Елена Логунова - Конкурс киллеров

А еще внутри телекомпании по периметру помещений с неблагоприятной для бизнеса стороны света — не то восточной, не то западной, Семен не запомнил какой, им руководила Настя, — был протянут и прибит гвоздиками к плинтусу красный заградительный шнур, застенчиво маскирующийся под телефонный провод. Кроме того, сразу за порогом в холле были положены два шипастых пластмассовых коврика: сначала красный — для нейтрализации отрицательной энергии посетителей, потом зеленый — для придания им весомого положительного заряда.

— И это еще далеко не все, — устало закончил Семен, понуро присаживаясь перед ведерком с краской и выуживая из него кисть. — Но остальное ты сама увидишь…

Машинально вытерев ноги о новый зеленый коврик, я опасливо поднялась по ступенькам. Оглядываясь, прошла по пустому в этот час полутемному коридору к нашей редакторской, толкнула дверь и вскрикнула в изумлении, быстро перешедшем в негодование.

Ох, фэн-шуй — перефэн-шуй! Вся мебель в комнате была переставлена самым нелепым образом!

Уполз куда-то в угол удобный мягкий диванчик, уютное глубокое кресло для дорогих гостей и вовсе исчезло, шкаф с кассетами перегородил проход, столы сгрудились, как слоны на водопое, а на том месте, где с большим удобством располагался мой собственный рабочий стол, самодовольно урча, высился холодильник!

Я гневно взревела и решительно шагнула в помещение, походя возмущенно оборвав пару красных нитяных кисточек, невесть зачем привешенных к спинкам стульев.

Позади послышался шорох. Я развернулась на звук, как танковая башня. Тихо ойкнув, дежурные выпускающие Стас и Макс синхронно отпрыгнули в глубь коридора.

— Кто это сделал? — грозно спросила я.

— Тебе не нравится? — робко спросил Максим. — Но это не мы! То есть мы, но не сами! Это Настасья Ивановна вчера вечером после эфира велела сделать перестановку!

— Мы не виноваты, — добавил Стас.

— Если ты скажешь, переставим как было, — предложил Макс. — Для тебя не жалко постараться.

— Тогда постарайтесь, а? — сдержанно кипя, попросила я. — Я вернусь через час, надеюсь, к тому времени все будет на своих местах!

— А ты куда? — поинтересовался Стас, безотлагательно принимаясь ворочать тяжелое кресло.

Я ничего не ответила: некогда было. Зажав в побелевшем кулаке красную фэн-шуйскую кисточку, я смерчем промчалась по коридору, перепрыгнула через свежее Семеново художество и самого своевременно пригнувшегося Семена и вымелась из здания, хлопнув металлической дверью так, что она загудела, как гонг.

С Настей разговаривать, конечно, совершенно бесполезно, но я подозревала, что знаю, откуда тянется рука фэн-шуя, и намеревалась незамедлительно по этой руке надавать!

— Припаркуешься на обычном месте и жди меня, — велел Аркадий Валентинович водителю, выходя из машины.

Пожилой невозмутимый водитель Петрович молча кивнул и незамедлительно тронул машину с места. Стоянка на оживленной Ноябрьской была запрещена, поэтому «обычным местом» для парковки являлся удобный пятачок у расположенного неподалеку за углом районного загса.

Аркадий Валентинович неторопливо поднялся по мраморным ступенькам внушительного крыльца и шагнул в парадный подъезд старинного особняка. Под высокими, почти пятиметровыми сводами шаги звучали гулко и весомо: так, как и должны звучать шаги солидного бизнесмена, вершителя судеб местного масштаба.

— Проходите, проходите, она вас ждет! — юная секретарша при виде Аркадия Валентиновича вскочила с крутящегося табурета у компьютера.

Девица была на редкость долговязой и длинноногой: когда она встала, показались аппетитные голые коленки. Одобрительно покосившись на них, Аркадий Валентинович проследовал в кабинет.

— Аркадий Валентинович, здравствуйте! Очень, очень рада вас видеть! — От просторного стола навстречу гостю поплыла хозяйка кабинета.

— Здравствуйте. Вы не одна? — Аркадий Валентинович с беспокойством посмотрел на коротко стриженный затылок мужчины, сутулящегося перед компьютером.

— Вы не знакомы? Это мой супруг! — Мадам легко коснулась плеча сутулого типа.

Он обернулся, внимательно посмотрел на гостя и радостно улыбнулся:

— Мы знакомы!

— Царь, — прошептал неприятно удивленный Аркадий Валентинович.

— Каша, — еще шире расплылся сутулый.

Хозяйка кабинета склонила чернокудрую голову к плечу, сделавшись похожей на недоумевающего ризеншнауцера.

— У вас свои секреты? — удивленно спросила она.

