Ирина Хрусталева - Гувернантка в набедренной повязке

Карина свернула с основной трассы и прибавила скорость, потому что здесь было не так много машин, как на МКАД. А если быть точной, то здесь их практически вообще не было. До поворота к дачному поселку оставалось километра три, когда девушка увидела едущую навстречу «Ауди». Фары-дальнобойщики «Опеля» Карины осветили передний бампер белого автомобиля.

– Надо же, какой номер нехороший, три шестерки, – передернула плечами девушка. Только она об этом подумала, как в ту же самую минуту произошло нечто, совершенно непредвиденное…

«Ауди» выскочила на встречную полосу практически перед самым носом Карины и неминуемо приближалась к ее машине. Автомобиль резко развернуло и начало мотать по дороге из стороны в сторону. Все произошло настолько стремительно, что Карина даже не успела ничего сообразить и сделать. Она резко нажала на тормоза и мертвой хваткой вцепилась в руль, вместо того чтобы развернуть его в сторону. Страх буквально парализовал ее, и ногу, которой она жала на тормоза, свело от напряжения. Все ее тело сковал дикий ужас от предчувствия неизбежной катастрофы, и в ту же секунду она ощутила сильный боковой удар. Ее машину понесло на какие-то бетонные ограждения, а перед глазами все завертелось и закрутилось с головокружительной быстротой. Девушка почувствовала еще один сильный удар, от которого ее голова дернулась так сильно, что, казалось, отделилась от шеи. Сквозь вату в ушах Карина услышала скрежет железа, ощутила дикую боль в ноге и тяжесть в области грудной клетки. В голове пронеслось: «Все, это конец». – И… внезапно темнота окутала ее со всех сторон.

Карина открыла глаза и повернула голову в сторону света. Ее взгляд наткнулся на окно, ярко освещенное солнечными лучами, и девушка непроизвольно зажмурилась.

«Какой солнечный день, – подумала она. – Интересно, где это я?»

Она обвела комнату взглядом, остановила его на красивых цветах, которые стояли в вазе на прикроватной тумбочке, пробежала глазами по стенам и наконец поняла, что лежит в больничной палате. Нахмурив лоб, Карина начала вспоминать, каким образом попала сюда, и перед ее глазами тут же встала картинка, как на нее несется автомобиль «Ауди» белого цвета.

– Шумахер, твою мать, – проворчала девушка. – Ведь он же мог убить меня!

От такой страшной мысли Карину передернуло, и она почувствовала ноющую боль в ноге. Откинув одеяло, она посмотрела, что там такое, и увидела свою правую конечность загипсованной.

– Ну вот, только этого мне сейчас и не хватало, – простонала Карина и яростно стукнула кулаком по одеялу. Почувствовав, что в груди тоже болит, она сморщилась.

«Интересно, а ребра у меня в порядке или тоже переломаны?» – подумала она и прислушалась к своим ощущениям.

В остальном девушка чувствовала себя вполне сносно. Лишь небольшая слабость говорила о том, что она не совсем здорова.

– Вроде ничего больше не болит, слава богу, – облегченно вздохнула Карина. – Болеть мне сейчас никак нельзя, у меня же тогда договор сорвется, и моя клиентка возьмет себе другого адвоката. Этого никак нельзя допустить, эта клиентка должна быть моим пропуском в большую адвокатуру. Кстати, а какое сегодня число? – встрепенулась она и, отыскав на стене кнопку вызова дежурной медсестры, нажала на нее. Буквально через минуту молоденькая девушка в белом халате материализовалась в дверях и приветливо улыбнулась больной.

– Я сейчас доктора позову, – засуетилась она. – Как замечательно, что вы наконец-то очнулись. Я сейчас….

– Какое сегодня число? – резко перебила ее Карина.

– Что? – опешила медсестра, и улыбку с ее лица как ветром сдуло.

– Число, говорю, какое сегодня? – нетерпеливо повторила девушка.

– Двадцать седьмое, – растерянно ответила медсестра.

– Как – двадцать седьмое?! Почему это двадцать седьмое? – подскочила Карина на постели и тут же снова опустилась на подушку, сморщив лицо от боли и почувствовав легкое головокружение.

– Что у меня болит? – продолжила она допрос, хмуро глядя на медсестру.

– У вас? В каком смысле? – не поняла девушка.

– В самом прямом. С чем я сюда попала? Диагноз у меня какой? Неужели не понятно, в каком смысле я хочу это знать? – начала раздражаться Карина и грозно сдвинула брови.

– Вы попали сюда после автомобильной аварии…

– Это я и сама знаю, что после автомобильной аварии, – перебила ее Карина. – Меня интересует, с чем я сюда попала? Диагноз какой?

