Ольга Степнова - Совершенная crazy

– В этом семействе меня видели только на фотографиях, и то – детских. Говорю же, непонятно почему бабка внесла меня в этот дебильный список гостей! Уверяю тебя, никто не ничего не заметит. В богатых семьях не принято внимательно относится к людям. Уж парня от девушки они точно не отличат, если ты сам себя не выдашь.

– Не, я в такие игры не играю, – Славка опять попытался выскочить из машины и удрать прямо в сарафане, но вдруг почувствовал, что в спину упёрлось что-то твёрдое и холодное.

Он медленно обернулся.

Девчонка смотрела на него в упор, сжимая тонкими пальцами пистолет, и было непонятно, от чего больше пробирает мороз по коже – от её жесткого, холодного взгляда, или от нацеленной на него маленькой чёрной дырочки…

Славка тихо и осторожно закрыл дверь.

– Во, попал, – прошептал он.

– Красься, дура, – приказала девица, протягивая ему косметичку.

– Что? Кто дура?!

– Макияж накладывай, – держа его на прицеле, усмехнулась девчонка. – А то, как Ксюша Собчак после отжима в центрифуге.

– Я не умею, – прошептал Славка. – Я не красился никогда.

– Придётся учиться прямо сейчас!

Спорить под дулом пистолета не хотелось, Славка неумело намазал глаза и губы.

– Нормально, – прокомментировала девушка, рассмотрев физиономию Славки. – Вульгарно немного, но для первого раза сойдёт.

– А это… сиськи где взять? – жалобно спросил Славка. – Без сисек девушек не бывает!

– Бывают, – вздохнула девица. Неуловимым движением руки она сняла под майкой бюстгалтер с жёсткими чашками и протянула его Орлику, заметно убавив в размере груди. Славка суетливо проделал все нужные манипуляции, чтобы обзавестись двумя твёрдыми холмиками под сарафаном.

– Красавица, – одобрила его преображение девушка. – И попробуй только удрать с похорон! Если меня будут искать родители, я найду тебя и убью! – Она интенсивно потрясла перед носом у Славки пистолетом.

– Во, попал! – опять прошептал Славка, окончательно убеждаясь, что девка совершенная «крэйзи».

Девушка завела движок, мягко сдала назад, развернулась на мягкой земле, и, проехав метров двести вперёд вдоль «китайской стены», остановилась у шикарных ворот с чугунным кружевом наверху.

– Выйдешь и позвонишь в дверь, – приказала она, играя пистолетом в руке, словно заправский гангстер. – Я уеду, когда начнут открывать калитку. И не вздумай…

Славка выпрыгнул из машины, и, подворачивая ноги на каблуках, побежал к воротам. Демонстрируя безоговорочное подчинение стволу, смотрящему ему в спину, он с силой надавил на кнопку электрического звонка.

– Молодец! – крикнула из машины девица. – Только задом так не виляй, помни, ты приличная девушка из богатой семьи! И возьми мой чемодан, там куча шмоток, косметики и других женских радостей. Удачи тебе, бомбила!

Из машины вылетел чемодан на колёсиках, он прокатился по асфальтированной дорожке и, словно дрессированный, остановился возле Славкиных ног.

«Чертовщина какая-то», – подумалось Славке и показалось, что он вот-вот проснётся на своей койке в общежитии приборостроительного завода… Но бредовый сон лишь обозначился новыми подробностями.

Джип с визгом сорвался с места и в считанные секунды скрылся за горизонтом.

– Стой! Подожди!! – заорал Славка. – А зовут-то меня как?! Кто я?!!

Крик повис в тишине, даже не удостоившись эха. Славка расправил плечи и слегка оттопырил зад. С замирающим сердцем он услышал, как с медленным скрежетом открывается тяжёлая дверь.

«Я девушка, я девушка», – вспомнил Орлик заклинание из известного фильма.

– Я девушка, – вслух сказал Славка, когда калитка тяжело и негостеприимно открылась.

– Вижу, что не Карлсон прилетел, – буркнула пожилая тётушка, отступая на шаг назад, чтобы пропустить Славку на территорию дома.

Волоча за собой чемодан, Орлик пошёл по широкой дороге, поражаясь масштабом, размахом и красотой строений, деликатно освещённых высокими фонарями. Кроме огромного дома тут были какие-то теремки, беседки, бассейны и даже маленькая церквушка.

Вот какой «скворечник» надо было бомбить! А они с Артёмом и Гошкой полезли в бюджетный вариант малоэтажного строительства. Там скрипели полы, орала беспородная кошка, а наличных денег оказалось тридцать рублей в жирной свинье-копилке…

– Хожу тут, как швейцарка, ворота гостям открываю, – проворчала тётушка, шедшая сзади. – А кто мне за это платит? Кто?! – строго обратилась она к Славке.

– Не знаю, – пожал Орлик плечами.

