Татьяна Луганцева - Кутерьма вокруг хирурга

– Мне вообще трудно представить себя женщиной, какой бы она ни была, – честно ответил Венсан.

– Хорошо чувствуете себя кобелем? – прищурила один глаз Клара Феликсовна.

– Извините?

– Да ладно! Знаю я вас, красавцев. Вы все – паразиты! Пьете нашу кровь! Клопы! Вурдалаки!

– Клара Феликсовна!

– Ты ешь огурчики-то, они не отравлены.

– Спасибо, я не голоден. Я бы хотел знать цель вашего визита, – напомнил он.

– Ах да!

– То, что привела вас сюда любовь, я уже понял, – предостерег ее Венсан.

– Конечно! Любовь к мужчине сподвигла меня на желание кардинальных перемен в моей жизни.

– Я понимаю.

– Правда? Какой вы молодец! И что вы понимаете?

Венсан удивленно уставился на посетительницу.

– Дело в том, что я сама не совсем понимаю, что со мной происходит, а тут вы такой понятливый и честный. Я, конечно, набросала список желаемых перемен, – подняла она указательный палец с длинным ногтем. – Клара Феликсовна порылась в довоенном планшете и достала смятый листок. – Я хочу прямые ноги, высокую грудь, тонкую талию, бразильскую попку. Думаю, вам не стоит объяснять, что это такое? Большие глаза, пухлые губы, маленький нос вместо моего орлиного, полное отсутствие морщин, а то моя кожа напоминает плохо вспаханное поле. А еще – лебединую шею.

Венсан деликатно кашлянул.

– Я, конечно, понимаю ваши желания и устремления…

– Какой бы вы определили для меня стиль? – перебила его Клара, вытягиваясь в струнку.

– Стиль? – растерялся доктор.

– Ну да, стиль! Имидж! Я чем-то похожа на Клеопатру, вы не находите? – повернулась она к нему в профиль.

Венсан честно этого не находил. Посетительница больше напоминала ему персонаж из советского мультфильма – старуху Шапокляк, но сообщать ей об этом он не собирался.

– Не находите? – огорченно вздохнула Клара. – А еще я хочу приблизиться к стилю «Барби». Такая сексапильная куколка. Понимаете? Ну, док, вы будете моим кудесником?

– Знаете, я хочу, чтобы вы выслушали меня, – после секундного замешательства произнес Венсан.

– Я вам внимаю, мой судья!

– Все же лучше Венсан Витальевич, – поправил ее хирург. – У каждого человека есть идеал внешности, к которому он стремится, а также желаемый вид партнера.

– Я внимаю вам, – кивнула Клара.

– И это неплохо, но вовсе не означает, что мы должны следовать тому, что сами себе и напридумывали. Ваш идеал «Барби» я уже понял. Он хорошо известен, растиражирован и актуален в подростковой среде.

– Вот и я о том говорю! – подтвердила посетительница, хватая со стола огурчик, и смачно захрустела им.

– Но вы должны понимать, что Барби – это кукла, а вы – человек.

– Что, не получится? – Нижняя губа Клары дала опасный крен вниз.

– Есть основные линии физиогномики, то есть строения лица, и краниометрии, то есть строения черепа. Я вижу лицо насквозь.

– Да что вы говорите? – Клара заинтересованно посмотрела на Венсана.

– Да, это моя профессия! Я перекроил столько лиц и могу со стопроцентной уверенностью сказать, к чему мы можем приблизиться, а что останется заоблачной вершиной. Барби вы не будете никогда, – вынес свой приговор Венсан, уже подумывая, что, скорее всего, до изменения внешности эту пациентку не пропустит психотерапевт, чья консультация и заключение перед операцией всегда были обязательны.

Слезы мгновенно полились из глаз пациентки. Венсан не ожидал такой быстрой и бурной реакции, хотя все ее поведение было спонтанным и непредсказуемым.

Он протянул ей бумажные салфетки.

– Не расстраивайтесь. Я смогу вам помочь, чем смогу, извините за каламбур. Мы сделаем лазерную шлифовку кожи лица.

– Не надо меня шлифовать, я не бриллиант!

– Вы им станете! Это избавит вас от морщин.

– Ой, подхалим!

– Не понял?

– Не обращайте внимания на мою речь, у нас в городке, то есть в деревне, все очень просто общаются друг с другом, – успокоила его Клара Феликсовна.

– Я учту. Мы поправим линию бровей, увеличим глаза, губы, изменим форму носа, груди, живота, – скользил он голубыми глазами по ее фигуре, и Клара сжалась, краснея.

– Не рассматривайте меня, охальник! Я стесняюсь!

– Не знаю, как у вас там, в деревне или в городке, но у нас вам придется полюбить свое тело и не стесняться его до и после операции. Например, я бы хотел осмотреть вашу грудь и уточнить, что бы вы хотели получить в конечном итоге? Раздевайтесь по пояс.

