Анна Ольховская - Лети, звезда, на небеса!

Понятно, что Андрей, узнав о грядущем наследстве, поначалу вообще не понимал, зачем ему Фридрих, ведь он и так пока еще муж Саши. Фон Клотц объяснил товарищу доступным языком, что «пока» заканчивается через месяц, и, став наследницей, Саша уж тем более ни секунды не потерпит рядом с собой мужчину, причинившего ей столько боли и унижений. Пришлось Андрею довольствоваться обещанным.

И вот мы в Чехии. Буквально через неделю Саша упала в пропасть в потерявшем управление автомобиле. Андрей стал прессовать дочь, стремясь побыстрее выдать ее замуж за Фридриха. Потрясенная смертью матери девушка слышать об этом ничего не хочет. Славка, всю жизнь цапавшийся с сестрой, неожиданно встал на ее защиту. Он помешал гиенам, и его вскоре убрали из замка, соврав Вике, что Слава пытался бежать, ранил охранника и теперь сидит в тюрьме. Фридрих пообещал освободить парня в обмен на согласие Вики выйти за него замуж. Я попыталась помешать моральным уродам и очень быстро оказалась в кишащих крысами катакомбах. От мучительной гибели меня спасла… Саша! Только это уже не та хрупкая и нежная, похожая на бабочку женщина. Это стальная бабочка. Оказалось, что Саша чудом избежала смерти, ее спас Винсент Морено, сотрудник тайной лаборатории ЦРУ, расположенной где-то неподалеку от замка, в горах. Сашу использовали в качестве подопытного материала, стремясь превратить ее в послушного робота. И у них это почти получилось: моя подруга стала физически сильной, тренированной супервумен, только абсолютно холодной и безэмоциональной. Не знаю, чем бы все закончилось, доведи деятели из ЦРУ свой эксперимент до конца. Но Саша смогла убежать раньше, ушла катакомбами, где и встретила меня. А потом мы нашли ее умирающего сына, запертого в одном из склепов. Увиденное так потрясло Сашу, что, пережив мучительную моральную ломку, она стала прежней: нежной и доброй. Но физические навыки никуда не исчезли, что Саша с успехом доказала, устроив разгром в мэрии, куда мы пришли на свадьбу Вики. Разумеется, там нас не ждали. Тем приятнее была встреча…

Конечно, нам в немалой степени помогло присутствие моего мужа и его старого знакомого, генерала ФСБ Сергея Львовича Левандовского с группой поддержки.

Прошло два месяца, сейчас уже июнь. Сашина мама теперь – богатейшая дама Германии, сама Саша живет пока в Минске, поскольку Вика сдает выпускные экзамены. Славка усиленно штудирует немецкий, с осени и он, и Вика будут учиться в Германии. Фон Клотц и Голубовский сначала сидели в чешской тюрьме, а потом каждого отправили по месту регистрации: фон Клотца – в Германию, Андрюшу – в Белоруссию. Надеюсь, больше никогда не увижу эту мразь.

А мы с Лешкой готовимся. Как к чему? К самой ответственной миссии: родительской. Наша доча обещала быть к Новому году. Ждем вот. Будущий папаша от радости слегка повредился в уме. До родов еще шесть месяцев, а у нас уже полквартиры (причем весьма немаленькой квартиры!) забито памперсами, игрушками, одежками и прочей умилительной, но пока абсолютно бесполезной дребеденью.

Лешке ужасно хочется поделиться своей радостью со всем миром, но, увы, нельзя. Не всем его фанатам понравится то, что их кумир и памперсы могут находиться в одной плоскости бытия. Мы и отношения наши постарались скрыть, для всех – мы всего лишь коллеги по цеху, не более. Я – автор текстов к песням Майорова, вот и все.

Видя, как распирает моего мужа от гордости, я посоветовала ему пригласить в гости Виктора, его администратора и друга. Виктор единственный из окружения Майорова, кто знает о нас правду.

Ну и вот. Сидят теперь «артиллеристы» в астрале и, похоже, выйдут оттуда не скоро.

Свинтусы.

Возможно, как любящая супруга я просто обязана была озаботиться удобным ночлегом для пивососущих особей. Но, во-первых, они еще не закончили борьбу с пивом (хотя перевес давно уже был на стороне пива), а во-вторых, я тоже знаток песенного наследия советского времени.

Что и не замедлила продемонстрировать, пафосно сообщив:

Почему-то мне захотелось взять маленький красный флажок и задудеть в трубу. Все, пора спать.

А вот попытка мужа разобраться в хитросплетениях моих намеков, судя по всему, разрушила его мыслительный процесс окончательно. Лешка украсился своей фирменной улыбкой, предназначенной для плакатов и постеров, а затем радостно проорал:

– С Новым годом!