– Диагноз? – растерянно переспросила медсестра.

– Вам не знакомо это слово? – ехидно поинтересовалась Карина.

– Ну, почему же? – растерялась та. – У вас перелом правой ноги, ушиб грудной клетки и сотрясение мозгов, ой, простите, сотрясение мозга, – лепетала молоденькая медсестра, интенсивно хлопая ресницами и с ужасом глядя на больную.

Дело в том, что рядом с одноместной палатой, предназначенной для особо важных персон, сидели двое охранников, и только что «вылупившаяся» медсестричка прекрасно понимала, что эта больная – очень непростая персона. И что с ней нужно быть предельно вежливой и предупредительной. Сам главный врач ведет ее историю болезни, а это дорогого стоит. Она страшно боялась чем-нибудь не угодить важной особе, поэтому задрожала, как осиновый листок.

Карина, видя, что девушка прямо сейчас, на ее глазах, грохнется в обморок, недоуменно стала себя осматривать.

«Господи, неужели меня так сильно покалечило, что, глядя на это уродство, люди готовы потерять сознание?» – со страхом подумала она.

– А больше у меня ничего не сломано? Ничего не покалечено? – осторожно поинтересовалась Карина у медсестрички.

– Нет, нет, что вы?! В остальном у вас все в полном порядке, – поторопилась уверить та больную. – Вам сильно повезло… все так говорят, – застенчиво и осторожно улыбнулась девушка.

– Тогда почему вы смотрите на меня с таким ужасом? Я что, обречена? У меня внутреннее кровотечение, которое невозможно остановить? Я неизлечимо больна? Мне скоро ампутируют ноги с руками и головой в придачу? – грозно надвинув брови на глаза, вела «допрос с пристрастием» Карина.

– Да что вы такое говорите?! – всплеснула девушка руками. – Вы четверо суток были в состоянии сна, но совсем не потому, что вы неизлечимо больны. Просто доктор оградил ваш организм от внешнего воздействия на некоторое время, ведь у вас сотрясение, вдобавок к этому – шок, а с этим шутить не стоит. Вот, собственно, и все, – на одном дыхании высказалась медсестра, продолжая со страхом наблюдать за беспокойной пациенткой.

– Вырубил, значит, – буркнула Карина и посмотрела на свою руку, из которой торчала игла, прилаженная пластырем к месту, где проходит вена. – И я по его милости проспала все царство небесное. И что мне теперь прикажете делать?

– Вам уже пора ставить капельницу, сейчас я лекарство принесу, а заодно и Валерия Павловича позову, – торопливо сказала медсестра и выскочила из палаты с завидной поспешностью. Карина проводила ее сверкающие пятки хмурым взглядом и тяжело вздохнула.

– Сотрясение «мозгов» мне сейчас очень кстати! Целый год работы коту под хвост. Двенадцать месяцев – в унитаз! Триста шестьдесят пять дней – на помойку. Такую клиентку проворонила, вернее, проспала вот на этой инвалидной койке, – с негодованием ударила девушка по одеялу, которым была накрыта. – Господи, ну почему это должно было произойти именно со мной? Теперь мне не попасть в международный союз адвокатов, это уж точно. Катастрофа, – закатила она глаза под лоб.

В палату стремительно вошел пожилой доктор и, потирая руки, широко улыбнулся.

– Нуте-с, как мы себя чувствуем, мадам? – спросил он, глядя на пациентку поверх очков, которые сползли на его крупный нос.

– Не знаю, как вы, а я – как после автомобильной аварии, – проворчала Карина.

– Ну, ну, почему мы такие хмурые? Все уже позади, все уже замечательно. Вот только вашу ножку еще подремонтируем, головку успокоим, грудную клеточку подлечим, и уже через пару неделек вы сможете уехать домой, – продолжая улыбаться, говорил эскулап. – Вы, можно сказать, в рубашке родились, милочка. После такой аварии обычно приходится собирать пациентов по составным частям. А вы, слава богу, отделались минимальными травмами.

– И крахом моей карьеры, – хмуро добавила Карина. – Рубашка та, в которой я родилась, видно, коротковата была, – вздохнула она.

– Не гневите бога, дорогая. Карьера – дело наживное, а вот жизнь и здоровье ни за какие деньги не купишь. Нужно уметь смотреть на неприятности с оптимизмом и всегда находить в плохом что-то хорошее, – как мог, успокаивал девушку врач.

– Я и смотрю… с оптимизмом, – буркнула Карина. – Нога в гипсе, карьера – в мусорном бачке, а машина наверняка на свалке.

– Голова, надеюсь, на месте? – улыбнулся доктор.

Карина покрутила шеей, потрогала затылок, потом лоб и утвердительно кивнула: