Ирина Хрусталева - Вечеринка в турецких банях

– Ты пишешь?! – Анна удивленно округлила глаза.

– Только, умоляю, не подшучивай надо мной. Я написала уже несколько романов, и они прекрасно продаются.

– Успокойся, девочка моя, я и не думала смеяться, просто я удивлена некоторым образом. И в каком жанре ты пишешь? Погоди, я сама угадаю. Любовные романы?

– Не угадала. Детективы, но не в привычном ключе, а в стиле фэнтези, с юмористическим уклоном.

– Говоришь, твои книги продаются? – недоверчиво переспросила Анна.

– Ага, как горячие пирожки, – хихикнула Вероника. – Я сама не ожидала такого эффекта, честное слово, а потом поняла, что людям просто надоели боевики и ужастики, где постоянно кого-то убивают, в кого-то стреляют, за кем-то гоняются и где кровь льется рекой. Я выбрала легкий, веселый жанр. Читатель просто отдыхает и от души веселится.

– Почему же ты мне ничего не говорила?

– Не знаю. Я хотела, чтобы вышло побольше книг, а уж потом… Короче, мам, я не знала, как сказать тебе об этом по телефону. Каждый раз собиралась, но язык почему-то не поворачивался.

– Что за глупости? Разве рассказать о том, что ты стала писательницей, так уж зазорно?

– Я собиралась отослать тебе посылку со своими книгами. Ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, правда?

– Почему же не отослала?

– Потому что неделю назад ты объявила мне, что приезжаешь сама, и я решила этот сюрприз отложить до твоего приезда, – улыбнулась Вероника.

– Сюрприз удался, я действительно приятно удивлена! У тебя есть авторский псевдоним?

– Арина Звонарева.

– Почему именно Звонарева и почему Арина?

– Я предлагала очень много вариантов, но в издательстве их отвергали, а этот псевдоним мне подсказали девчонки. Света предложила фамилию, заявила, что она должна быть звучной и запоминающейся. Звонарева – как раз то, что нужно. Юлька придумала имя Арина, чтобы было созвучно фамилии, и этот вариант в издательстве приняли. Я, правда, хотела было взять фамилию бывшего мужа, Королева, но потом передумала. Он обязательно постарался бы из этого факта извлечь для себя какую-нибудь выгоду. А так бы очень красиво звучало – Арина Королева! Ну ничего, Звонарева звучит неплохо, мне нравится.

– Мне тоже, – согласилась Анна. – Только, если бы ты не скрывала своего таланта от матери, я могла бы придумать более эффектную фамилию, – отметила она. – Мать никогда не посоветует своему ребенку что-то плохое. А может, еще не поздно это сделать? Мне, например, нравятся такие фамилии, как Романовы, Нарышкины, Рылеевы, – начала перечислять Анна. – Орловы – тоже ничего.

– Мам, может, хватит? Ты еще Пушкина с Гоголем назови. Мне нравится то, что есть, и закончим на этом. Псевдоним нельзя менять, иначе придется все начинать сначала. Чем тебе не угодила Арина Звонарева? Ее уже полюбили читатели, и вообще, я так и знала, что ты обязательно к чему-нибудь придерешься!

– Ладно, ладно, не ворчи, лучше покажи мою комнату, – отмахнулась Анна. – Немедленно принеси туда все свои книги, и прошу не беспокоить меня до самого обеда, – категорически распорядилась она и прошла в дом. – Моя дочь – известный писатель! Я всегда знала, что родила и воспитала знаменитость! – с гордостью произнесла она.

К трем часам все домочадцы собрались в большой столовой. Отсутствовали только Роман, он был на работе, и маленькая Кристина, у которой в это время был тихий час. Анна Михайловна вышла к столу в бриджах в облипочку, цветастой рубашке, завязанной на животе, и в бандане такой же расцветки, как и рубашка. В ушах ее болтались здоровущие серьги, достающие до плеч, из серии яркой бижутерии. Анна обычно ничего дешевле бриллиантов в два карата предпочитала не носить, и челюсть Вероники заметно поехала вниз.

– Мама, ну ты даешь! – все, что она смогла вымолвить.

– Прикольно выглядишь, Эн, причаливай сюда, пора подзаправиться, – махнула рукой Марина, указывая Анне на соседнее с собой место. На ее коленях послушно сидела болонка Дуся и, доверчиво заглядывая ей в глаза, нетерпеливо облизывалась. Девушка украдкой таскала с тарелки сырокопченую колбасу и совала Дуське в рот.

– Всем привет еще раз! Какой прекрасный сегодня день, я открыла окна в своей комнате, и ее заполнил аромат роз. Вероника, передай своему садовнику мое искреннее восхищение.

– Обязательно передам, он будет доволен, что его труд оценила именно ты, мама, – кивнула Ника.

