Людмила Ситникова - Скромница из царских покоев

Наталья вновь заключила свекровь в объятья, а та, в свою очередь, продолжила:

– А как мне нравятся твои серьги. Пупсик, ты мне их не подаришь? Я всю жизнь о таких мечтала.

Не колеблясь, Наталья сняла и серьги.

Копейкина была готова наброситься на свекровь с кулаками.

– Прелесть! – щебетала Розалия. – Я всегда знала, деньги тебя не испортят. Ты не относишься к категории людей, которые, разбогатев, превращаются в жлобов. Утром я так и сказала Катарине. Детка, подтверди.

– Вообще-то вы говорили несколько иначе.

– Закрой рот! А ты, Натик, запомни, я отношусь к тебе как к матери родной.

Наталья хихикнула:

– Это что-то новенькое. Прежде вы об этом не упоминали. Посылали к матери часто, а…

– Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Слушай, а у тебя еще много драгоценностей?

– Не так чтобы очень… а давайте поднимемся на второй этаж. Я покажу вам шкатулку.

Свекровь потянула за собой Катку.

– Детка, идем скорее, Наталья будет показывать цацки.

Спальня – помещение площадью около сорока метров – свекрови решительно не понравилась.

– Вульгарно! Неужели среди многочисленных комнат вы с Казиком не смогли выбрать более просторную?

Наталья округлила глаза.

– Как с Казиком? Вы меня не поняли, это моя спальня.

– Повтори.

– Здесь сплю я, а спальня Казимира через комнату.

Свекровь намотала на палец рыжий локон.

– Хочешь сказать, вы спите в разных комнатах?

– Именно!

– Дела… ну а кто к кому приходит по ночам, а? Понимаешь намек?

– Намек поняла, но вынуждена вас разочаровать. По ночам мы спим и друг к другу не ходим.

– Как?

– Вот так.

– Подожди, не надо вводить меня в заблуждение. Я три… нет четыре… или, может, даже пять раз была замужем и прекрасно знаю, чем занимаются супруги под покровом ночи.

– Но мы с Казимиром не супруги. Пока не супруги.

Розалия схватилась за сердце.

– Зайка, ты без ножа меня режешь. Неужели вы до сих пор так и не… сблизились?

Катарина попыталась перевести тему разговора, но Станиславовна была непреклонна:

– Пусть ответит. Я должна знать.

– С какой стати?

– Ката, ты сейчас вылетишь отсюда со скоростью ветра. Наталья, выкладывай начистоту, почему вы не спите в одной кровати?

– До свадьбы нельзя.

– Что? Ты шутишь? Детка, тебе сколько лет? Еще годик, и тебе будет нельзя не только до свадьбы, но и во время и даже после.

– Розалия Станиславовна!

– Ой, я, кажется, поняла, в чем дело. Прости, Натик. Не догадалась сразу. У Казика проблемы, да? Ничего, сейчас все лечат. А он пробовал акульи хрящи? А настойку женьшеня? Еще можно пить вытяжку из слоновой кости, смешанную с кровью антилопы гну. Клянусь, я сама читала в журнале.

– У Казимира нет проблем со здоровьем. Мы обо всем договорились и пришли к полному взаимопониманию. В октябре распишемся, а там… – Ната виновато покосилась на Катку. – Вы, наверное, считаете меня жутко старомодной?

– Нет, – заверила Копейкина.

– Да, да, да! – отрапортовала Розалия.

Когда час спустя, направляясь домой, свекровь разглядывала подаренные Наткой драгоценности, Ката не преминула заметить:

– Моя интуиция подсказывает, что у них все сложится наилучшим образом.

– С его-то деньгами, иначе быть не может.

– При чем здесь деньги? Не в них счастье.

– Ты права. Драгоценности – вот истинное счастье.

Включив радио, Копейкина постаралась отключить слух, дабы не слышать радостных воплей Розалии касательно подаренных бриллиантов.

А на следующей неделе Казимир с Натальей пригласили Кату с Розалией к себе, чтобы отпраздновать знаменательное событие – с момента их знакомства прошло ровно шесть месяцев.

Многие скажут, что событие «так себе» и праздновать его совсем необязательно, но для Денисова это было вопросом принципиальным. Мужчина летал на крыльях любви – для него каждый день, прожитый рядом с Наташкой, являлся подарком свыше.

Вывалив на кровать свои многочисленные наряды, Розалия с сомнением покосилась на невестку.

– В чем завтра поехать к Казику? Может, в красном платье?

– Решать вам, лично я поеду в брючном костюме.

– В каком именно?

– В синем.

– Фу! Ну и безвкусица! Опозоришь меня перед гостями Денисова. Наверняка соберутся одни снобы. Мы обязаны выглядеть сногсшибательно! Кто знает, вдруг в компашке окажется какой-нибудь холостой миллионер. Чем черт не шутит, положит на меня глаз, сделает предложение, и я… – свекровь мечтательно закружилась по спальне, – сделаю тебе ручкой и переберусь жить в его царские хоромы.

– Для нас с Андреем это станет большой утратой, – неудачно пошутила Копейкина.

Розалия крыла невестку матом минут пятнадцать, до тех пор пока в гостиной не раздался звонок.

– Это маникюрша. – Свекровь выбежала в коридор.

Пока миниатюрная шатенка Марина занималась ноготками Розалии, Катарина, стоя у плиты, гадала, что бы приготовить на ужин. В итоге, вытащив из холодильника овощи, Ката приступила к готовке самого простого и легкого блюда – овощного салата.

Влетевший в кухню Арчи картаво прочеканил:

– Натка, неси кофе! Кофе неси! Дура! Кретинка! Идиотка!

– Нету нашей Натки, дружочек, – выдохнула Копейкина. – Учимся обходиться без нее.

Арчи сник. Сев на спинку стула, пернатый начал махать крыльями и непрестанно повторять имя бывшей помощницы:

– Натка! Натка! Натка!

Видя, что Катарина не обращает на него абсолютно никакого внимания, Арчибальд резко сменил репертуар.

Перелетев на плечо Копейкиной, попугай выдал:

– Ката, стерва, неси кофе! Ката! Ката! Ката!

– Отстань, не до тебя.

– Ката, кретинка!

– Я тебя сейчас ударю.

– Ката, идиотка!

Не успев ответить двукрылому хаму, Катарина заметила в дверях Розалию.

– Маникюрша уже ушла?

– Угу. А ты чего это там режешь?

– Салат.

– Для кого?

– Для нас с вами.

– Сдурела?! Я хочу на ужин рыбу.

Копейкина так и села.

– Я же спрашивала днем, что приготовить, вы ответили – непринципиально.

– А теперь хочу рыбу!

– Но она заморожена.

– Не мои проблемы.

Катка закрыла глаза. Господи, как же бедная Натали справлялась со всеми обязанностями? Ведь она крутилась, словно белка в колесе. Все в буквальном смысле было взвалено на ее хрупкие плечи. Розалия со своими выкидонами доканывала Наташку каждый божий день, но последняя, даже словом не обмолвившись, стоически выдерживала нападки свекрищи.

Вытащив из морозилки рыбу, Катарина бросила ее в раковину.

В этот момент в кухне нарисовались персы. Лизавета запрыгнула на стол, а Парамаунт подлетел к миске с сухим кормом.

Взглянув на часы и придя к мысли, что рыбу она не успеет приготовить при любом раскладе, Катка потопала в столовую.

Из гостиной доносился низкий голос Розалии.

– Как отменяется? – вопрошала свекрища. – Но почему?

Катарина примостилась на подлокотнике кресла, с любопытством глядя на раскрасневшееся лицо Розалии.

– Безобразие! Ты не могла предупредить заранее? У тебя вечно в голове ветер гуляет. Да плевать мне, что тебе неловко! Я в гневе!

После непродолжительной паузы Розалия процедила:

– Ладно, проехали, нет так нет. Хрен с вами.

Бросив трубку, она уставилась на невестку.

– Хамство! Чистой воды хамство!

– Кто звонил?

– Догадайся с трех раз?

– Не знаю. Кто?

– Натка.

– И?

– Завтрашний праздник отменяется.

– По причине?

– Эта бестолочь умудрилась подхватить простуду. В трубку хрипела, как прокуренная дрянь! Теперь по ее вине мы вынуждены торчать дома!

– А что у нее? Грипп? Ангина?

– Откуда я знаю?! – озлобилась свекровь. – Свинство! Я уже решила, в чем поеду, и тут такой облом.

– Ничего страшного, съездим в другой раз.

Розалия Станиславовна подошла к камину.

– Когда будет готова моя рыба?

– Я… понимаете… время позднее…

– Не продолжай! Короче, тема следующая – пока не приготовишь рыбу, из кухни не выйдешь.

– Поздно уже, – лепетала Катка.

– Марш в кухню! Хотя стой, поднимись сначала в мою спальню.

– Зачем?

– Приготовь мне ванну. Живо! Не заставляй меня нервничать.

Стиснув зубы, Катарина поднялась на второй этаж.

– Нет, надо срочно искать человека, который займется хозяйством. В противном случае мне крышка.

– И хватит там бормотать под нос! – раздался снизу голос Розалии.

Елена Абрамова вышла из столовой, держа в руках стакан молока. Сев на диван, женщина посмотрела на циферблат золотых часиков и сморщила аккуратный носик.

Девять вечера.

Подавив вздох, Лена без всякого энтузиазма уставилась на развалившегося возле камина рыжего кота.

Одна. Опять одна. Если бы только кто знал, как ей наскучило безделье. С раннего утра и до позднего вечера Абрамова слонялась по дому или просторному участку, судорожно соображая, чем бы заняться, дабы коварная скука отступила хотя бы на некоторое время.