Инна Штейн - Библиотечный детектив

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Инна Штейн - Библиотечный детектив, Инна Штейн . Жанр: Иронический детектив. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Инна Штейн - Библиотечный детектив
Название: Библиотечный детектив
Издательство: -
ISBN: нет данных
Год: -
Дата добавления: 6 февраль 2019
Количество просмотров: 229
Читать онлайн

Помощь проекту

Библиотечный детектив читать книгу онлайн

Библиотечный детектив - читать бесплатно онлайн , автор Инна Штейн

– Что? Что? – выдохнула она. – Господи, да не томите же!

– Зарезали, – безжизненным голосом сказала Наташа, самая близкая Любина подруга. – От уха до уха. Вся кровь вытекла.

Очнулась Анна Эразмовна от запаха корвалола.

– Выпейте, выпейте, сейчас скорую вызовем, – участливо лепетала Лиля, подсовывая ей под нос бутылочку с лекарством.

– Не надо скорую, – прошептала Анна Эразмовна, – Боже мой, стыд какой. Старая дура, я сроду-веку в обморок не падала. Я пойду.

– Куда вы, – засуетились сотрудники, – посидите, вам надо отойти.

– Это я еще успею, торопиться некуда, – заметно окрепшим голосом сказала Анна Эразмовна и на ватных ногах заковыляла к выходу.

Опять накрапывал дождик и она побрела по двору, с каким-то новым, обостренным чувством вдыхая запах цветущей сирени и прибитой дождем пыли, любуясь маленькими вишенками, с которых медленными, бесшумными снежинками падали крошечные цветы. Она с удивлением поняла, что опять плачет, только теперь уже не по Любе.

Глава вторая, в которой Анна Эразмовна исполняет свой дочерний, материнский, супружеский и дружеский долг

Ровно в пять часов сотрудников как ветром сдуло и, не отставая от других, Анна Эразмовна помчалась домой.

– Мамулечка, как ты? – крикнула она с порога.

– Привет, Нюсик, – из кухни отозвалась мама, и она вздохнула с облегчением. Голос был бодрый, что бывало в последнее время не часто: мама была сердечницей, давление прыгало, ноги отекали, и она стала говорить о смерти. Анна Эразмовна ненавидела эти разговоры, раздражалась, начинала кричать, мама отвечала всегда что-то очень обидное, про то, какая она плохая дочка, все кончалось слезами, таблетками и угрызениями совести.

Войдя на кухню, она сразу поняла причину маминого хорошего настроения. Любимый змеино-овощной супчик уже был готов, а на столе лежал натюрморт, который вызвал бы восторг у какого-нибудь очень современного художника: пара сморщенных яблочек (ну какие яблоки в мае?), пара луковиц и подгнивший бурячок.

Мама поймала ее взгляд и немного смущенно, немного с вызовом, а больше с гордостью произнесла:

– Вот, на базаре дали. Я там с одной крестьянкой разговорилась, очень приятная женщина.

В другой раз Анна Эразмовна не смолчала бы, что они нищие, что ли?, к тому же мама видела все хуже и хуже, и она запрещала ей переходить через дорогу, а дорога перед базаром была опасная. Как будто угадав дочкины мысли, Беба Иосифовна сказала:

– Туда меня молодой человек перевел, а обратно один мужчина, ханыга, конечно, но очень приличный, он меня до самого дома довел и всю дорогу комплименты делал: «Ах, мадам, какая вы красивая, ах, мадам, какие у вас шикарные волосы».

– Ну, конечно, ты у меня самая красивая, – чмокнула она маму в щечку. Маме так приятно было быть добытчицей, а заодно продемонстрировать, что, в случае чего, она с голоду не умрет.

– А где Миша? – спохватилась Анна Эразмовна.

– Как где? Во дворе. Ты разве его не видела?

– Видела, видела, – соврала она, чтобы не волновать Бебу Иосифовну.

– Что же ты спрашицаешь?

– Забыла на минутку, я жутко устала, и потом у нас сегодня такое… – начала она и прикусила язык. Слава Богу, мама не расслышала, говорить про Любу было совсем не обязательно.

Мама не любила есть одна, поэтому Анна Эразмовна налила супчик ей и себе и съела с удовольствием. Супчик был дивный, похвала -искренней, и Беба Иосифовна просто расцвела от удовольствия.

К семи часам пришел муж, она пожарила к супу пару котлет, и он, напахавшись за день, упал на диван смотреть телевизор. Миши все еще не было. «И где только носит этого ребенка?» -думала ненормальная мамаша, моя посуду. Мишу могло носить где угодно. В их районе он знал всех, и все знали его. Запомнить всех друзей было невозможно. Конечно, самых близких Анна Эразмовна знала, они постоянно толклись в доме, звонили в дверь, звонили по телефону, вопрос: «А Миша дома?» звучал непрерывно. Бабушку это страшно раздражало, и она предрекала, что в один прекрасный день из дома все вынесут, и они останутся, в чем стояли, а ее просто пристукнут.