– Что?! – ахнула Клара. – Как вы можете такое предлагать порядочной женщине?

– А как я буду вас оперировать? С закрытыми глазами? – улыбнулся Венсан.

– Нет, конечно… Просто сейчас я не готова исполнить стриптиз, – замялась Клара. – А ваша жена знает, чем вы тут занимаетесь?

– Я не женат.

– Что не удивительно. Вокруг столько красивых мордашек или, наоборот, столько лиц, которые хотелось бы перекроить под образчики красоток, – подмигнула ему Клара, – это зависит от того, оптимист вы или пессимист?

– Скорее реалист, – задумался Венсан.

– А какие женщины нравятся вам, Венсан Витальевич? – вдруг спросила Клара.

– Мне? – несколько растерялся Венсан. – Это покажется странным, но я не думал об этом. Мне некогда думать на эту тему.

– Бедный вы мой Пигмалион, штампуете красоту, а пользуются ею другие счастливцы! Ну, хоть какой тип женщины вам ближе – роковые красавицы или бедные овечки?

– Офисные дамы, не лезущие в душу.

– Понятно, не подпускаете никого близко, стараетесь быть гордым и одиноким. Не знаете, что такое любовь, не имеете близкого контакта с женщиной… Я бы так не смогла.

– Для деревенской женщины вы очень проницательны, Клара Феликсовна.

– Я не всегда жила в деревне! А потом, кто сказал, что в деревне живут необразованные люди? Там дураков не больше, чем в городе.

– Извините, если обидел.

– Обидели и обеднили вы себя. Интересная, разносторонняя, переменчивая женщина вас будет утомлять, а домашняя, спокойная наседка раздражать. Выхода нет, Венсан Витальевич, женитесь на мне, я хотя бы раскусила вас! – рассмеялась Клара и шумно высморкалась в большой платок. – Расслабьтесь. Это шутка.

– Вы случайно не психолог?

– Нет, я профессиональная доярка, но и к коровам тоже нужен человеческий подход, – ответила Клара Феликсовна. Она вытерла руки краем скатерти и уточнила: – Значит, Барби мне не быть? А что же мне делать с моим любимым? Он хочет видеть меня белокурым ангелом.

– Я уже говорил вам о факте самовнушения и навязанных образах. Известно много случаев, когда женщины категорически заявляли, что выйдут замуж только за брюнетов с роскошной шевелюрой, и выходили замуж за лысых мужчин и жили с ними долго и счастливо. Мы не всегда влюбляемся в тех, в кого хотели бы.

– Я поняла вас. «Любовь зла, полюбишь и козла». Так? Ведь козла-то любить никто не хочет.

– Вы умница.

– Хотите сказать, что мой избранник полюбит меня и в другом образе?

– Если он интересуется вами как личностью, как душевной единицей, то – да, – подтвердил Венсан.

– Я доверяю вам, мой друг! Дерзайте! Я согласна на всё! Но начните с лица, грудь обнажить я пока не готова. Мы должны стать ближе, – сказала Клара, подмигивая.

– Все операции дорогостоящие, – заметил Венсан, переходя к материальной части вопроса.

– Я заплатила сто долларов, – ответила Клара.

– Вы оплатили мою консультацию. Сами операции стоят во много раз дороже, – ответил он, хотя ему было неприятно об этом говорить.

Клара недоуменно заморгала, пока ее нижняя челюсть не почувствовала силу земного притяжения.

– К-консультация? Да откуда у меня, бедной доярки, деньги? Мне сто долларов всем селом собирали! Любимый последний рубль отдал на поездку в Москву, чтобы я вернулась красивой и молодой. А ведь деньги на мотоцикл копил с этой… с люлькой, с коляской! Что я им теперь скажу? Как я вернусь домой в таком же виде, как и уехала, вы подумали?! – Клара почти визжала.

– Мне очень жаль, но это частная клиника, и мы не должны…

– Значит, простая доярка не может получить счастья в своей стране?! Только фотомодели, проститутки и жены богатых мужиков?

– Я прошу вас, Клара Феликсовна, говорите тише, за дверью могут быть пациенты, – спокойно сказал Венсан.

Но странная посетительница и не думала успокаиваться, она продолжала бесноваться.

– Я не уйду отсюда! Я прикую себя цепями! Я напишу провокационный плакат, что я жертва ваших пластических вмешательств!

– Это шантаж!

– Пусть! А что мне еще остается?! Я годами доила коров, и что я имею, что могу? – потрясла перед его лицом своими скрюченными руками Клара. – Какие у меня права? Никаких! Нет, я не уеду домой, я стану бомжом и буду немым укором лежать на скамейке у вас во дворе!

– Что вы предлагаете? – спросил Венсан, вставая и распахивая окно, так как от посетительницы распространялся едкий запах каких-то старых, испорченных от времени духов.