Маргарита Южина - Двуликая особа

– Чего каркаешь! – шепотом накинулась на нее Валерия. – Кто на тебя их спустит?

– Да так я… Сдуру.

Между тем галантные кавалеры допили водку, и в их руках появились ружья.

– Объясняю правила охоты, – зычно объявил холеный Пашка. – Сейчас мы будем стрелять по мишеням, по движущимся.

– А ты, корова, и ты, другая, – презрительно усмехался Федор, – как раз этими мишенями и будете. Сумеете от пуль увернуться, значит жить будете, а не получится – сами виноваты, плохо бегали.

Валерия зрительно прикинула, сколько ей бежать до ближайших сосенок. Не так и много. Если учесть темноту, то шансы кое-какие есть. Она даже наметила два темных местечка, где будет передохнуть. А если бежать к их машине? В такую красавицу вряд ли стрелять станут. Только что толку – она ее даже открыть не сможет.

– Так вы по движущимся будете поливать, а если мы стоять будем? – уточняла Лидка.

– Нам просто легче будет целиться, красавица, – пояснил ее бывший ухажер.

– А теперь раздевайтесь!

– Как, совсем, что ли? – удивилась Лидка.

– Да ну! Ты смеешься! – заржал Пашка, тряся головой. – А вдруг Федор на твои прелести позарится, всю охоту нам испоганит. Снимай пальто и сапоги, легче бегать будет.

– Быстрей! – рыкнул Даф, передергивая затвор.

– Нет, прямо здесь раздеваться? – Лидка упрямо не понимала, чего от нее хотят.

– Здесь! И по-быстрому!

Подруги стали медленно стягивать сапоги, скинули пальтишки. Холод обжег ступни, мороз сразу проколол до костей. Валерию била дрожь. Она знала: это не от холода, нервы. Лидка сняла свою бесформенную трикотажную кофту и протянула Валерии, оставшись в смешной белой блузке с кружевами:

– На ней и правда Мальва спала, но сейчас это не самое страшное, верно? – горько усмехнулась она, помогая затолкать руку в рукав. – Жалко мне тебя, так ничего в жизни и не видела.

И тут зажегся фонарь. «Предусмотрительные, твари!» Яркий свет бил по глазам, почти полностью ослепляя. Сердце колотилось у горла, челюсти отбивали унизительную дробь, но голова работала четко.

– Лидка, к машине беги! Они по ней лупить не станут!

В них еще не стреляли. Валерии на миг показалось, что это дурацкая шутка недоделанных мачо, но тут же сомнения исчезли. От ужаса сердце замерло, прекратилась дрожь. Смачно выматерилась Лидка. Бывшие ухажеры уважительно ушли в тень. Федор вел на железных растяжках двух здоровенных кавказцев, а те, хрипя и брызгая слюной, рвались к жертвам.

И начался ад! С диким криком Лидка бросилась к соснам. Две громадины с грозным рыком кинулись вслед. В это же время раздались выстрелы. Их хлопки казались безобидными по сравнению с летящей мохнатой, изрыгающей страшную, мучительную смерть. Валерия будто окаменела. Она видела, как могучие псы, слившись в одно свирепое чудовище, настигли нелепо убегающую Лидку и легко сшибли с ног. На мгновение мелькнуло обезображенное ужасом Лидкино лицо, страшные глаза, и нечеловеческий вопль разорвал морозную глушь. Потом уже невозможно было разглядеть, где человек, а где звери. Шевелящееся, рычащее, воющее месиво. Валерию обожгла острая боль в плечо, и она очнулась. Теперь ее очередь. Псы перекинутся на нее. Как Лида говорила – по возможности не бежать? Но тогда Валерия не успеет. И она понеслась. Она бежала к тем, кто по ней стрелял, моля небо лишь о том, чтобы ее быстрее догнала пуля, а не кровавый клык.

Севка потерял из вида эту проклятую машину. Теперь он ехал на небольшой скорости, стараясь не проскочить незаметного поворота. Где-то сбоку раздались выстрелы. Парень вырубил дальний свет, а затем и ближний. Попривыкнув немного, он неплохо видел дорогу на освещенном яркой луной снегу. Поворот он не проскочил, и выстрелы раздавались именно оттуда. Проехав еще немного, Севка заметил свет фонаря, туда и направил свои колеса.

То, что он увидел, потом еще очень долго снилось ему ночами.

На белой площадке две здоровые лохматые собаки точно тряпичную куклу таскали и разрывали окровавленное тело. Вместо лица зияла сплошная кровоточащая рана, одежда была разорвана в клочья, а псы все таскали и таскали уже послушное тело по бурому снегу. В стороне стояли три мужика и целились в раздетую женщину, которая неслась прямо на них. Валерия! Небольшого роста парень подбежал к собакам, пытаясь оттащить их от растерзанного трупа.

– Фран! Фу! Давай теперь другую гони. Фас! Фран! Фас!

И Севка рванул. Он мчался навстречу этой бегущей женщине, ему надо было успеть – успеть спасти ее. Валерия неслась, как стрела. У нее перед глазами было только разгоряченное охотой лицо красавца Дафа. «Ну, с-сука, добегу, доползу до тебя! Пусть кобель меня загрызет, но только вместе с тобой!» Она слышала, как этот червяк оттаскивал пса от Лиды и травил теперь уже на нее. Собак она не винила. Чего от них ждать, если настоящими зверями здесь были люди. Однако понимала – от собаки спасения не будет, но только бы дотянуть до Дафа! Но… Такого не бывает! Прямо на нее несся ее собственный «Форд»! Валерия влетела в распахнутую дверцу, и машина пошла, набирая скорость. Страшный удар пришелся по капоту. Туша разъяренного кавказца ударилась о машину. Пес отлетел, но сейчас же вскочил и кинулся вдогонку. Пока машина разворачивалась, ему это почти удалось, и Валерия смогла хорошо разглядеть медвежью морду с круглыми ушами, налитые гневом глаза и страшную пасть – между зубов застрял маленький клочок Лидиной белой кофточки.

Как они выбрались потом из этого адова логова, точно рассказать не смог бы ни Севка, ни Валерия. Наверное, не ушли бы живыми, если бы Севка не перебрался на заднее сиденье и не начал палить из того самого пистолета, которым хотел пристрелить попутчицу. Та же знала свою машину как никто, поэтому выжимала из нее все возможное, забыв про плечо, в которое попал-таки кто-то из охотников, вообще про все на свете. Преследовать долго их не могли – простреленные колеса мало этому способствовали. А скорее всего те, кто мчал за ними, просто испугались ненужного шума вблизи города.

Теперь Валерия сидела на кухне чистая, причесанная, перевязанная белоснежным бинтом и укутанная в пушистый Сашкин халат. Едва заметно подрагивала сигарета в ее длинных пальцах.

– Ты знаешь, Шур, она ведь раньше меня все поняла. И кофту эту собачью специально мне отдала, думала хоть немного инстинкт кобелей расшевелить, разжалобить, что ли, и побежала для того, чтобы за ней кинулись, а не за мной. Винилась, что меня в такой страх ввязала. И самое горькое… – тихо говорила Валерия, не замечая бегущих по лицу слез, – самое горькое… знаешь, она ведь в самую последнюю минуту жалела меня, мол, я, бедняжка, ничего в жизни так и не увидела. А сама-то…

Валерия была не похожа на себя прежнюю. Короткая мальчишеская стрижка, ненакрашенное лицо, темные круги под глазами, морщинки, которых раньше не было, и выражение горькой отрешенности.

Севка и Сергей молча вертели в пальцах пустые рюмки.

– И как мне теперь в этой жизни дальше быть?

– Проще простого, – буркнул Севка, напомнив любимое выражение Лерки. Саша по-матерински взъерошила его волосы.

– Саша, ты милицию-то вызывай, я уже в норме, – напомнила Валерия. – Нет смысла больше хорьком в норах отсиживаться. Да и что толку? На этот раз меня Григ не достал, достанет в другой. Ты, Шура, только мальчишек моих навещай, не хочу, чтобы они сволочами росли.

Уже поздно вечером, перед сном, Сергей, глядя куда-то перед собой, негромко проговорил:

– Саша, я сегодня такого ужаса наслушался, а на душе как-то чисто и спокойно. За Валерию.

«И за Севку», – мысленно добавила Саша, плотнее прижимаясь к плечу любимого.