– За это время мне удалось кое-что прочитать из того, что ты написала, и я тобой горжусь, Никочка, – отметила Анна. – И сегодня же вечером мы обязательно поговорим о том, как будем покорять Америку!

– В каком смысле – Америку? – не поняла Вероника.

– Не сидеть же такой талантливой писательнице, как Арина Звонарева, в пределах хоть и бескрайней, но все же России? Ты написала уже достаточное количество бестселлеров, чтобы выйти далеко за ее границы.

– Скажешь тоже, бестселлеров, – усмехнулась Вероника. – Совсем простенькое, легкое чтиво, для души и хорошего настроения, не более того.

– Мне лучше знать, и не смей спорить с матерью, – нахмурилась Анна. – Будет так, как я сказала!

– Хорошо, как скажешь, – вздохнула Ника, прекрасно зная, что спорить с матерью – все равно что плевать против ветра. – Садись к столу, будем обедать, мы ждали только тебя.

– Чем в этом доме кормят? Я надеюсь, все приготовлено из натуральных продуктов, а не из заменителей? – поинтересовалась Анна, придирчиво рассматривая блюда.

– Что значит – из заменителей? – возмутилась повариха Варвара, подававшая индейку, запеченную в духовке. – Я все продукты в дорогом супермаркете покупаю! А вот эта птица вообще вчера еще бегала, мне продавщица сказала.

– Она явно пошутила, – усмехнулась Анна. – В ваших супермаркетах не то что покупать что-то невозможно, к ним даже приближаться опасно.

– Это почему же?

– А потому! Если в Майами в магазине на этикетке какого-нибудь продукта написано, что это – натуральное, то и действительно – натуральное. А здесь что? Вот взять хотя бы эту птицу. Кстати, что это – утка, гусь, курица?

– Индейка.

– Вы думаете, она натуральная?

– А какая же еще?

– А никакая! Она выкормлена специальным генетическим кормом, чтобы быстрее росла.

– Мутант, что ли? – Варвара округлила глаза и брезгливо сморщила нос, глядя на румяную корочку индейки.

– Ну, вроде того, – согласилась Анна. – Разве может за две недели из крошечного цыпленка вырасти взрослая птица весом в три, а то и четыре килограмма?

– Мама, может, хватит рассказывать страшилки перед обедом? – попыталась остановить ее Вероника. – Я считаю, что для этого ты выбрала не совсем подходящее время.

– Вы никогда не задумывались, как может курица нести яйца без петуха? – спросила у поварихи Анна, не обращая внимания на слабые протесты дочери. – А ведь именно такие и продаются в ваших магазинах, да еще смеют называться диетическими! Скажите, разве такие яйца могут быть натуральными? Молчите? То-то и оно: сказать нечего, потому что я права.

– А действительно, как они ухитряются без петуха-то, это самое, нестись? – хихикнула Марина. – Как ни крутите, а это противоестественно.

– Я тебе потом об этом расскажу, Марго, – усмехнулась Анна. – Или возьмем, например, продукцию мясокомбинатов. На ценнике написано – колбаса, а в результате вы покупаете картон вперемешку с соей и крысиными когтями.

– Господи Иисусе! – ахнула повариха. – С какими еще когтями?!

– Мама, что ты такое говоришь?! – вторила ей Ника.

– Говорю то, что есть на самом деле, и нечего на меня смотреть, как на ненормальную, – фыркнула Анна. – О ваших чудо-производителях с мясокомбинатов в каждой нашей газете трубят. Санитария оставляет желать лучшего, и грызунам там полное раздолье. Вас открыто травят, а вы за это бешеные деньги платите.

– И ты веришь тому, что трубят ваши газеты? – возмутилась Вероника. – А где же твой хваленый патриотизм?

– Мой патриотизм остался при мне, не волнуйся, – прищурилась Анна. – И я как раз не верю тому, что пишут газеты. Слава богу, я сама здесь прожила бóльшую часть жизни и прекрасно знаю, что к чему. И именно являясь патриоткой, я регулярно смотрю российские каналы. Надеюсь, не нужно напоминать вам, о чем рассказывают независимые журналисты?

– Мне кажется, ты утрируешь, – не согласилась с матерью Ника.

– Утрирую, говоришь? Я всегда утверждаю только то, в чем абсолютно уверена. Девяносто процентов лекарственных препаратов в России – контрафакт, проще говоря, подделка. И я говорю о том, от чего зависит здоровье людей. Скажи, что это не так, и я сниму перед тобой свою бандану от Сен-Лорана.

– Мне нечего ответить, ты права, – нехотя согласилась Ника. – С подделками у нас и правда беда. Но наше правительство работает над этим вопросом.

– Пока они будут работать, целое поколение загнется на корню, – припечатала Анна. – Нужно не говорить, а делать!