Дарья Калинина - Дело гангстера боится

Старухе стало нехорошо, едва только шар начал взмывать вверх. А уж когда она увидела, как ее драгоценный единственный внук взмывает куда-то в необозримое пространство, становясь все меньше и меньше, она начала терять сознание. И так как ее дочери было не до нее – перепрыгивая через то, что можно перепрыгнуть, и огибая то, что перепрыгнуть было невозможно, она, босая, потеряв шпильки, гналась за слоном, уносившим ее сына – то забота о бабушке выпала на долю оказавшихся рядом с ней подруг.

– Ох, милые, ох, плохо мне! Скорей! Нашатырь! Валерьянку! Корвалол!

Ничего такого у подруг при себе не имелось. Они ведь выскочили из дома всего на несколько минут. Да и не в их привычках было таскать с собой целую аптечку с сердечно-сосудистыми средствами. Но бабке реально становилось все хуже. Лицо у нее совсем побледнело, а глаза закатились.

– Надо вызвать врача!

Но и телефонов у подруг при себе не оказалось. Вот незадача! А вся толпа, в которой могли найтись взявшие с собой телефоны, уже была далеко, люди следовали за шаром. Пришлось подругам тащить старуху к себе домой на собственных закорках. Никого способного им помочь рядом не оказалось. Проштрафившиеся Дима с Сережей неслись во главе погони за слоном.

– Вот так всегда! – кряхтела Леся, волоча тяжелую старуху. – Только что толпа вокруг была. А как нужна помощь, так и нет никого.

– Не ворчи, лишь бы с мальчиком все было в порядке.

– Да что с ним может случиться! Полетают с пиратом немножко, а потом приземлятся. Воздух ведь остынет, далеко не улетят!

Услышав это заявление, бабушка открыла глаза и удивительно здравым голосом спросила:

– Вы думаете?

– Ну конечно! – обрадовалась Леся.

А практичная Кира тут же спросила у бабки:

– Вы можете идти сама?

– Нет, – тут же снова притворилась умирающей хитрая старуха. – Совсем ноги не идут!

С горем пополам подруги доволокли тяжелую, вопреки всем ее уверениям, бабку до ее дома, вызвали врача и стали ждать, как будут дальше развиваться события. Настроение у них было хуже некуда. Они чувствовали, что их похвальное намерение держаться от скользкого банкира Шарикова и всей его неприятной семейки трещит по швам и вот-вот совсем развалится.

– Оставим бабку на прислугу, а сами сбежим, – шептала Леся на ухо подруге.

– Неудобно как-то.

– Неудобно будет, когда они нас во что-нибудь втянут. У меня уже такое ощущение, что мы с тобой две бабочки, которые попались в липкую паутину, которую сплел для них паук.

– Вечно эти твои сравнения. Обойдется как-нибудь.

Леся не успела возразить, потому что тут приехали врачи, которым требовался то стол, то стул, то тарелочка, то ложечка. Для врачей частной медицинской клиники они были удивительно плохо укомплектованы всем необходимым. У них не было с собой даже пишущей ручки! Имелся, правда, ноутбук, но он не работал.

В связи с этим процедура оказания медицинской помощи бабке Шариковых оказалась слишком долгой. Прошло не менее часа, прежде чем врачам удалось снять ЭГК и сделать другие экспресс-анализы.

– Ничего страшного у вас нет, – недовольно констатировала молодая женщина врач. – Давление уже в норме. Сердце тоже. Сейчас мы сделаем вам укольчик, вы успокоитесь, заснете и…

– Как я могу успокоиться, когда не знаю, что с моим внуком! Жив ли еще мальчик?!

И бабушка снова закатила глаза. Схватилась за сердце и застонала так горестно и страшно, что врачи, уже собравшие все свои аппараты, вновь кинулись к больной.

– Последний раз тебе говорю, пошли отсюда! – взвыла Леся, увидев это светопреставление.

Кира кивнула, и подруги стали медленно продвигаться к дверям. Только бы их не заметили и не остановили. А впоследствии, если возникнут претензии, они всегда могут сказать, что ушли за водой или стерильными салфетками, срочно понадобившимися врачам. Они были уверены, что в ближайшее время в семье банкира будет твориться такое, что про их бегство еще долго никто не вспомнит, если вспомнит вообще.

Но похвальному намерению подруг спастись не суждено было реализоваться. Когда они были уже почти у самых дверей, те распахнулись и в помещение влетел сам банкир Шариков.

– Мне уже сообщили! Где он?

– Кто?

– Мой сын! Виталька!

– Он… Э-э-э…

Подруги замялись, не зная, как получше сформулировать ответ. Но этого и не потребовалось. В ту же минуту двери вновь открылись, и в комнату вошли несколько человек. Преимущественно это были охранники поселка и просто любопытные граждане мужского пола. Они осторожно несли на руках жену банкира, которая была без сознания. Сначала они направились к дивану, но замешкались, увидев, что место уже занято бабкой и суетящимися возле нее врачами.

