Дарья Донцова - Концерт для колобка с оркестром

– Что случилось? Вы так побледнели.

– Все в порядке, – лепечет она, – мне надо поговорить вот с ним, без посторонних глаз, наедине.

Парикмахер окидывает парочку взглядом и по-своему понимает ситуацию.

– Нет проблем, – подмигивает он Люде, – пусть молодой человек подождет пока в кафе, я приведу вашу голову в порядок и все устрою, цена пустяковая, сто баксов в час.

Людмила поговорила с Романом на квартире свиданий. Через пару дней они снова встречаются в том же месте, Мила приносит брату немного денег. Голова у бедной женщины идет кругом, мать умерла, спросить, правду ли говорит Роман, не у кого. Затем они опять встречаются, потому что только сейчас Людмила догадалась попросить Романа принести метрику, где черным по белому указано имя матери. Людмила с трудом признает: Роман ее брат. Но тут парень неожиданно говорит:

– А Яна моя сестра, близнец, – и у Люды просто начинается истерика.

Она перестает что-либо соображать. Все события разворачиваются в отсутствие Алексея, тот на несколько дней отбыл на книжную ярмарку в Киев.

Людмила не хочет волновать мужа, она решает рассказать ему все после приезда. Но тут события начинают набирать стремительные обороты.

У глуповатого Романа появились подозрения, он едет в Козюлино еще раз, снова встречается с Ольгой Ивановной и понимает: Яна соврала. Она сестра, но не родная, и прав на деньги Фомина не имеет. Он должен был опять встретиться с Людмилой, но решил не идти на свидание. У Милы есть его адрес, она заволнуется, приедет к родственникам: соседка отдаст ей его записку, так рассуждает Роман. Он вообще решил ничего больше не просить у Мирской. Людмила кажется ему очень симпатичной, а Яна вызывает омерзение. Наврала, впутала его в историю, потом пропала. Где она сейчас? И тут Роме приходит в голову идея: Яна прячется у Фомина, он пишет об этом в записке и отбывает на рыбалку.

Гена повернулся ко мне:

– Ты приходишь к Людмиле. Та дает тебе деньги и просит во что бы то ни стало передать их Яне. Еще она хочет, чтобы сестра непременно связалась с ней, потому что Федор каждый день звонит Мирским.

Вечером Яна, сбежавшая от Федора, и в самом деле звонит сестре. Та, обрадовавшись, договаривается с ней о встрече, но тут дома внезапно появляется Алексей, который прилетел в Москву раньше намеченного времени. Он слышит, как жена говорит:

«Завтра, в доме, где находится парикмахерская „Паоло“, пиши адрес».

«С кем ты болтаешь?» – спрашивает Мирский.

Жена бросается ему на шею и рассказывает о последних событиях.

Гена замолчал.

– Ну, – поторопила его я, – а дальше что?

Гена пожал плечами:

– Дальше все. Алексей убил ее, думая таким образом решить все свои проблемы.

– Зачем?!!

– Неужели не понятно?

– Нет! С какой стати Мирскому убивать жену? Он что, не мог разрешить ситуацию иным путем? Да, я согласна, Алексей попал в неприятную ситуацию, Фомин умер, и внезапно объявился наследник. Мирский-то, хитрый делец, небось составил договор на двадцать лет. То есть еще много времени он мог продавать книги Фомина и никому ничего не платить, а тут Роман! Уж логичнее было бы придушить парня, а не Людмилу!

Гена прищурился.

– А кто говорит о Людмиле? Мирский убил Яну, он знал, что сестра, доставившая ему кучу неприятностей, придет к определенному часу на квартиру свиданий.

Людмила, причесавшись, вышла через черный вход, села в такси и отбыла в Шереметьево. Там она села в самолет и улетела на Кипр по поддельному паспорту.

– Зачем?

– Мирский хотел создать видимость смерти жены, – объяснил Гена, – он сделал все для этого. Велел Миле уйти через черный ход и оставить мобильник у парикмахера. Стилист должен был подтвердить: клиентка отправилась на свидание. Что он и сделал.

Только Люда уехала, а в условленный час в подъезд вошла Яна.

– Но как же ее приняли за Люду?

– Кто? Милиция? Опознавал-то тело Мирский.

Он сразу заявил: это моя жена. Лицо было изуродовано, к тому же Яне, как и Людмиле, от Сони досталась редкая группа крови, четвертая. Никаких сомнений ни у кого не возникло. Исчезли ценные вещи…

– И Людмила согласилась на убийство сестры?

