Наталья Александрова - Сентиментальный душегуб

Куда только я не пыталась приложить свои силы! Работала рекламным агентом в бесплатной газете – ездила по различным фирмам и предлагала им заказывать у нас рекламу. Была агентом по недвижимости. Распространяла газеты, торговала косметикой и канцелярскими принадлежностями. Собирала подписи на выборах в городское законодательное собрание. И всюду пыталась пристроить с собой Лизавету, но у нее все плохо получалось.

Любимое времяпрепровождение моей дочери – сидеть перед зеркалом и расчесывать свои длинные волосы. Не могу не признать, что вид в зеркале достаточно приятный, но нельзя же заниматься этим целыми днями, просто нарциссизм какой-то! И пока я билась как рыба об лед, пытаясь заработать денег на еду и одежду в жуткой суете и беготне, меня вдруг осенило – Лизку надо выдать замуж за границу! Неужели не найдется иностранца, который клюнул бы на этакую красоту! Подыщем какого-нибудь немца или шведа, Норвегия тоже, говорят, вполне приличная страна, найдем по брачному объявлению, через агентство, все законно, многие молодые женщины сейчас так делают! А одна дочка моей знакомой вышла за латиноамериканца – и тоже все довольны! Характер у моей Лизаветы уживчивый, спокойный, язык она уж там на месте как-нибудь выучит, куда денется. Будет дома сидеть, детей воспитывать, мужа любить, ни к чему другому она не способна. А я уж тут как-нибудь одна проживу. Тем более в последнее время появился шанс найти постоянную работу. В одном издательстве уже давно давали мне делать компьютерные наборы – вводить и редактировать тексты. Только раньше это было от случая к случаю, но в последнее время у меня появилась надежда работать там постоянно.

Теперь надо только подождать, пока Лизавете исполнится восемнадцать, а потом писать письма, слать фотографии и выбирать не спеша. На это уйдет год, может, и больше, все равно, нам торопиться некуда, троглодиту какому-нибудь я ее не отдам – с голоду не помираем! А уж потом, когда я пристрою дочку, займусь собой, оденусь поприличнее, сделаю в квартире косметический ремонт, возобновлю встречи со своим любимым человеком, если к тому времени он захочет со мной знаться. А если нет, найду другого. Все-таки годы идут, давно пора вспомнить, что я женщина.

И пока я так расслаблялась в промежутках между беготней и сидением за компьютером, моя тетеха поднесла мне подарочек.

– Мама, – спокойно сказала она мне как-то вечером, как обычно расчесывая волосы перед зеркалом, – я выхожу замуж.

– Да? – ничего не подозревая, поинтересовалась я. – И за кого это, интересно знать?

– За Валерика, ты его видела.

– За какого еще Валерика, – раздраженно спросила я, Лизка сбила меня с темпа, и я насажала ошибок в тексте.

– Ну, за Валерика, ты его видела несколько раз, мы с ним уже четыре месяца.

– Четыре месяца – что? – я оторвалась от компьютера, чувствуя, что работать в этот вечер не придется. – Что вы с ним четыре месяца – знакомы?

– Нет, знакомы мы дольше, почти полгода, а четыре месяца мы с ним… ну… это…

– И что дальше? – я похолодела, предчувствуя недоброе.

– Теперь мы ждем ребенка, поэтому женимся, а ты скоро станешь бабушкой, – безмятежно улыбаясь, закончила эта ненормальная.

– Ты уверена? – почему-то шепотом спросила я. – Ты была у врача?

– Нет, еще рано, но тест показал.

У меня немного отлегло от сердца – оставалась надежда, что все новомодные тесты врут. Пока доктор не скажет, все неточно, а уж к врачу я ее сама отведу.

– Но как же тебя угораздило? – завопила я теперь уже в полный голос. – Ведь презервативы есть в каждом ларьке!

– Это любовь, – она по-прежнему улыбалась.

В первый раз в жизни у меня заболело сердце – деточки доведут до могилы!

– Пока не выяснится точно, ни о чем не хочу слышать! – я ушла спать.

Однако мои надежды не оправдались, все подтвердилось, и меня торжественно познакомили с Валериком, потому что хоть и видела я его несколько раз, но, убей бог, не могла вспомнить. Вертелись еще из школы вокруг Лизки какие-то парни, я по наивности не придавала этому значения, думала, дети, дети, вот тебе и дети!