– Кладите прямо сюда! – велел Шариков. – На ковер.

Женщину бережно опустили на застилающий пол гостиной шикарный турецкий ковер, глаз она так и не открыла.

– Виолетта! Что с тобой? – кинулся к жене банкир. – Где Виталик?

При этом его ничуть не смущало, что жена находится без сознания. Но, видимо, банкир хорошо знал свою супругу, потому что не прошло и минуты, после того как женщину уложили параллельно ее матери, как она открыла глаза и вполне внятно произнесла:

– Виталик в больнице! Чтоб тебе провалиться с твоими сюрпризами! Мальчик разбился, возможно, он уже умер!

– А-а-а! – раздался дикий вопль с дивана, где лежала бабка. – Мой внучек! Маленьки-и-и-ий!

– Мой сын! – вновь закрыла глаза мадам. – Мне плохо! Умираю!

– Сердце! – схватился почему-то за желудок сам Шариков. – Где мой сын? В больнице? О! Как же мне плохо! Доктора! Врача!

Медики и охранники совсем растерялись, не зная, к кому из умирающих бросаться в первую очередь. Но подруги наблюдали за Шариковым, и его поведение показало им, что поводов для волнения нет ни малейших. Скорей всего, такие спектакли его женщины устраивали и прежде. А сегодня, воодушевленные большим наплывом публики, просто стараются изо всех сил.

Шариков немного поумирал, а потом отошел в сторону и принялся кому-то сосредоточенно звонить.

– Да тут я уже! – услышали подруги со стороны двери знакомый голос главы их поселка – отставного генерала, прозванного за длинные усы и сухощавую наружность Тараканом. – Не звони ты мне, Шариков, постоянно. Тут я уже.

Лицо у Таракана было сосредоточенное и мрачное. Такое лицо у него бывало лишь в случаях, когда поселку грозили крупные неприятности, и их требовалось, кровь из носа, предотвратить. Подруги и раньше помогали главе поселка в такого рода делах, заминая возможные скандалы и проводя частные расследования тех преступлений, о которых Таракан предпочитал не распространяться среди посторонних.

Таракан оглядел присутствующих, почему-то задержался взглядом на девушках и кивнул им. При этом лицо у него ничуть не прояснилось, а даже наоборот, помрачнело еще больше. И подруги окончательно похолодели.

Значит, не обманули их предчувствия. Вляпались они все-таки в историю. Вон и Таракан уже сделал на них ставку в предстоящем расследовании случившегося с бедным Виталей. А ведь они этого так боялись и так не хотели!

Шариков тут же бросился к старому генералу. От волнения он плевался и шепелявил больше, чем обычно. И Таракан невольно отшатнулся, когда банкир налетел на него со словами:

– Что с моим сыном?

– Спокойно, голубчик, спокойно, – недовольно произнес Таракан, утираясь вытащенным из кармана платочком. – Мальчик жив, а сейчас это самое главное. Я лично убедился, что его госпитализировали в клинику.

– Он жив?

– Жив, но разбился, конечно, сильно.

– О, боже! Что с ним?

– Когда мы его нашли, мальчик был без сознания, – уклончиво ответил Таракан.

– А этот человек… тот, кто все это натворил, он был рядом с ним? Вы его задержали? Выяснили, что произошло?

– Мы над этим работаем.

– Работаете? Но вы тут… и один. А где же владелец шара?

– Владелец шара скрылся с места происшествия. А возможно, что тоже стал жертвой несчастного случая. Вероятно, он выпал из корзины еще прежде мальчика, когда шар еще находился на большой высоте. Тогда он точно разбился. В поисках его тела – живого или мертвого – мои люди сейчас прочесывают все окрестности.

И присев на придвинутый ему стул, в последнее время ноги стали подводить отставного генерала все чаще, Таракан поведал ошарашенному банкиру то, что произошло сегодня утром в поселке по его – Шарикова – вине.

Когда шар, оборвав страховочный канат, улетел со стартовой площадки, все жители кинулись за ним в погоню. Но некоторые – наиболее сознательные – тут же сообщили обо всем случившемся самому главе поселка. Таракан немедленно выслал в направлении улетевшего шара группу своих охранников на джипе, двух мотоциклах и паре пожилых призовых скакунов, доживающих свой век в поселке в качестве патрульных жеребцов.

Надо сказать, что перед этой группой быстрого реагирования не существовало никаких преград. Где не мог проехать джип, там пробирались мотоциклы. А где пасовала техника, там проходил верный конь. Жеребцы хоть и считались слишком старыми для скачек, показывали отменную резвость на пересеченной местности. Так что следить за шаром группе удавалось до того самого момента, как он начал приземляться.