Вера Иванова - Мисс Непоседа

Однако я легко нашла отговорку: Миша и Сеня не посторонние, а друзья и братья, к тому же по сравнению с теми деньгами, которые нам достались за клад исигов, любые траты — копейки.

И все-таки строгий голос мамы не отставал. «Одумайся и сейчас же откажись! — требовал он. — Не забывай об элементарных правилах приличия!»

От нервного напряжения я начала кусать ногти. Надо же, как живучи давние детские привычки!

Потом новая мысль пришла в голову, такая неожиданная, что я замерла, а на душе стало весело. Я вдруг поняла, почему Мишу пробило на подарки. Какую-то из двух богинь он хотел осчастливить…

Интересно, какую? Догадка о том, кто это может быть, добавила жизни красок — и это при том, что я ни на минуту не переставала думать о Лехе!

Ну, дела! Ни рассказать никому, ни посоветоваться — ведь любимая подруга неожиданно перескочила на другую сторону баррикад.

Я поискала Миху глазами — и снова поскучнела: они с Танюсиком стояли на кассе, болтали без умолку и весело смеялись. А может, он все затеял из-за нее?!

В расстроенных чувствах я сдернула очки, вернула продавщице.

— Ты идешь? Что выбрала? — окликнул «искуситель».

— Ничего. Тут и выбрать-то нечего, — небрежно бросила я, в глубине души страстно надеясь, что меня начнут уговаривать и упрашивать.

Но хоббит неожиданно обрадовался:

— Супер! Отлегло. А то у нас денег в обрез, а Тычинка уже выбрала. Правда, не понимаю, зачем вам на зиму глядя темные очки…

Танюсик уже выбрала?! Я перевела взгляд на подругу и увидела, как она примеривает обновку. Так вот, значит, как?! Пока одни переживают, другие не теряются?!

От обиды я аж позеленела. Ну, я им сейчас покажу! Ну, они у меня сейчас попляшут! Я смерила парочку убийственным взглядом и процедила:

— А я передумала! Я хочу себе точно такие же.

Видели бы вы, что стало с Танюсиком! Лицо вытянулось, в глазах — отчаяние.

— Что же, мы с тобой в одинаковых ходить будем? — залепетала вероломная предательница.

— Ничего не знаю и знать не хочу. Можно, Мишенька?

— Э… А… Боюсь, я теперь банкрот, — хоббит в смущении развел руками. — Все на Тычинкины очки ушло. Танюсик сказала, что вы между собой сами разберетесь…

— Отлично! Разбирайся! — Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Танюсика.

В ответ подруга скорчила умильную рожицу и затараторила:

— Я думала, мы одни на двоих возьмем. Ну, чтобы по очереди носить! Но если ты не согласна, на, возьми себе, — и широким жестом она протянула мне злосчастные очки.

Но я уже закусила удила.

— Памятный подарок не может быть один на двоих! — отрезала я, гордо отворачиваясь.

— Я сейчас Брыкалу найду! У него должно было что-то остаться, — засуетился Миша.

И в этот момент Сеня сам появился на горизонте. Здоровяк несся на такой скорости, что чуть не сшиб своего маленького собрата, однако даже не заметил этого. Влетев в бутик, он взмахнул огромной коробкой и завопил:

— Народ! Радуйтесь! Вам больше не нужно ломать голову, что подарить мне на днюху.

— Почему? — оторопели мы.

— Я купил себе «Прибор юного орнитолога»!

— Орни — кого? — опешила Тычинка. Наморщив лоб, она пыталась разобрать иностранные слова на коробке.

— Орнитолог — это любитель птиц! Этим прибором можно слушать их голоса, — и Сеня выудил из коробки огромный белый рупор.

— Что-то я не припомню, чтобы ты интересовался птицами, — с недоумением произнесла Танюсик.

— Я и не интересовался… Пока не увидел это!

— А деньги откуда? — вкрадчиво поинтересовался Миша.

— На последние… — Любитель птиц спрятал рупор за спину и испуганно попятился.

На лице Смыша отобразилось отчаяние. Однако мне ни капельки не было его жалко. «Так тебе и надо!» — злорадно подумала я и, развернувшись, с видом оскорбленного достоинства двинулась прочь, бросив на прощание:

— Не догоняйте меня! И не ищите! Мне нужно привести себя в порядок.

Конечно же, я хотела, чтобы меня догоняли. И чтобы искали! Я даже специально замедлила шаг, когда шла к двери. Но нет! Никто за мной не побежал, никто не остановил, не бросился на колени с извинениями…

И вот тогда я действительно разозлилась. Да как они смели! Бросили одну посреди огромного аэропорта на другом конце Земли! И… дали мне так разозлиться, что я потеряла над собой контроль!