Вдруг кошка Мася, мирно дремавшая в ею же ободранном кресле, вскочила и помчалась к двери. «Слава Богу», – подумала Анна Эразмовна. Кошка Мася обожала мальчика Мишу и каким-то своим непостижимым кошачьим нюхом чуяла, что он поднимается по лестнице.

– Миша, ну, сколько можно, ты же знаешь, как я волнуюсь, – без всякой строгости в голосе сказала она.

– У Скрипы маму убили, ты что не знаешь? Она ж у вас в библиотеке работает. Мы с пацанами к нему во двор ходили.

– Да знаю я, знаю, только тише, чтоб бабушка не услышала.

– Все равно она узнает, они со Скрипиной бабкой подружки.

Что ж, это была правда. У Бебы Иосифовны раньше было столько же подруг, сколько у Миши друзей. Видимо, это было семейное. Все-таки на ночь волновать бабушку не следовало, Миша это прекрасно понимал, поэтому, понизив голос, он рассказал Анне Эразмовне все, что удалось узнать. Скрипа, ну, то есть Андрей, которого прозвали так за то, что он учился играть на скрипке в школе Столярского, во дворе не появлялся. Зато Миша видел, как засыпали песком лужу крови.

– Огромная лужа, я и не думал никогда, что в человеке столько крови, – задумчиво сказал впечатлительный сынок.

Анна Эразмовна накормила и его. Сынок был капризный, змеиные супчики и котлеты в пищу не употреблял, пришлось жарить ему биточки.

После еды он опять вышел во двор, объяснив, что уроков не задавали, а завтра годовая контрольная по математике, разве за вечер к ней подготовишься? Спорить с этим было трудно. Домочадцы смотрели программу «Время», можно было отлучиться.

– Мама, тебе ничего не надо? Я выйду во двор, подышу, – крикнула из коридора Анна Эразмовна.

– Аня, купи мне сигарет, – откликнулся муж, и она, захлопнув дверь, выскочила на площадку.

Во дворе было полно народа. Соседки вынесли маленькие стульчики и сидели под липами вокруг старейшины двора Клары Марковны. Она недовольно покрикивала на носившихся, как угорелые, детей, которые не обращали на это ни малейшего внимания. Анна Эразмовна подошла и поздоровалась. Обычно она в этих посиделках не участвовала, но сегодня надеялась услышать хоть что-нибудь об убийстве и не ошиблась.

– Это сделал кто-то свой, – компетентно вещала Клара Марковна. – Цепочка с крестиком и колечко обручальное на ней остались. Нечего было мужа выгонять, вот он и отомстил. А может, и любовник убил, дело это темное.

Соседки согласно кивали головами. Авторитет Клары Марковны был непререкаем. Каждый день она сидела на страже, провожая взглядом всех входивших в парадную. Если человек был ей незнаком, она окликала его сладким голосом: «Мужчина, вы кого-нибудь ищете?». Строгая, но справедливая, Клара Марковна считала своим долгом вмешаться в детскую драку и защитить слабого. Она мыла ему лицо под дворовой колонкой и обязательно сообщала родителям пострадавшего и родителям хулиганов.

Когда Миша был маленький, его обижали часто, и каждый вечер она говорила одно и тоже: «Беба Иосифовна, вы знаете, что вашего Мишу бьют?». Миша не жаловался никогда, постепенно он стал своим, и пацаны его зауважали. «Кто-то. прилагает море усилий, чтобы быть не таким как все, а Миша приложил море усилий, чтобы быть таким, как все», – жаловалась Анна Эразмовна подругам.

Больше об убийстве никто ничего не знал. Клара Марковна вернулась к своей любимой теме: какой у нее исключительно порядочный сын-судья, и какая у него вследствие его честности тяжелая жизнь. Никто с ней не спорил, но и верили не очень.

Анна Эразмовна задом-задом, чтобы никого не обидеть, попятилась от соседок, завернула под арку, вышла на улицу и тихонько поплелась к Любиному дому. Та жила по той же стороне улицы через дорогу, во втором доме от угла. Возле ворот кто-то стоял, но только подойдя поближе, она узнала Елизавету Степановну – Любину маму. Прижавшись к ней, стояла пятилетняя Верочка.

Смотреть на них было невыносимо. Елизавета Степановна почему-то вертела головой из стороны в сторону, глаза у нее были совершенно пустые, видела ли она что-нибудь, было непонятно. Во всяком случае, Анну Эразмовну она не заметила. Заметила ее Верочка, подбежала, вцепилась в руку, больно вцепилась, подняла папины голубые глазки и прошептала: «Тетя Аня, тетя Аня…». Больше она ничего сказать не смогла.

Анна Эразмовна задохнулась от жалости и так же шепотом спросила:

– Что, Верочка, что?

– Андрюши нету.

– Боже мой, Верочка, что ты говоришь? Как это нету?

– Когда Любу увезли, он ушел. И до сих пор нет, – вдруг сказала Елизавета Степановна.

Что-то странное произошло с Анной Эразмовной. Еще секунду назад она чувствовала себя совершенно разбитой, растерянной, ни на что не способной. Но вот перед ней стояли два несчастных, беспомощных существа, старе та мале, нужно было что-то делать.

Комментариев (0)
×