Глядя на дочь с женихом, стоящих в коридоре, я поняла только одно: мой внук будет красивым. Валерик был роста метр девяносто, широкоплечий, светловолосый и голубоглазый, про Лизавету я уже говорила. Во всем остальном Валерик был форменный балбес. Он был старше Лизы на полтора года, учился где-то через пень колоду, чтобы в армию не забрали, и подрабатывал, но заработанных денег ему едва хватало на пиво и сигареты. Однако сам себя Валерик очень уважал и считал достойным человеком – как же, женится на девушке, а не бросает ее. Про то, что он сможет дать жене и будущему ребенку, Валерик как-то не думал. Его родители – мать и отчим – обрадовались предстоящей свадьбе до неприличия. Они хотели спихнуть его к нам жить сразу же, но я уперлась – пускай кормят его еще полтора месяца, до дня регистрации, а у нас и так забот хватает.

Сказать, что я расстраивалась, – значит ничего не сказать. Я была в шоке, в ступоре, на нервной почве у меня началось расстройство пищеварения и аллергический насморк. Устроить такой финт! И кто подложил мне эту свинью? Любимая дочь! Все мечты и надежды пошли прахом, а кроме всего прочего, передо мной встали конкретные нерешаемые задачи: как прокормить молодых и на что купить приданое будущему внуку.

На свадьбе моя новоявленная сватья с мужем сияли, как блины на Масленице, а я с трудом сдерживала слезы. Опять я кругом в дураках! Был один непутевый ребенок, стало двое, а скоро будет трое. И как я их всех прокормлю?

Однако действительность превзошла мои самые мрачные ожидания. Я была готова к тому, что у моего молодого зятя будет хороший аппетит, но чтоб такой…

«Ты просто никогда не растила парня, – говорили приятельницы, – они все едят жутко много!»

Молодому растущему организму Валерика требовалось полноценное четырехразовое питание, порции он ел тройные. Кроме этого, он еще перекусывал между завтраком и обедом и между ужином и завтраком, то есть ночью. Все остальное время он просто через каждые пятнадцать минут лязгал дверцей холодильника, выуживая оттуда все, что найдет. Возможно, я преувеличиваю, но слегка. Я старалась поменьше бывать дома, чтобы не расстраиваться при виде пустого холодильника, да и некогда мне было. Одной работы в издательстве не хватало, пришлось вспомнить все старые связи и опять заняться рекламой, недвижимостью и так далее.

Мои дети ожидали своего ребенка сообща, зять тоже ел фрукты и витамины, чтобы ребеночек родился здоровеньким. Валерик очень быстро прижился в нашем доме. На мой взгляд, он чувствовал себя в нем даже слишком свободно. Я старалась не показывать своего раздражения, но было трудно. Родился внук, теперь, кроме всего прочего, надо было еще покупать памперсы, и я нашла себе еще одну халтуру. Приятельница пристроила. С этой приятельницей, Людмилой, мы столкнулись на улице. Раньше мы с ней работали вместе в той самой государственной организации, из которой нас всех выгнали на улицу. Людмила была постарше меня и, как я помню по прошлым дням, очень работящая и серьезная. В то время мы особенно не дружили, потому что Людмила была одинокая и ко всем нашим семейным и родительским проблемам относилась спокойно. Однако теперь при встрече Людмила обрадовалась. Мы даже посидели с ней немного в кафе, вспомнили былое. Я пожаловалась на безденежье, и Людмила, немного подумав, предложила мне работу.

Есть такие люди, агенты, они стоят в подземных переходах, на станциях метро и раздают маленькие карточки, на которых написано «Работа», а внизу помельче телефон и имя-отчество, к кому обратиться. Иногда не телефон, а адрес. Название фирмы или организации присутствует очень редко. Скажу сразу, какую работу я предлагаю людям, я понятия не имею. Как говорится, не знаю и знать не хочу. Я просто сую карточки в протянутые руки, и все. Иногда кто-то пытается задавать вопросы – что за работа, какая да сколько будут платить, но я таких сразу обрываю – позвоните по телефону и сами все выясните. А не нравится – не берите.

Мне с ними возиться некогда, у меня дома трое оглоедов голодных сидят, ждут, когда я приду и обед приготовлю. Раз в неделю надо заезжать за новыми карточками, их выдает в маленьком задрипанном офисе, сделанном из однокомнатной квартиры, один тип, мы называем его Координатором. Он выдает карточки и нашу жалкую зарплату, а также предупреждает, чтобы не вздумали хитрить и выбрасывать карточки в помойку, у него, мол, есть проверяющие.

Недели три назад мы с Людмилой зашли к нему в офис вместе. Координатор молча выложил передо мной на стол пачку карточек и отпустил кивком головы, назвав место наверху станции метро, очень далекой от моего дома. Людмила вышла вскоре после меня расстроенная и сказала неуверенно: