Галина Куликова - Невеста из коробки

— Ольга! — воскликнула она, скидывая туфли. — У меня приключение! Ужасное!

— Встретила кого-то из своих старых любовников? — Ольга пыхнула сигаретой, втянув щеки, и стала похожа на Марлен Дитрих.

Мила увлекла сестру на кухню и усадила за стол.

— Я поехала в редакцию. Когда мы с Аликом вышли на балкон, кто-то пальнул в меня из пистолета!

— Ты, конечно, шутишь, — ровным голосом откликнулась та.

— Черта с два! В меня стреляли. Дважды. У этого типа на голове были колготки. Теперь я не знаю, как мне жить дальше.

— Вопрос поставлен некорректно. Как жить, ты знаешь. Ты не знаешь, что сделать, чтобы не умереть.

— Издеваешься, да? Не веришь мне?

— Верю, просто никак не могу прийти в себя, — сообщила Ольга. Потом вдруг набросилась на сестру:

— Ты чего же сразу милицию не вызвала? Надо было поднять шум до небес. А ты?!

— Я растерялась, — коротко пояснила Мила.

— Знаю я тебя. Разинешь рот и стоишь, как светофор. С детства ненавижу эту твою манеру.

— Это не манера, а своеобразная реакция организма на испуг, — оскорбилась Мила. — Я попала в ужасную ситуацию. Звонить в милицию уже поздно. Алик, который был со мной на балконе, ничего не видел. И не подтвердит. Идти домой мне страшно. Можно, конечно, спрятаться здесь, в родительском доме. Но не до бесконечности же мне прятаться!

— Давай посоветуемся с Николаем, — предложила Ольга.

— Да ну его к черту! Прости за откровенность, но он ведь глуп, как пробка!

— Ну, тут уж, милая моя, или красота, или извилины. Профессор у меня уже был, и ты в курсе, чем все закончилось.

— Ты еще не знаешь, чем у тебя закончится с Николаем, — резонно заметила Мила.

— С Николаем я никогда не разведусь! — горячо заявила Ольга. — Четвертый муж — все равно что поздний ребенок.

— Я вставлю эту сентенцию в свой очередной рассказ. Все тетки просто умрут от восторга.

— Давай хряпнем по рюмочке для храбрости, — предложила Ольга и достала какую-то пузатую маленькую бутылку.

— Если я напьюсь, меня можно будет брать голыми руками. Ты же знаешь, до чего я пьяная беззащитная.

— Ты и трезвая беззащитная. — Ольга принялась пить одна.

На пороге кухне появился Николай. Опершись о косяк, он скрестил руки на груди и заметил:

— Если я не ошибаюсь, наша Мила не так давно посещала спортивную секцию, где ее учили приемам самообороны.

— Ты что, подслушивал? — возмутилась Ольга.

— Да нет, просто до меня долетела твоя последняя фраза по поводу беззащитности.

— Инструктор, когда увидел Милку в трико, сразу растерял все свои навыки, — хихикнула Ольга.

— Надо отдать ему должное, он не взял с меня денег, — пробормотала та. — Даже за ущерб.

— Что же за ущерб ты ему нанесла? — лениво поинтересовался Николай.

— Сломала ему руку.

— Ого!

— Он уронил меня на мат. А я терпеть не могу заигрываний. В общем, получилось недопонимание.

— Как ты думаешь, Николай, — рисуясь, спросила слегка захмелевшая Ольга. — Сколько стоит нанять телохранителя?

— Твой папа потянет, — шевельнул бровью тот.

— Слышь, — толкнула Ольга сестрицу в бок. — Наш папа потянет.

— Николай! — Мила твердо посмотрела на Ольгиного мужа. — Не мог бы ты на некоторое время испариться?

Николай фыркнул и удалился, шаркая тапочками.

— Боже мой, какой противный тип! — воскликнула Мила.

— Как ты можешь писать свои карамельные рассказы и до такой степени презирать мужчин?

— А что, прикажешь ими восхищаться?

— У тебя ведь двадцатилетний сын! — всплеснула руками Ольга.

— Это святое. Надеюсь, он будет не таким козлом, как все остальные.

— Итак, что ты решила? Попросишь у папы денег на телохранителя?

— Смеешься ты, что ли? Можешь себе представить, что начнется? Папа побежит к маме, мама упадет в обморок. Тут же последует серия телефонных переговоров с друзьями и знакомыми. Забурлит вея Москва, меня посадят под замок, и я неизвестно на какой срок лишусь свободы.

— Может быть, это все же лучше, чем быть пристреленной?

— Пожалуй, я забаррикадируюсь в собственной квартире. Там мне всегда найдется дело. Почитаю книжки, послушаю музыку. Пока все не прояснится.

— А кто будет все это прояснять? — привязалась Ольга. И тут же высказала свежую идею:

— Надо нанять частного детектива.

— Не думаю, что в настоящий момент у меня хватит средств и на частного детектива.

— Ну, ты даешь! — открыла рот Ольга. Сигарета выпала у нее изо рта и запрыгала по линолеуму. — Имея такого мужа, как Орехов… — Она догнала ее тапочкой и безжалостно придавила.

— Мы не живем вместе уже несколько месяцев, — напомнила Мила. — Мы в состоянии развода.

— Ну и что! Вы же все еще не развелись. И ему не может быть безразлична твоя судьба. Ведь ты мать его единственного сына!

— Ты рассуждаешь как дура.

— Но Орехов никогда не казался мне корыстным!

— Он бескорыстен. Если небо над его головой безоблачно. Если же у него что-то не ладится, он захлопнет передо мной дверь.

— А как у него сейчас? Безоблачно?

— Да не знаю я. С тех пор, как он услал Лешку в Берлин, мы почти не общались. Так, постольку-поскольку.

— Хорошо, давай напряженно думать, — предложила Ольга. — Может быть, нам удастся без милиции и частного детектива выяснить, почему в тебя стреляли. В первую очередь необходимо отыскать мотив. Кто стрелял — это дело десятое. Может быть, ничего не имеющий лично против тебя исполнитель. А вот кто заказал? Кому выгодно?

— Никому, — тотчас же ответила Мила. — Думаешь, я не задала себе сразу же этот вопрос? Я на секундочку представила, что обратилась в милицию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что заинтересует следователей в первую очередь. С кем я путаюсь — раз, и кому материально может быть выгодна моя смерть — два.

— Ну, — сказала Ольга. — А теперь отвечай на оба вопроса. Хотя я и сама могу ответить. Путаешься ты с Гуркиным, который моложе тебя на десять лет. Но зачем ему тебя убивать — непонятно. Он аспирант, интеллигент, материально в твоей смерти не заинтересован.

Чтобы сестра не заметила, как она краснеет, Мила подперла щеки руками. О ее подлинных отношениях с Андреем Гуркиным не знал никто, и Ольга в том числе. Молодой, статный, жутко умный, но плохо обеспеченный Гуркин был нанят Милой на службу — за полторы тысячи рублей в месяц он изображал на людях ее любовника. Гуркин сопровождал Милу в театры, рестораны, на мероприятия, устраиваемые родственниками и друзьями. Кроме того, для правдоподобия, раз в неделю он приходил к ней домой и проводил здесь полдня, читая газеты в маленькой комнате. В настоящее время Гуркин учился в университетской аспирантуре и искренне считал, что нашел потрясающий способ подработать. Милу он просто боготворил и не уставал благословлять тот час, когда они повстречались.

«Да, уж кому-кому, а Гуркину моя смерть точно невыгодна», — подумала Мила.

После разъезда с Ильей Ореховым и в ожидании предстоящего развода Мила чувствовала себя ранимой и незащищенной. Усугублялось это тем, что Орехов нашел ей потрясающую замену. Он появлялся на людях с очаровательной девицей. У нее были ноги такой фантастической длины, будто бы их нарисовали на студии «Союзмультфильм» и присобачили к живому человеку. Милу все это, конечно, задевало. Чтобы не ударить в грязь лицом, она и прикормила Гуркина. Он мог бы смело посрамить теорию ее сестры Ольги о том, что стоящие мозги не обитают в красивом теле. Лицо у него, правда, было умеренно приятным, но все остальное — просто как на заказ.

— Со вторым вопросом полный пролет, — продолжала между тем Ольга. — Из материальных ценностей у тебя — только квартира. Если, конечно, ты от меня ничего не скрываешь.

— Не скрываю, — уверила ее Мила. — Продолжай.

— Квартира по наследству перейдет к сыну. Сына мы оставим в стороне. Алименты Орехов после развода тебе платить не будет, так что… Слушай! — внезапно оживилась она. — А может, Орехов боится, что ты при разводе оттяпаешь у него часть собственности?

— Не мели чепухи. Мы с ним уже обо всем договорились.

— Ну? — с жадной настойчивостью спросила Ольга. — И что он тебе оставит?

— Приятные воспоминания о себе! — сделав красивый пас руками, ответила Мила. — Ничего он мне не оставит, так что расслабься. И я дала ему слово, что не буду с ним бодаться. '

— Да… Если ты дала слово… Твое слово — кремень. Орехов знает об этом лучше других. Значит, у него мотива нет.

— Да ни у кого нет! — с досадой сказала Мила. — Неужели ты и в самом деле могла подумать на Орехова?

— Мало ли… — туманно возвестила Ольга. — Таинственность убийствам как раз придает скрытый мотив. Что, если за годы супружества он тебя так возненавидел, что не может спокойно спать? Хочет стереть тебя с лица земли — и баста!

Ольга наклонилась вперед и сделала страшные глаза. Очередная сигарета смердела в ее руке, отсылая к потолку сизые струи дыма.