Наталья Александрова - Резидент на поводке

И вдруг лицо возможного клиента поразительно изменилось. Его озарила нежная, восторженная улыбка.

Великий русский писатель Лев Толстой считал красивыми тех людей, которых улыбка делает лучше, и уродливыми – тех, кого улыбка портит.

По этому критерию потенциальный Лолин клиент был самым настоящим красавцем, потому что улыбка его удивительно украсила.

Лола проследила за его взглядом, чтобы понять, кому или чему улыбается этот странный человек.

Она не сомневалась, что увидит привлекательную женщину...

Однако в том направлении, куда смотрел клиент, никого не было – ни женщины, ни мужчины. Клиент с восторженной улыбкой смотрел в пустой угол зала, где стоял только низкий глиняный горшок с невзрачным зеленым деревцем.

– Какая красавица! – едва слышно выдохнул мужчина.

– Кто? – ревниво переспросила Лола.

– Она! Азалия Целестинум! – В его голосе прозвучало искреннее восхищение.

– Вот это растение? – разочарованно протянула Лола. – Разве это азалия? Оно же даже не цветет!

– Что вы понимаете! – проворчал клиент, и улыбка медленно сползла с его лица. – Чаще всего она цветет поздней осенью и зимой, так что все еще впереди! Да вы же видите – она уже собирается цвести! Нет, ну какая красавица!

Лола переводила взгляд с неприметного деревца на восхищенного клиента. Странный какой-то... впрочем, у каждого человека могут быть свои маленькие странности. Или не очень маленькие. К примеру, в театре, где Лола работала до знакомства с Маркизом, был один пожилой костюмер, который разводил гигантских мадагаскарских тараканов. Он кормил их с руки, гладил по спинке и называл ласковыми именами. По сравнению с этим увлечением хобби нового клиента было очень даже ничего. Да и сам он казался сейчас гораздо привлекательнее, чем в начале разговора. Лола пожала плечами и деликатно покашляла, чтобы привлечь к себе внимание клиента.

– Так что вы хотели мне рассказать?

Мужчина с явным сожалением отвернулся от деревца и перевел взгляд на Лолу. При этом он заметно поскучнел и снова превратился в крайне неприятного занудного типа.

– Вообще-то я сомневаюсь, стоит ли вам что-то рассказывать... – пробурчал он, оглядев Лолу с ног до головы.

Лоле этот взгляд очень не понравился.

Она привыкла к оценивающим взглядам. Обычно эти взгляды были либо восхищенные (мужские), либо завистливые (женские). Иногда, правда, встречались взгляды, полные болезненной, мучительной ненависти. Так на нее смотрели коллеги по театру – неудачливые актрисы, у которых Лола отбила хорошую роль, или стареющие примы, чувствующие, что она наступает им на пятки.

Но этот мужчина смотрел на нее так, как будто она была не женщиной, между прочим, молодой и красивой, а... предположим, каким-то не очень удачным офисным приспособлением или некачественным образцом оргтехники. Скажем, сломавшимся факсом или засорившимся аппаратом для измельчения бумаг. Или даже простым дыроколом, который по какой-то необъяснимой причине перестал прокалывать дырки в канцелярских документах, а ни на что другое совершенно не годился.

Лоле и самой этот клиент нравился все меньше и меньше, однако она представила, как посмотрит на нее Леня, если она сообщит ему, что сделка не состоялась.

«Тебе совершенно ничего нельзя поручить! – воскликнет ее деловой партнер и соратник, громко высморкавшись в огромный клетчатый платок и очень достоверно изобразив тяжело больного человека. – Просто не представляю, что ты будешь делать, когда меня не станет!»

Или он вообще ничего ей не скажет, но одним только своим взглядом выразит все, что думает о таких неумехах и нескладехах, которые не могут окучить самого заурядного клиента...

Нет, Лола не может вернуться ни с чем!

Она решила применить свое самое мощное оружие, оружие массового поражения, которое имеется в арсенале практически любой женщины – кокетство.

Она опустила длинные ресницы, томно вздохнула, так что ее грудь поднялась, красиво обрисовавшись сквозь тонкий трикотаж строгой блузки, и придвинулась поближе к своему собеседнику.

– Понимаете... – проговорила она едва слышно интимным, доверительным голосом, – вы такой интересный мужчина... увидев вас, я сразу поняла, что у нас с вами много общего... я почувствовала в вас родственную душу...

Расчет ее был прост, как грабли.