– И я не знаю, – вздохнула тётка. – Никто ничего в этом доме не знает! А я ворота открываю и открываю. Открываю и открываю! – Всплеснув руками, она обогнала Славку, чтобы показать дорогу к центральному входу.

Тётушка была кругленькая, пухленькая и чистенькая. Румяные щёчки подпирали улыбчивые глаза, и всё её недовольство выглядело игрой. Переваливаясь, как утица, тётушка подвела Славку к двери, распахнула её, и завела Орлика в дом.

От ослепительной роскоши, обрушившейся на него, Славка зажмурился.

Что-то подобное он видел в учебниках по истории, где иллюстрировалась дворцовая жизнь царских особ. Анфилады комнат убегали за горизонт, позолота на многочисленных канделябрах слепила вычурным изобилием, пространства и высоты было столько, что Орлик показался себе маленьким, бедным ничтожеством.

– Чего глазёнки закрыла-то? – всполошилась тётка, забирая у Орлика чемодан и прислоняя его к стене. – Ты часом не беременная?

– Я девушка, – прошептал Славка, поражаясь, что тётка до сих пор не раскусила его.

– Плохо дело, – покачала она головой. – Но поправимо! Пойдём на кухню, я тебя перевоспитывать буду.

На трясущихся ногах Славка пошёл за ней.

Кухня размерами напоминала танцпол. Орлик сел за барную стойку, тщательно спрятав несуразно длинные ноги в золотых босоножках под стол. Отсутствие педикюра выдавало его с головой, да и грязные пятки женскому образу чести не делали. Душ в общаге работал лишь по ночам, – то время суток, которое Славке недосуг было тратить на личную гигиену.

Посуетившись, тётка поставила перед ним пузатый бокал с коньяком на дне.

Орлик уставился на благородную жидкость с отвратительным запахом.

– Почему не пьёшь? – заботливо спросила служанка. – Неужели крепких напитков не употребляешь?

– Я девушка, – как попугай повторил Славка, поражаясь своей тупости и несообразительности.

– Зато я не девушка! – Тётка опрокинула содержимое бокала в себя, и, утерев рот полотенцем, висевшим у неё на плече, словно бы извинилась: – В этом доме без наркоза никак. Меня, кстати, Ксюней зовут, Ксенией Павловной. Я тут и швец, и жнец, и на дуде игрец. Можешь и кофе в постель у меня попросить, и в комнате своей убрать, и психоаналитиком твоим поработать, и танец живота сплясать, и колыбельную на ночь спеть, и собачку твою погулять…

– У меня нет собачки, – писклявым голосом успокоил её Славка.

– Ну, слава богу! А ты, наверное, Шумихиных дочка? Очень уж на Петра Петровича похожа! Как голову наклонишь – копия! Ты Дианочка?

– Девушка я, – брякнул Славка.

– На лбу напиши! – захохотала служанка, непринуждённо повторив фокус с коньяком и полотенцем. – Да и вообще, нашла чем гордиться! Девушки нынче не в моде. Эх, в наше бы время такую свободу нравов! Я тут, знаешь, что отмочила? – хитро прищурилась тётка.

– Что? Любовника завели? – еле слышно спросил её Славка, которому было глубоко наплевать, что отмочила немолодая служанка, находящаяся под вечным коньячным наркозом.

– Ха! Любовника! Где сейчас хорошего парня найти? Я татуировку сделала, во! – Она задрала рукав форменного синего платья и продемонстрировала предплечье, на котором красовался улыбающийся дракон с жизнеутверждающе задранным хвостом.

– Круто, – похвалил Славка.

– А ты – я девушка, я девушка! – передразнила его Ксения Павловна. – Скрывать надо этот печальный факт. Скрывать и как можно быстрее разлагаться. Вот почему у тебя уши не проколоты? Ногти не накрашены? На голове что?! А плечищи где такие накачала?! Ужас, а не плечищи… Ещё б ты девушкой не была, тебя парни, наверное, за своего принимают!

– На похороны приедет много народа? – перебил её Славка, уводя разговор в сторону от опасной темы.

– Существует какой-то список приглашённых – прикрыв рукой рот, таинственным шёпотом сообщила Ксюня. – Старуха составила его за два дня до смерти. Что ей в голову стукнуло, одному богу известно, только родственников в этом списке кот наплакал, остальные все – малоизвестные люди. Слушай, так ты, наверное, Люська, Шелестовых дочка! В профиль с Марией Петровной – одно лицо! Копия! Надо же, наваждение какое-то: в анфас – Дианочка, в профиль – Люська, а со спины совершенно посторонняя личность…

– Закусывать надо, – надерзил Славка.

– Надо, – легко согласилась Ксюня. – Но тогда какой смысл пить?! – уставилась она на Славку.

Славка пожал плечами. Он не любил алкоголь. Конечно, выпивал иногда с парнями за компанию, но не испытывал от этого никакого удовольствия, а наутро мучился тошнотой и головной болью.