Галина Куликова - Банановое убийство

Что же случилось дальше? Я взялся за расследование и сразу обратил внимание на канифольную крошку, прилипшую к банановой шкурке. Роман Потапов услышал про канифоль и призадумался. Вспомнил свои танцевальные туфли, валявшиеся под вешалкой без пакета, сопоставил с моей версией, которую наверняка донесла до него Тоня, и решил поговорить с Чихачевым один на один. Что из этого вышло, все знают.

– Но ведь Чихачев не профессиональный убийца, – удивился Герман. – Как ему удалось провернуть такой блестящий трюк с этой банановой кожурой?

– Возможно, он смотрел фильм «Мистер Смит отправляется в отпуск», – пожал плечами Сильвестр.

– С‑с‑скотина киношная, – прошипел с пола Чихачев. – Не думай, что тебе все сойдет с рук! Я тебя достану!

Неожиданно для всех за Сильвестра вступилась Шура. Она вскочила и без предупреждения, без подготовки, без криков или чего‑нибудь подобного прыгнула прямо на Чихачева. Примерно так, как дети прыгают на надувной матрас – животом. А потом села на него верхом и стала бить кулаком:

– Вот тебе за «бедную дурочку», вот тебе за «поговорим через двадцать килограмм», вот тебе за…

– Шура! Шура! – Все кинулись оттаскивать ее от Чихачева, но справились с этим делом с большим трудом. – Он и так лежит на полу.

Он лежит, потому что сволочь! – сделала собственный вывод Шура. – Вон, узнайте у старшего лейтенанта.

– Так я продолжу? – спросил Сильвестр, когда все угомонились.

Чихачева подняли с пола и толкнули в кресло, в котором раньше сидел Леонид Николаевич. Уничтоженный коллекционер отступил на задний план и старался не высовываться. Взгляд его то и дело с тоской обращался внутрь себя, в прошлое, когда все было так спокойно, безопасно… Сегодняшнее утро еще было этим самым прошлым, а теперь все изменилось безвозвратно.

– После того как Константин расправился с Фофановым, он не смог улизнуть с места преступления незамеченным. Его видел слесарь, чинивший замок, и я вполне мог этого слесаря найти и попросить опознать убийцу по фотографии.

Тогда он убил слесаря, снова представив его смерть как несчастный случай. Милиции, которая не вела никакого расследования, не было дела ни до сумки с бананами, ни до книжки Бананы Ёсимото. Эти вещи Костя оставил рядом с телом специально для меня.

Те же самые бананы – его визитка – появляются и возле трупа Потапова. Полагаю, Тоня, что ваш бывший муж пошел со своими сомнениями к убийце. И, разумеется, поплатился за это жизнью. Не знаю, чем Константин угрожал Потапову, когда заставил его влезть на стул и продеть голову в петлю…

– И это выясним, – пообещал Стас, длинно зевнув. Когда Майя посмотрела на него бешеными глазами, он попытался оправдаться: – Да ладно вам! Для меня убийцы не такая уж страшная редкость. И потом.

Вы после своего митинга по домам пойдете, а мне еще с этим разбираться, – он кивнул на Чихачева. – Хотя чего с ним разбираться? Он мне руку поцарапал! Нападение на сотрудника милиции, находящегося при исполнении служебных обязанностей… и все такое… в присутствии трех… пяти… большого количества свидетелей… Короче, есть за что задержать гада.

Майя смотрела в макушку Половцева с подозрением. Ей казалось, что он просто издевается над ними, что сейчас он просто встанет и уйдет, махнув на прощание ручкой. С другой стороны, сидит ведь. Сидит и, кажется, внимательно слушает.

– А как же вы… Как вы догадались, что это Костя? – спросила Тоня.

– Ну…

Сильвестр бросил на Чихачева короткий взгляд.

– Мне показалось довольно странным, что он неожиданно забросил свою работу и сопровождал вас повсюду, словно верный паж. Он не выглядел безумно влюбленным… Я заметил вот что. Как только в его присутствии заходила речь об убийстве Фофанова, о смерти Потапова и обо всем, что было связано с «банановыми убийствами», наш герой принимался стучать ногой по полу и грызть ноготь. В остальных сложных случаях выражал свои чувства словами, широко обсуждая происшедшее, – касалось ли это человека с родимым пятном или прошлого вашей семьи. Ангел его тоже взволновал – когда зашла речь об этой статуэтке, он выбивал ритмы не хуже чечеточника.

– А я ничего не замечала! – воскликнула Шура. – Мне казалось, он Тоню любит…

Я проверил его, – продолжил Сильвестр. – Когда Тоня исчезла и мы все собирались ехать в тот дом, откуда звонили похитители, я предложил ему отправиться в другое место – раскапывать старую информацию. Я был уверен, что истинно влюбленный пошлет меня подальше и первым бросится искать любимую. Невзирая на то, что там почти наверняка ее не окажется. Влюбленные не могут мыслить логически, они подвержены эмоциям… А у Кости была только одна любовь – ваша статуэтка. Вы ему безразличны.

Я сделал безумное предположение, – признался Сильвестр. – Я подумал: какие последствия имело убийство Фофанова? Не состоялась его свадьба с Тоней. Проанализировал все, что было связано с подготовкой к этой свадьбе, и нашел только одну крошечную зацепку: свадебный подарок Леонида Николаевича. Не будет свадьбы – статуэтка останется в семье. И тогда он ее все‑таки купит. Или завоюет вместе с Тоней. Фофанов был препятствием на пути к его мечте, и Константин его устранил. Два остальных убийства – это всего лишь шлейф первого. Он убирал свидетелей и делал это равнодушно.

– Никогда не думала, что мне придется целоваться с преступником, – гадливо сказала Шура. – Зря вы меня подбили, у меня теперь мурашки по коже.

– Кто кого на что подбил? – удивился Герман. – С кем это вы целовались?

Да вон с ним. – Шура ткнула в Чихачева пальцем. – Сильвестр заявил, что ему нужно зачем‑то держать Костю на привязи. Ну, то есть он должен быть уверен, что тот под присмотром и никуда не вырвется из дому. Как я могла это обеспечить? Только одним способом. Я зазвала Константина в кабинет и призналась ему в любви.

– А‑а! Так все эти крики и топот означали признание в любви!

– Ну… Когда один любит, а другой нет, признание всегда получается очень шумным, – философски заметила Шура.

В этот момент позвонили во входную дверь.

– Это они?– с надеждой спросила Шура, глядя на Сильвестра глазами Каштанки, вернувшейся домой.

– Да, – ответил Бессонов.

– Тонин брат и тот мотоциклист в шлеме?

– Да.

– Ой, какая же я на самом деле романтическая курица! – призналась Шура и промокнула мизинцем уголок глаза. – Сидите, сидите, я открою!

Она побежала в коридор, громко топая, и через минуту все услышали щелчки замка и ее восторженный голос:

– О‑о! Кого я вижу! На вас новая рубашка… Ну, что? Давайте знакомиться как положено, черти полосатые! Кого поцеловать первым?