Мне понадобилось обежать вокруг зоны вылета три раза, прежде чем я начала остывать. Чтобы окончательно привести в порядок чувства, я остановилась у окна понаблюдать за взлетающими и приземляющимися самолетами. Обожаю это захватывающее зрелище! Одни самолеты, словно огромные стальные стрекозы, легко разгоняются, вспархивают и исчезают в облаках, другие выныривают из глубины неба и плавно, аккуратненько приземляются на взлетно-посадочные полосы. Я тут же начинаю представлять, как в одних люди машут уходящему прошлому, в других — хлопают и веселятся прибытию, в третьих — горюют о разлуке, в четвертых — радуются скорой встрече… В общем, чужая жизнь захватывает и уносит от собственных проблем.

Вот и на этот раз самолеты не подвели. Вдоволь насмотревшись на них и окончательно успокоившись, я сделала еще один круг по аэропорту и решила побаловать себя, остановившись у киоска и стойки с фруктами — в надежде закупить последние сувениры и выпить свежевыжатый апельсиновый сок.

Но тут меня опять ожидала неприятность — в самый последний момент передо мной влезла какая-то нахальная рыжая девчонка. Бесцеремонно оттолкнув меня, она заграбастала все лучшие магнитики и сок из последних апельсинов. Мне остались одни морковки. А морковный сок я ненавижу!

По душе словно мазнули черной краской. Забившись в угол, я сердито грызла трубочку, торчащую из бутылки минералки, и буравила глазами опередившую меня нахалку. Хуже всего было то, что она была точной копией меня — по крайней мере, снизу, от ног до шеи. На ней были точно такие же, как у меня, джинсики «Sela», темно-розовые кроссовки «New Balance», светло-желтая футболка, «жилет контрабандиста» — с четырьмя накладными карманами — и замотанный вокруг горла цветастый шарфик из «Татума» — как будто для девочек в аэропорте Чанги ввели униформу! И как будто во всем мире нельзя было выбрать ничего другого! И рюкзак был такой же, фирмы «Киплинг», и надпись на футболке «Don’t work make noise»… И даже духи она выбрала такие же, как и я, — «Сalvin Кlein»!

Может, мне и правда пора вступать в ряды антиглобалистов?!!

Нет, конечно, все, что было выше шеи, отличалось: на голове у девицы болтались рыжие косички, на носу — очки, а на переносице — веснушки и две полоски пластыря.

И все равно, у меня было жуткое ощущение, что она «подрезала» не только мои сувениры и сок, но и меня саму!

А уж когда девица сняла очки и заменила их на ТЕ САМЫЕ ТЕМНЫЕ, которые рассорили нас с Танюсиком, КОТОРАЯ СОВСЕМ НЕ ИНТЕРЕСОВАЛАСЬ, ГДЕ Я И ЧТО СО МНОЙ!!!!! — я разозлилась как не знаю кто. «Ах так? Ну, все! Я вам всем покажу! — подумала я, со злостью стукнув о столик бутылкой с недопитой минералкой. — Вы у меня узнаете, на что я способна в гневе!»

Раз эта девчонка заняла мое место, Я ЗАЙМУ ЕЕ! И Братство, которое не ищет меня, ни за что и не найдет!

Оглядевшись, я проскользнула в ближайший туалет. А что? Рыжий парик у меня есть, актерские спобности — тоже. Грима — полно, косметичка ломится. Да и технику гримирования во время съемок я хорошо освоила!

Привычное занятие помогло справиться с бурей эмоций. Гримируясь, я перестала злиться и повеселела. Вокруг было пусто, мне никто не мешал, и через пятнадцать минут из туалета вышла рыжеволосая девчонка в очках и с двумя полосками пластыря на веснушчатом носу. Точная копия той, которая имела наглость перебежать мне сегодня дорожку! Единственное, что отличало нас, — это очки. У девчонки они были с толстыми линзами, а у меня — с обычными плоскими стеклами, конспиративная имитация очков из моего «набора юного сыщика».

Для Братства — да и для всего мира! — я стала неузнаваемой.

Они меня не узнали. Я нашла их в кафе и три раза промаршировала мимо туда-сюда — хоть бы что, никакой реакции! Правда, они вообще ни на что не реагировали — и вскоре стало ясно, почему: обсуждали мое исчезновение.

— Куда она подевалась? — переживал Смыш. — Посадка уже через час!

— Может быть, обратиться к взрослым? — нервничала Танюсик.

— Да ладно, чего там, дайте девчонке погулять! — успокаивал друзей Сеня — он один из всей компании не особенно волновался из-за меня. За что тут же получил нагоняй от подруги.

— Какой ты бесчувственный! — накинулась на него Танюсик. — Сашуля пропала, а тебе хоть бы хны!

От всех этих слов я таяла — значит, эти предатели все-таки искали меня и волновались, а я вот она, тут, брожу у них под носом, и никто — никто! — меня не узнает!