Она была уверена, что будущий клиент, чтобы лучше слышать такой увлекательный монолог, чтобы не пропустить из него ни слова, придвинется ближе, то есть сделает шаг навстречу. Приблизившись, он почувствует волнующий аромат ее духов («Белая кувшинка» от Исси Мияки). Дальше Лола скажет ему пару незамысловатых комплиментов (мужчины ведь такие примитивные существа: чем грубее лесть, тем легче они на нее попадаются), и дело будет сделано, то есть договор заключен.

Однако тот почему-то не придвинулся. Видимо, у него был очень хороший слух. Или, напротив, очень плохое обоняние. Он смотрел на Лолу совершенно равнодушно, только с легким оттенком удивления – как будто тот самый факс, или машина для измельчения бумаг, или канцелярский дырокол, вместо того чтобы выполнять свои прямые функции, вдруг прочитал монолог Гамлета или список кораблей балтийского торгового пароходства.

Лола решила сохранить инициативу и, придвинувшись еще немного, проговорила низким интимным голосом:

– Сразу видно, что вы много страдали, много любили и теперь ваша душа – как выжженная пустыня...

– Пустыня... – задумчиво повторил клиент. – В пустыне азалии не растут... они очень требовательны к поливу! Их нужно поливать не реже двух раз в неделю, а во время цветения – ежедневно, причем подходит далеко не всякая вода. Лучше всего – талая, в крайнем случае – хорошо отстоявшаяся...

Лола резко отодвинулась.

Нет, с таким человеком ей никогда еще не приходилось сталкиваться! Это не мужчина, это... это ходячий номер журнала «Комнатное цветоводство»!

Она уже готова была сдаться, но снова вспомнила своего боевого соратника Леню Маркиза, представила его насмешливый взгляд и решила еще раз попытать счастья.

Допустим, этот недокормленный цветовод-любитель равнодушен к женским чарам. Но против грубой лести не может устоять ни одно существо мужского пола, это Лола знала доподлинно. На грубую лесть были падки даже Лолины домашние любимцы – Пу И, очаровательный песик древней мексиканской породы чихуахуа, кот-джентльмен Аскольд и говорящий попугай Перришон.

Итак, лесть должна действовать безотказно, и если пока ей не удалось сломить сопротивление клиента – значит, она просто выбрала неверное направление удара. Нужно ему льстить, льстить грубо, беззастенчиво, но не как мужчине, а как... как цветоводу!

– Что вы говорите! – воскликнула Лола, вскинув ресницы в восторге. – Вы сказали, что вода должна быть хорошо отстоявшейся? Кто бы мог подумать! А я поливала свои цветы водой из-под крана и удивлялась, почему они гибнут!

– Водой из-под крана?! – переспросил ее собеседник, и его лицо побледнело от ужаса. – Да что вы такое говорите! Как можно! Ведь вы-то сами не пьете эту воду! Понятно, что ваши цветы гибнут, причем гибнут в страшных мучениях! Нет, я просто удивлен – как можно продавать цветы таким безответственным людям? Почему-то автомобиль не доверяют кому попало, сначала требуют сдать экзамен на право вождения, а цветы, эти прекрасные, беззащитные создания, может купить кто угодно! У покупателя не требуют никаких документов! Даже справки из психдиспансера! А что, если он шизофреник или, хуже того, садист и будет мучить свои цветы? А что, если он маньяк-убийца? Или такой безответственный тип, как... как вы? Надеюсь, вы не покупали азалии?

– Нет, что вы! – Лола сделала честные глаза. – На такое я бы никогда не решилась без соответствующей подготовки! Я не шла дальше обычных комнатных фиалок, хотя, должна признаться, подумывала о фуксиях. Но ведь в моей жизни не было такого человека, как вы... – Она снова томно вздохнула и придвинулась поближе. – Не было такого знающего, такого опытного цветовода...

Все это была заведомая ложь – Лола очень даже неплохо разбиралась в комнатных цветах и азалии не заводила только потому, что они очень капризны и требуют к себе повышенного внимания. А у нее и так было кому оказывать это внимание – Пу И претендовал на все запасы нежности в ее сердце. Кроме того, кот не дремал и слишком интересовался ее растениями. И если фиалки оказались достаточно живучими, а фикус и вовсе не боялся кошачьих зубов, то азалии очень не одобряют, когда у них объедают нераспустившиеся бутоны.

На этот раз ее маневр не пропал даром. Любитель азалий сделал встречное движение и благосклонно взглянул на Лолину взволнованно вздымающуюся грудь.

– Я вижу, что в вас несомненно есть хорошие задатки... – проговорил он с зарождающейся симпатией.

– Как жаль, что мы расстанемся и я буду лишена вашего благотворного влияния! – едва слышно выдохнула Лола.