— У меня секретов нету! По секрету всему свету! — весело срифмовал тот, кого гость назвал Царем.

Аркадий Валентинович нахмурился.

— Дорогой, оставь нас, пожалуйста! Со своим архивом поработаешь позже, — дама кивнула в сторону работающего компьютера.

Аркадий Валентинович нахмурился пуще. Слово «архив» неприятно резануло ему слух. Машинально он посмотрел на монитор и вздрогнул. Мысли заметались в его голове, как подпаленные кошки, но Аркадий Валентинович сумел не выдать своего волнения.

— Одну секундочку! — Извинившись перед гостем, хозяйка выплыла за порог, мягко толкая впереди себя супруга. Тому явно не хотелось уходить, он подмигнул Аркадию Валентиновичу и громко сказал:

— Каша, я тебя подожду, побеседуем! Нам ведь есть что вспомнить, не правда ли?

— Конечно, конечно!

Оставшись в одиночестве, Аркадий Валентинович торопливо вынул из кармана легкого льняного пиджака сотовый телефон, набрал номер и, не представившись, бросил в трубку тоном, не допускающим возражений:

— Быстро в машину и ко мне! Оба!

— Еще раз простите! — В кабинет, обаятельно улыбаясь, вернулась мадам. — Займемся нашими делами.

— Займемся, — согласился посетитель, против воли вновь покосившись на монитор.

Коротким столбиком на экране компьютера светился список из нескольких фамилий. В середине его значилось ФИО Аркадия Валентиновича.

— Извините, не подскажете, где здесь студия магии «Изида»? — спросила я старушку, торгующую семечками.

— Изыди? — на свой манер повторила бабуля. Не дожидаясь продолжения, она пересыпала в газетный кулечек семечки из стакана. — А рядом, через два дома по улице, дите, не боись, мимо не пройдешь, вывеска там торчит такая бельмастая…

— Какая вывеска? — Я машинально взяла протянутый кулечек и опустила в коричневый ковшик мозолистой ладони двухрублевую монетку. Вообще-то я ненавижу семечки, но надо же поддерживать отечественного предпринимателя!

— Бельмастая вывеска, говорю тебе, — повторила разговорчивая старушка. — С глазом таким подслеповатым, как у моего деда, прям, можно подумать, с него и рисовали!

Бабушка оказалась права, «бельмастую» вывеску салона «Изида» я и в самом деле не могла бы пропустить. Изображенное на ней стилизованное око с угадывающимся в зрачке силуэтом египетской пирамиды бесцеремонно пялилось на прохожих со стенда, вынесенного на самую середину тротуара. Дабы никто не умыкнул это бесценное произведение искусства, стенд за подставку приковали цепью к древней кованой решетке для чистки обуви: студия магии «Изида» помещалась в старинном купеческом особнячке, каких в центре Екатеринодара сохранилось немало.

Пока мы с бельмастым оком играли в гляделки, с обнесенного изящной кованой оградкой мраморного крыльца сошла дама в сногсшибательной кружевной шляпе. Я посторонилась, пропуская ее, заглянула под шляпу и увидела широко открытые глаза и беззвучно шевелящиеся губы. К волнующейся груди дама, явно находящаяся в потрясении, прижимала нежно-зеленый конверт.

Я проводила ее задумчивым взглядом и посмотрела на резную деревянную дверь салона. На ней, дубовой, потемневшей от времени, легкомысленно трепетал белый бумажный листок. Я присмотрелась: это оказалось отпечатанное на принтере объявление: «Курсы экстрасенсорики и ясновидения. Подключение к космическому каналу. Способности открываются автоматически».

Обещанное подключение к каналу у меня ассоциировалось исключительно с Интернетом.

— А какова, интересно, скорость космического канала? — безадресно, но весьма язвительно поинтересовалась я. — И кто в данном случае выступает в роли провайдера? Господь бог?!

Тихо фыркнув, я решительно поднялась на крыльцо, толкнула дверь и под музыкальный перезвон бубенцов-колокольчиков шагнула в плохо освещенную комнату, пропахшую восточными благовониями. С вертящегося табурета за совершенно неуместным здесь компьютером (ага, похоже, Интернет тут и в самом деле есть!) на меня внимательно посмотрела молодая особа с затейливой прической из мелких косичек.

— Телевидение, — хлопнув на стол перед ней развернутое удостоверение, деловито сообщила я. — Мне нужен ваш директор, быстро!

Благообразный дядечка, важно выступивший в предбанник из незамеченной мною двери, пристально посмотрел на меня и молча проследовал мимо. Значит, это не он нужный мне директор. Я проводила дядечку невнимательным взглядом и отметила, что и он держит в руке зелененький, как песенный кузнечик, бумажный конверт.