Джанет Иванович - Денежки дважды имеют значение

- Думаешь, он позвонит нам, если услышит о Кенни? – спросила я, когда мы очутились наедине в машине.

Морелли остановился на светофоре.

– Нет. Думаю, Лео выбьет дерьмо из Кенни монтировкой.

- Фирменный метод Морелли.

-Что-то вроде того.

- По-мужски.

- Да. Как мужик.

- А как насчет выколачивания дерьма из него самого? Думаешь, потом он позвонит нам?

Морелли потряс головой.

- Что, многого не понимаешь?

- Знаю достаточно.

Сие заявление вызвало улыбку на губах Морелли.

- Что сейчас? – спросила я.

- Джулия Кенетта .

Джулия работала в книжном магазине в Трентонском государственном колледже. Сначала мы проверили, нет ли ее дома. Когда никто не ответил, отправились в колледж. Поток транспорта двигался на постоянной скорости. Все вокруг нас скорость свою строго ограничивали. Но никто не полз так, как эта немаркированная полицейская тачка.

Морелли въехал в главные ворота и развернулся перед одноэтажным кирпично-блочным книжным комплексом. Мы миновали утиный пруд, несколько деревьев и обширные газоны, которые еще не поддались осеннему увяданию. Снова собрался дождь и начал капать с утомительной непреклонностью хронического алкоголика. Студенты ходили, набросив на головы капюшоны.

Морелли бросил взгляд на стоянку перед книжным магазином, полную, за исключением нескольких свободных мест в дальнем ряду, и, не колеблясь, остановился в запретной для стоянки зоне у бордюра.

- Полицейская чрезвычайная ситуация? – спросила я.

- Можешь спорить на свою сладкую задницу, - отозвался Морелли.

Джулия работала кассиром, но покупателей не было, посему она, прислонившись бедром к кассовому аппарату, покрывала ногти лаком. Маленькая морщинка пролегла меж ее бровей при виде нас.

- Похоже, торговля не движется, - сказал ей Морелли.

Джулия кивнула.

– Это все дождь.

- Слышно что-нибудь от Кенни?

Краска выступила на щеках Джулии.

- На самом деле, я в некотором роде видела его прошлой ночью. Он позвонил, как только вы ушли, а затем уехал. Я сказала ему, что ты хочешь с ним поговорить. Передала, что он должен позвонить тебе. Дала твою карточку с номером пейджера и все такое.

- Думаешь, он придет сегодня ночью?

- Нет. – Она энергично затрясла головой. - Он сказал, что не вернется. Сказал, что ему нужно отсидеться, потому что за ним следят некие люди.

- Полиция?

- Думаю, кто-то еще, но кто, не знаю.

Морелли дал ей еще одну карточку с наказом звонить ему в любое время дня и ночи, если услышит о Кенни.

Она посмотрела неопределенно, впрочем, не думаю, что нам следовало слишком рассчитывать на ее помощь.

Мы вернулись под дождь и впихнулись в машину. Помимо Морелли, единственным полицейским оборудованием в «ферлейне» было двустороннее радио. Оно было настроено на временную полицейскую волну, и диспетчер переключал волну между радиопомехами. У меня было подобное радио в моем джипе, и я старалась изо всех сил выучить полицейские коды. Как и все копы, которых я знала, Морелли слушал бессознательно, сверхъестественным образом понимая искаженную до неузнаваемости информацию.

Он повернул от кампуса, и я задала извечный вопрос.

– Сейчас что?

- У тебя водятся инстинкты. Вот сама и скажи.

- Что-то мои инстинкты сегодня не хотят иметь со мной дела.

- Ладно, давай подведем итоги, что у нас есть. Что мы знаем о Кенни?

После прошлой ночи, мы узнали, что он обладает скорым семяизвержением, но вероятно это не то, что хотел услышать Морелли.

– Местный парень, окончил школу, завербовался в армию, уволился четыре месяца назад. Безработный, но явно не испытывает недостатка в деньгах. По неизвестной причине решил выстрелить своему другу Муги Бьюсу в колено. Задержан на месте копом, который был не на дежурстве. Судимостей не было, поэтому отпущен под залог. Нарушил залоговое соглашение и спер машину.

- Неправильно. Он одолжил машину. Просто еще не соизволил вернуть.

- Думаешь, это существенно?

Морелли встал на светофоре.

– Может, что-то произошло, и он поменял планы.

- Типа добить старину Муги.

- Джулия сказала, что Кенни боится каких-то преследователей.

- Папашу Лео?

- Ты же не говоришь это всерьез? – уточнил Морелли.

- Я чрезвычайно серьезна. Что-то я много не выиграла, и не заметила, чтобы ты сильно делился со мной своими соображениями. Например, кто, думаешь, охотится за Кенни?

