Фаина Раевская - Методика очарования

… Веселье развивалось по нарастающей. Наступил как раз такой момент, когда количество выпитого перевоплотилось в качество, стерев тем самым всяческие границы приличия. Какая-то долговязая девица — судя по ногам, отдаленный потомок Эйфелевой башни — взгромоздилась на журнальный столик красного дерева и, рискуя поцарапать драгоценную древесину острыми шпильками, пыталась изобразить танец живота. Выходило нечто среднее между предсмертными судорогами жертвы маньяка и иноходью лошади Пржевальского. Впрочем, гостям нравилось. Они окружили столик, дергались в такт музыке, хлопали, а некоторые мужики, потряхивая зажатыми в руках долларами, норовили засунуть их в интимные части туалета девицы. Хозяин этого бедлама со счастливым выражением лица (вечеринка удалась!) наблюдал за действом. Я пробралась к нему сквозь восторженно гудящую толпу и прокричала:

— Кит, там пиротехники киснут! Они, кажется, уже всю водку выпили. Если ты еще планируешь фейерверк, то стоит поторопиться!

— Господа, господа! — обратился к гостям Никита, заглушив грохот музыки. — А сейчас прошу всех во двор на праздничный салют! Вас ждет сюрприз!

С довольным гуканьем народ повалил на улицу. Катерина нетвердой походкой направилась имеете со всеми, но, увидев меня, притормозила.

— Санчо, р-развлекае-ешься? — заплетающимся языком с трудом сформулировала вопрос подруга.

— Веселюсь изо всех сил, аж притомилась. Может, пойдем домой, Кать? — с робкой надеждой в голосе поинтересовалась я.

— С-с… С ума с-с-шошла?! А фер… фьерр-к? — Слово оказалось чересчур трудным для произношения, потому Катька досадливо сплюнула, схватила меня за руку и потащила к выходу со словами: — Раз есть салют, мы просто обязаны его посмотр-реть.

— Ладно, только обещай, что сразу после фейерверка мы пойдем домой.

— Мля буду! — торжественно молвила Катька и зачем-то перекрестилась.

Сдается мне, ни после салюта, ни после очередной затеи Никиты утащить подругу с вечеринки не удалось бы — веселиться она намеревалась до упора.

Расстояние от дома до галдящей толпы мы с Катериной преодолевали, словно полосу препятствий. Катюха, изрядно поднабравшаяся мартини, шампанского и еще бог знает чего, совершенно утратила пространственную ориентацию.

Она путалась в своих и моих ногах, спотыкалась на ровном месте, то и дело падала в кусты и нападала на деревья, принимая их за агрессоров. В конце концов она распласталась на траве с негодующим воплем:

— Ну, блин! Форт Баярд какой-то!

Я в изнеможении опустилась рядом с подругой. Мы с ней находимся в разных весовых категориях, и транспортировка Катькиных прелестей здорово меня утомила. Внезапно вокруг все загрохотало, засвистело, засверкало. Ясно, световому шоу был дан старт. Искры фейерверка с шипением взлетали высоко в ночное небо, озаряя окрестности инопланетным сиянием.

— Класс! — взвизгнула Катерина, когда звезды салюта образовали вверху трогательную надпись «Никита».

Гости отреагировали продолжительными бурными аплодисментами и принялись дружно скандировать:

— Ни-ки-та! Ни-ки-та!

С моего наблюдательного пункта было хорошо видно, как Кит побежал в сторону пиротехников. И тут грохнуло так, что мне показалось, будто в ушах у меня взорвались две Хиросимы и три Нагасаки разом. Следуя инстинкту самосохранения-, я уткнулась носом в траву и прикрыла голову руками.

— Ух, е-мое! — совершенно трезвым голосом произнесла Катька. — Это и есть обещанный Китом сюрприз? Круто!

Прислушавшись к своему организму и не услышав его криков о помощи, я рискнула поднять голову.

Зрелище впечатляло. Там, где совсем недавно стояла беседка, горел веселенький пожар. Гости сбились в кучку и пытались осмыслить, что же все — таки произошло. Минута молчания длилась недолго: какая-то дамочка, по-моему, та самая, танцевавшая на столике, пронзительно заверещала:

— А-а-а! Убили-и-и!

Следом за ней заголосили и другие тетки, мужики испуганно переглянулись, после чего, не сговариваясь, ринулись к выходу. Катька попыталась воспрепятствовать массовому бегству с места происшествия:

— Стоять! Никто никуда не уходит. Вы все — свидетели. До прибытия следственной группы всем оставаться на местах! Саня, звони ментам, а нас, господа, я прошу вернуться в дом. Здесь налицо террористический акт, и ваш долг…

Господа призыву не вняли. Вместо того чтобы проследовать в указанном направлении, они, словно стадо испуганных слонов, помчались в сторону ворот, где были припаркованы автомобили разных пород. Пять минут — и мы с Катькой остались в гордом одиночестве.

