Жан Эшноз - Высокие блондинки

Объявив, что это он виноват в нынешнем состоянии Глории, Донасьенна уговорила своего шефа принять участие в бедной женщине, позаботиться о ней, защитить от других и от самой себя. Поначалу Сальвадор не скрывал своего недовольства. Не его это дело — утешать и проявлять заботу. Глория произвела на него сильное впечатление, но жизнь быстро охладила его пыл; он вообще предпочитал профилактику тяжкому труду врачевания. Во время съемок он опустил железный занавес над своими чувствами и старательно избегал сближения с молодой женщиной. Однако Донасьенна не унималась, и ему пришлось уступить. Он взял это дело на себя.

Поэтому, прежде чем отбыть в горы, он разузнал, не найдется ли свободной комнаты в отеле, где ему был заказан номер; речь шла о маленьком уютном пансионе в курортном местечке в Пиренеях, который содержали две сестры; Сальвадор был их давнишним клиентом. «Ну разумеется есть, — ответила по телефону старшая сестра, — в начале осени у нас всегда мало постояльцев». И они отправились туда на машине.

Прибыли они к концу дня. В номере Глории стояла светлая мебель. Занавески на окнах и покрывало на постели были слегка накрахмалены; простыни выцвели от солнца и частых стирок. Из окна Глория увидела вдали, в сгущавшихся сумерках, два горных пика, расчертивших горизонт на манер энцефалограммы: канатная дорога соединяла подножие одного из них с вершиной другого. После ужина Глория, утомленная долгой дорогой, рано легла спать, втайне рассчитывая, хотя и не слишком надеясь, на визит Бельяра. Но карлик не явился. В тот вечер никто не явился.

Бельяр теперь вообще почти не показывается. С момента выхода передачи «Высокие блондинки» он стал, можно сказать, редким гостем. А если и возникает, то урывками — налетит, как ветер, и нет его. Теперь визиты карлика сокращены до минимума; Бельяр ведет себя как бизнесмен, забежавший к Глории между двумя поездками: одет с иголочки, каждые пять минут смотрит на часы или заглядывает в крошечный органайзер, которого раньше у него не водилось. И вдобавок небрежно намекает, что «установил важные контакты».

На следующий день после приезда Сальвадор предложил Глории совершить прогулку, надеясь, что горный воздух восстановит ее душевное равновесие. На этой высоте и в это время года в горах вечерами бывает довольно прохладно, зато днем температура прямо-таки летняя. Глория и Сальвадор шагают почти не разговаривая и даже не всегда рядом, как будто едва знакомы. Их отрывочные реплики проникнуты той холодной вежливостью, с которой объясняются враги, выброшенные бурей на необитаемый остров. Но все-таки Сальвадор, хорошо знакомый с местностью, время от времени называет Глории здешние цветы и птиц, хотя этим и ограничивается. Позже, когда у Глории будет достаточно свободного времени, она отыщет эти названия в своих английских книжечках о природе.

Для первого дня отдыха они прошли очень приличное расстояние. Наконец дорога привела их к одному из остроконечных пиков, которые Глория видела из своего окна. И вот они уже достигли подножия горы, откуда можно подняться на фуникулере к вершине второй. Оба одеты в светлое, вокруг довольно жарко, Глория шагает впереди, Сальвадор следом, в нескольких метрах от нее, закинув пиджак на плечо. Под пилоном приткнулся маленький деревянный домик, почти будка, с односкатной крышей и небольшим оконцем для продажи билетов, а рядом ждет пассажиров пустой вагончик фуникулера, напоминающий старинный трамвай или такой же древний прогулочный катерок. В окошечке виден по пояс мужчина в «аляске», с дубленым лицом и загрубелыми руками. Он отрывает билеты от толстого рулона. Вокруг царит безмолвие, не видно ни души, кроме Сальвадора, Глории и кассира, который продает также открытки с местными видами.

Ознакомившись с вывешенными над кассой расценками, Глория берет у мужчины два билетика; в это время подходит Сальвадор. Мужчина уже встал в своей будке, собираясь привести в действие подъемник.

— Минуточку, — говорит Сальвадор. — Прошу меня извинить, но я туда не сяду.

Глория вопросительно смотрит на него.

— Видите ли, я не переношу высоты, — объясняет Сальвадор. — И не переношу пустоты под ногами. Мне становится плохо, понимаете? Если угодно, я боюсь — это глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Глория рассматривает Сальвадора с какой-то странной улыбкой; сейчас ее глаза кажутся совсем прозрачными. «Пустяки, пойдемте», — говорит она, и ее голос тоже звучит странно. Делать нечего, Сальвадор заходит вместе с ней в кабину. Дверца задвинута, человек в будке манипулирует рычагами и колесиками, потом нажимает большую зеленую кнопку, и вагончик бесшумно скользит вверх. Они поднимаются. Они уже далеко. Стоя у своего пульта, человек следит за уменьшающейся кабиной, над которой в чистом небе широкими кругами парят орлы — а может, уже и стервятники. Легонький ветерок, налетая порывами, заставляет мелодично позвякивать канаты фуникулера. И вдруг кабина зависает на полпути. Бельяра все еще нет.

Вы предвидите самое худшее, читатель, и это естественно: Сальвадор, полумертвый от страха, не в состоянии одним глазком глянуть вниз, изо всех сил цепляется за все, что напоминает поручни, так судорожно стиснув пальцы, что у него даже суставы побелели, а в груди не хватает воздуха. А что же Глория? Она улыбается Сальвадору, она подходит и кладет руку ему на плечо, шепотом уговаривая не паниковать. А потом ее рука ползет от плеча к шее, и дальше, к затылку Сальвадора; ее пальцы перебирают его волосы. Миг спустя Сальвадор отпускает все эти дурацкие поручни и пылко сжимает в объятиях молодую женщину.

Она приникла к нему, он ощущает тепло ее губ на своей шее, он приоткрывает глаза и явственно видит через плечо Глории пропасть под кабиной. Но вот чудо номер один: он не чувствует ни головокружения, ни дурноты, все окружающее незыблемо стоит на своем месте, в полном соответствии с масштабами. А вот и чудо номер два: Глория уже не помышляет о том, чтобы вышвырнуть этого мужчину в пустоту; более того — чтобы вышвырнуть его в будущем из своей жизни. Вполне возможно, что нам уже никогда не понадобится Бельяр — хотя он-то и несет ответственность за эти действия, — ибо Глория и Сальвадор, висящие между небом и землей, все еще целуются. А кончив, начинают снова и снова. Похоже, они и не думают прекращать это занятие: глядя на их лица и позы, кажется, будто им в эти минуты не страшны никакие заботы, никакие печали. Он больше не боится высоты, она больше вообще ничего не боится.

Мальномме — буквально: место, о котором идет худая слава (франц.). (Здесь и далее прим. перев.)

«Как бесследно исчезнуть, чтобы никогда не быть найденным» (англ.).

Имеется в виду эпизод из фильма «Психо» американского режиссера А. Хичкока (1960).

Питер Тош — исполнитель музыки в стиле рэгги, живущий на Ямайке.

«Головокружение» — фильм американского кинорежиссера А. Хичкока, снятый в 1958 г.

«Седьмое небо» (англ.).

«Герой рабочего класса» (англ.) — песня Джона Леннона.

«Порше Дюваль» — модель автомобиля.

Гонес — центральный город кантона Вальд д’Уаз, к северу от Парижа.