- Когда Кенни и Муги допрашивали насчет стрельбы, они в голос отвечали, что это личное дело и нечего тут обсуждать. Может быть, они ввязались в плохие дела.

- И?

- И вот. Это то, что я думаю.

Я таращилась на него с минуту, стараясь решить, утаил ли он что-нибудь от меня. Вероятно, это было так, но доказательств не было.

– Ладно, - сказала я, наконец, вздыхая. – У меня есть список его друзей. Я собираюсь пробежаться по ним.

- Где ты добыла список?

- Привилегированная информация.

Морелли выглядел обиженным.

– Ты взломала его квартиру и стянула его маленькую черную книжечку.

- Я не стянула. А скопировала.

- Ничего не хочу об этом слышать. – Он глянул на мою сумку. – Ты ведь не таскаешь недозволенное, не так ли?

- Кто, я?

- Дерьмо, - выдал Морелли. – Я, должно быть, сошел с ума, объединившись с тобой.

- Это была твоя идея!

- Хочешь помочь мне со списком?

- Нет.

Больно это напоминает вручение лотерейного билета, на который выпал «джек-пот», соседу.

Морелли припарковался позади моего джипа.

– Кое-что мне нужно тебе сказать, прежде, чем ты уйдешь.

- Да?

- Я ненавижу башмаки, которые ты носишь.

- Что-нибудь еще?

- Извини за колесо прошлой ночью.

Ну, да, конечно.

* * * * *

К пяти часам я продрогла и промокла, но прошлась по всему списку. Я сделала комбинацию из телефонных звонков и бесед с глазу на глаз, но ничего не выудила. Большинство народу было из Бурга и знало Кенни всю жизнь. Никто с ним не имел контактов после ареста, и меня не было причин полагать, что они врут. Никто не был осведомлен о деловых или личных отношениях между Кенни и Муги. Несколько человек высказали мнение о Кенни, как об изменчивой и ненадежной в делах личности. Эти комментарии были любопытными, но слишком общими, чтобы чему-то помочь. Несколько разговоров изобиловало длинными многозначительности паузами, что заставило меня чувствовать себя неудобно, и теряться в догадках, что осталось недосказанным.

Напоследок я решила снова проверить квартиру Кенни. Управляющий два дня назад впускал меня, поскольку запутался в определении моей принадлежности к правоохранительным органам. Я тайком взяла запасной ключ, пока восхищалась кухней, и сейчас у меня было все путем, когда бы я не пожелала войти. Законность была чуточку на грани, но от этой докучливой ерунды я отмахнулась.

Кенни жил на Роут 1 в большом квартирном комплексе, называемом Дубовый Холм. Поскольку поблизости не водилось ни дубов, ни холмов, я могла только догадываться, что их сравняли с землей, чтобы поставить трехэтажные кирпичные бункеры, заявленные как роскошное и по средствам домовладение.

Я припарковалась на одной из стоянок и покосилась сквозь дождь и темноту в сторону освещенного парадного входа. Потом улучила момент, когда из машины вышла парочка и следом спешно вошла в здание. Я переместила ключи Кенни и спрей безопасности из сумки в жакет, накинула капюшон на влажные волосы и, пошатываясь, вылезла из джипа. Температура упала к концу дня, и холод проникал сквозь сырые джинсы. Как-то слишком для бабьего лета.

Наклонив голову и укрывшись капюшоном, я прошла через первый этаж и удачно поймала пустой лифт. Потом поднялась на третий этаж и поспешила к квартире 302. Я послушала под дверью и ничего не услышала. Постучала. Постучала снова. Ответа не было. Я всунула ключ, с колотящимся сердцем быстро вошла внутрь и немедленно включила свет. Квартира выглядела необитаемой. Я переходила из комнаты в комнату, бегло осматривая. И пришла к выводу, что с моего последнего визита Кенни здесь не появлялся. Проверила автоответчик. Сообщений не было.

Еще раз послушала в дверях. С другой стороны было тихо. Выключила свет, глубоко вздохнула, и двинулась в холл, облегченно переведя дух, что все прошло благополучно, и меня не засекли.

Когда я вернулась на первый этаж, то направилась к почтовым ящикам проверить почту Кенни. Ящик был переполнен всякой дрянью. Дрянью, которая могла бы помочь мне найти Кенни. К несчастью, вмешательство в почту карается федеральным законом. Воровство почты является особенно большим табу. Это так неправильно, сказала я себе. Почта священна. Это так, но погодите минуту. У меня есть ключ! Разве это не дает мне кое-какие права? Снова деяние на грани законности вроде того, как я некоторым образом позаимствовала ключи. Я прислонила нос к решетке и заглянула внутрь. Телефонный счет. Это же может мне дать наводку. Руки чесались от желания добраться до этого счета. Голова шла кругом от соблазна. Временное помешательство, подумала я. Я была во власти временного умопомешательства. Идет!