— Зря я про ментов сказала, — сморщилась Катерина. — Пошли, Сан Саныч, глянем, что там случилось.

— Может, не стоит?

— Да чего там не стоит?! Теперь уж все равно…

С этими словами подруга направилась к месту трагедии. Конечно, трагедии: иными словами назвать то, что мы увидели, язык не повернулся бы.

На месте установок для фейерверка зияла яма довольно внушительных размеров. В радиусе пяти метров от нее мы увидели человеческие руки, ноги, ботинки — словом, то, что осталось от несчастных пиротехников. Судя по всему, они находились как раз в эпицентре взрыва. Обычные петарды для шутих так шарахнуть не могли, значит, это было настоящее взрывное устройство. Но как оно оказалось среди приспособлений для безобидного, в общем-то, развлечения? Кто-то кого-то хотел убить. Этот факт сомнений не вызывал. Но вот кого именно? Кого-то из гостей? Или самого Никиту? И кто этот недоброжелатель?

— Кать, а где Кит? — спохватилась я, вспомнив, что видела его за несколько мгновений до взрыва, когда он пошел к пиротехникам.

— Вон… там. Его взрывной волной отбросило, — подруга кивнула в сторону забора, отделявшего нашу территорию от участка Никиты.

Сосед действительно ничком лежал там, странно вывернув руки. Его костюм уже не был светлым, потому что пропитался кровью почти насквозь.

— Он мертв? — шепотом спросила я, хотя все и так было ясно. Выжить при таком взрыве просто невозможно. Понимала это и Катерина, вместо ответа она мрачно поинтересовалась:

— Ты ментов вызвала?

Немолодой грузный человек с уныло висевшим носом уже третий час вел с нами задушевную беседу. Правда, велась она в присутствии понятых, и каждое сказанное слово фиксировали, в протоколе. Да и дядька был отнюдь не праздным зевакой, а следователем прокуратуры по особо важным делам. С ним прибыли еще несколько человек: парни с автоматами и в форме, оперативники в количестве двух единиц, эксперты-криминалисты и врачи «Скорой помощи».

— Итак, вы утверждаете, что никого из гостей не знаете, — в сотый раз повторил Лютиков. Так нам представился следователь.

— Не знаем, — устало подтвердила Катька.

Я кивком головы выразила согласие: открывать рот сил уже не было.

— Хорошо. А что вы можете сказать о погибшем? — Было заметно, что Лютикову до смерти надоела беседа с нами, но за неимением других свидетелей он решил выжать из нас все соки.

— Да ничего особенного, — пожала плечами Катерина. — Мы даже фамилии его не знаем.

— Как же так? Он ведь ваш сосед, пригласил вас на праздник, наверняка и в гости к вам заглядывал чайку-кофейку попить, поболтать по-соседски…

— Ну и что? Мы же не прокуратура, чтобы интересоваться паспортными данными. Кит всего месяц назад въехал в свои хоромы. Пока ремонт доделал, то, се… Новоселье только сегодня решил справить. А гостей его мы вообще впервые в жизни видели, даже имен толком не запомнили.

— Катька пыталась их задержать, но они как услышали про ментов… Ой, простите! — смутилась я и быстро поправилась: — Про милиционеров… только их и видели. Ломанулись так, что ворота едва не снесли.

Лютиков еще с полчаса мучил нас вопросами, но в конце концов понял, что ничего нового не услышит, и отпустил нас с миром, предупредив напоследок о возможности новых встреч в будущем.

Придя домой, я первым делом согрела молоко, добавила туда мед и уселась в кресле, завернувшись в плед. Все тело сотрясала противная мелкая дрожь, унять которую никак не удавалось. Катерина устроилась напротив, только в руках у нее была не кружка с молоком, а банка с пивом. Несмотря на то что за окном уже светало, а прошедшая ночь стала для нас тяжким испытанием, спать совсем не хотелось.

— Надо что-то делать, — после непродолжительного молчания глубокомысленно изрекла подруга.

— М-м… — промычала я из кружки. — Я не хочу ничего делать.

— Ты что же, вот так будешь сидеть и покорно ждать, пока нас постигнет та же участь, что и Никиту?

— А почему она нас должна постигнуть? — Упоминание имени несчастного соседа вызвало внезапный приступ тошноты. Мне совсем не хотелось оказаться на его месте!

— Ты не бледней, Санчо, это всего лишь предположение. Мы ведь не можем утверждать со стопроцентной уверенностью, что убить хотели именно Кита. Теоретически целью убийцы мог быть кто угодно из гостей. В том числе и мы. Вот я и хочу исключить нас из числа подозреваемых. То есть я хотела сказать, потенциальных жертв.