Да, это сильно. Достойный финал моего сюжета «Празднование будущим отцом своего статуса». Номинация на «Оскар» обеспечена.

Я пакостно хихикнула, выключила видеокамеру и пошла заниматься удобным ночлегом для нас с дочей. А папуля с дружком пусть сами разбираются.

Хотя они уже и так пребывали в почти разобранном состоянии.

Ничего, завтра утром придет Катерина, наша с Лешкой домоправительница, и вот тогда стахановская сборка ребятам обеспечена.

Подло, конечно, но заснула я со счастливой улыбкой, предвкушая утренние события.

А вкушать пришлось, еще толком не проснувшись.

– Алексей, вы меня убили! Неужели вы даже ни на минуту не задумались о содеянном! А вы, Виктор! Судя по тому, как ваши быстрые глазки бегут впереди ваших мыслей, вам стыдно!

В полусне мне привиделся легонький кошмарчик: круглые глазки Виктора, испуганно сверкая серыми радужками, убегают от толпы расхристанных мыслей, вооруженных исконным орудием пролетариата – булыжниками.

Пришлось проснуться окончательно.

А тайфун «Катерина» набирал обороты. Я закуталась в пушистый халат с кодовым названием «доброе утро» и поспешила к эпицентру. Надо все же выручать бедолаг, с них, думаю, уже вполне достаточно. Тем более что наша Катерина, женщина бесконечно добрая и заботливая, прекрасная хозяйка и вдохновенная кулинарка, обладает одним ма-а-аленьким недостатком: горластая она очень, сказывается южный темперамент. А учитывая ее рост и телосложение… и довольно специфическую манеру изъясняться…

В общем, когда Катерина в ударе, малознакомые с ней люди почему-то бледнеют и начинают лихорадочно искать туалет. Хорошо хоть «удар» случается нечасто.

Дверь в кухню была распахнута настежь. Вообще-то, пищеблок у нас просторный, это, скорее, кухня-столовая. Но сейчас двадцать два квадратных метра казались мне хрущевской каморкой.

На уютных диванчиках, послуживших, судя по всему, местом ночного отдыха бойцам пивного фронта, замерли два деревянных идола. Причем мастер, выстругавший эти поделки, явно не заморачивался особым сходством своих творений с человеком. Наметил слегка корявые ручки, прижатые к бокам, головы посадил на плечи, забыв о шее, плечи подтянул к ушам.

Единственное, что удалось мастеру, это глаза. Выпученные, испуганные, ничего не понимающие и очень страдающие. Внезапно взоры идолищ зажглись безумной надеждой. Зажигалкой, видимо, послужила я. Ладно, так уж и быть, вызываю огонь на себя:

– Доброе утро, Катерина! Что это вы так расшумелись?

Воронка смерча, с грохотом втягивающая в себя пустые бутылки, рыбьи останки и прочие следы преступления, мгновенно осела, превратившись в легкое завихрение. Катерина обернулась, всплеснула могучими руками и огорченно затрубила:

– Ой, Аннушка, разбудила я вас, да? Вы уж простите меня, но я как вошла, как увидела эту безобразию! А ведь они еще и табак употребляли! В доме беременная женщина, а им лень на террасу выйти!

– Мы хотели, но у нас не получилось, – проскрипел один из чурбанов, судя по карим глазам – Лешка. – А хомяк к тому времени спать уже ушел.

– Опять вы, Алексей, жену звериными кличками именуете! – укоризненно покачала головой Катерина. Слава богу, гроза стихает, удалось сменить тему. – Понимаю, что это для усиления моральной окраски, но пусть бы было там «звездочка», «лапочка», «солнышко». А то прямо жалко Аннушку, когда вы так обзываетесь!

– Да ничего страшного, мне нравится. А вы, Катерина, просто чудо. – Я подошла к домоправительнице и, привстав на цыпочки, чмокнула ее в свекольную щеку. – Не сердитесь на ребят, Леше ведь очень хотелось отпраздновать такое событие, а нельзя было. Вот они и дорвались с Виктором. Мальчики, вам душ принять не пора? – я повернулась к идолам и подмигнула.

И чурбаны мгновенно преобразись. Не скажу, что они стали ловкими и юркими рыбками, скорее больными остеохондрозом пингвинами, но кухню смогли покинуть самостоятельно, слегка опираясь плавниками о стену.

Катерина, убрав следы безобразия, накормила меня вкуснейшим завтраком, к концу которого, привлеченные ароматом крепкого кофе, подползли и виновники торжества. Выглядели они получше, передвигались вертикально, друг за дружку и за стенки не держались.

За что и были накормлены успокоившейся Катериной.

После чего Виктор вызвал такси и, смущенно улыбаясь и без конца извиняясь, отбыл домой.

Очень вовремя, надо сказать.