своих посиделках. И наплевать!

— Ты сердишься? — проникновенным голосом осведомился «подонок».

— Ну что ты! Я страшно горжусь тобой!

— Брось… ты же прекрасно знаешь, что из всех девиц, живущих на этой планете, по-настоящему меня интересуешь только ты.

— Прости, сегодня я этого не заметила. — Она распахнула дверь машины, собираясь уходить.

Он не отпустил, крепко сжав пальцы на ее запястье:

— Дорогуша, не устраивай сцен.

— Именно этого я и стремлюсь избежать. Слишком велико искушение съездить тебе по морде! — Странно, но даже эту фразу она выпалила механически, ничего при этом не почувствовав. Разве что раздражение. И раздражение вовсе не на Бунина, а на себя саму. Ну почему она до сих пор цепляется за него? Почему позволила тогда в театре увлечь, увести от Вадима? Господи, как же глупо получилось! И вот расплата. Вадима рядом нет, есть Бунин, которого она ненавидит, и себя ненавидит за то, что он рядом!

Раскаяние пришло уже через полчаса после того, как Костя стремительно выволок ее из театра, затолкал, все еще слабо понимающую, в чем дело, в машину и повез по ночной Москве. Вернее, даже не раскаяние пришло тогда. Она ощутила жуткую, щемящую пустоту, которая вытеснила из салона автомобиля ничего не значащие фразы, какие-то глупые шутки и вдруг опустилась на ее плечи, окутав туманом. Тогда Алена надолго перестала что-либо ощущать. Очнулась лишь утром. И пробуждение было кошмарным, она поняла, что скомкала свою жизнь, словно листок исписанного черновика, и теперь нужно начинать писать заново, но что писать?

Мыслей не было.

— …Мне, конечно, приятно, что ты ревнуешь… — донеслось до нее.

— А иди ты! — Она выдернула руку и выпрыгнула в прохладную ночь.

Полгода она думала над тем, как бы снова подкатиться к Вадиму, металась к телефону, набирала его номер и, услыхав гудки, испуганно швыряла трубку. Она дефилировала по Лубянке каждый божий день в надежде столкнуться с ним «невзначай», но тщетно — Терещенко как в воду канул. Тетка Тая только головой качала, но ничего про него не рассказывала, по-своему справедливо решив, что незачем. Ее Алена теребить не решалась. Вообще было стыдно. И перед теткой, и перед Горынычем, и, разумеется, перед Вадимом. Поэтому страдала молча. Что ж, в конце концов, она заслужила эти страдания. А их виновник теперь плелся за ней по лестнице, что-то приговаривал о своем легком характере, о ее слишком требовательном отношении к мужскому поведению, и все в таком духе. Что конкретно слетало с его губ, она и не пыталась понять, общий смысл речей Алена давно уже выучила наизусть. Сейчас больше всего на свете она желала расквасить его физиономию дверью и остаться одна. Хотя, зная Костю, понимала, что ей это вряд ли удастся осуществить.

Достигнув своей лестничной площадки, она приостановилась, расстегнула сумку и, чертыхаясь, принялась нашаривать ключи.

— Ты неисправима! Сколько ни меняй сумки, все равно останешься растяпой! — бодро воскликнул он.

— Ты все еще здесь?

— Ты так стремительно увлекла меня из ресторана, что я не успел выпить положенную чашечку кофе. Так что восполнить этот пробел — дело твоей совести — как ни в чем не бывало парировал Бунин.

— Дома попьешь! — буркнула Алена.