– Нет, конечно.

– Но она ушла через черный ход, потом улетела.

– Мирский сказал жене, что у него крупные неприятности, якобы на него наехали бандиты, грозят убить членов семьи, поэтому Миле следует срочно, тайно уехать. Сам он быстро продаст дело и присоединится к жене. Скорей всего, им придется всю жизнь жить потом по фальшивым документам, но это ерунда.

Я только хлопала глазами, вот это поворот!

– Но ведь Ксюша тащила труп за ноги по лестнице, как же она не поняла, что это не Людмила? – вырвалось наконец у меня.

– Ну, во-первых, не так уж хорошо она знала свою клиентку, – объяснил Гена, – видела ее издали.

А потом, представляешь, в каком состоянии находилась Ксюша?

Я снова заморгала, у меня закончились слова.

– Ненависть, посеянная вместе с жадностью, и мстительность дали страшный урожай, – пробормотал Куприн.

– Господи, – прошептала я, – ну почему Яна и Алексей просто не пришли к Соне и не сказали ей правду?

Гена уставился в окно.

– В конце концов, – медленно закипала я, – Яна сама виновата, она получила по заслугам. Ведь она фактически убила Соню, толкнула ее на уход из дома.

Да, Алексей совершил ужасное дело, женившись на Людмиле, но он-то хотел потом жить нормально, зарабатывать деньги. И вообще странно, что он так долго терпел выходки Яны.

– Он любил сестру, – вздохнул Гена, – и начал действовать лишь тогда, когда понял: Яна его самый страшный, самый опасный враг. Если Алексей даже купирует ситуацию с Романом, Яна обязательно придумает новую гадость.

– Интересно, отчего она не рассказала Людмиле всю правду про брата? – протянула я.

– Понимала, что доказательств родства Люды и Алексея нет. Олимпиада умерла. Больше никто не знал о двойне.

– А Антонина! И директриса Ольга Ивановна!

Гена засмеялся.

– Ну, о том, что директор в курсе дела, Алексей не знал, а насчет Антонины… Мирский думал, что ее нет, что она погибла, стала жертвой наезда в Козюлине.

– С какой стати ему это в голову пришло? – завопила я. – Антонина живехонька, здоровехонька!

– Когда Яна первый раз устроила Алексею скандал и пообещала открыть Людмиле правду, – медленно сказал Гена, – Мирский сразу понял, что никаких доказательств у Яны нет и что существует лишь одна опасная для него особа, способная сообщить Людмиле правду, – Антонина. Алексей пару раз съездил в Козюлино, естественно, он великолепно знал Антонину. Сидя в машине, он подкарауливал женщину, первое время ему не везло, Антонина была не одна, но потом он подстерег ее вечером, зимой. Она вышла из своего подъезда, в зимнем пальто, с сумкой…

– Боже! – воскликнула я. – В своем зимнем пальто, полученном за хорошую работу в подарок!

Только Тоня носила его недолго, отдала соседке Нине, матери Лизочки. Очень, как вспоминал Назар, приметная вещь, с огромным рыжим воротником.

Алексей сбил Нину!

Гена кивнул:

– Да, и скрылся с места преступления. Зимой темнеет рано, Нина и Тоня издали похожи, примерно одинаковые фигуры, да еще это пальто. Мирского никто не заметил. Происшествие посчитали за ДТП. Вот отчего Алексей жил спокойно, он был уверен: на свете нет никого, кто сообщит Людмиле страшную правду. Что бы ни говорила Яна, ее брат-близнец мог возразить: «И не стыдно тебе врать? А ну, покажи документы о нашем родстве».

Внезапно меня покинули силы. С трудом повернув голову к Олегу, я спросила:

– Почему люди делают друг с другом такое? Отчего ненавидят родных?

Куприн молча полез за сигаретами.

– Наверное, скажу сейчас банальность, – тихо ответил Гена, – но лучше жить честно. В любой, даже самой неприятной ситуации нужно говорить правду, потому что, единожды солгав, вы будете вынуждены врать дальше, станете бояться разоблачения, и непонятно, куда в конце концов приведет вас дорога, вымощенная камнями лжи. Очень старая истина, но от своей древности она не перестала быть правильной.

Встречаются порой люди, которым по непонятной причине всегда везет. Алексей Мирский был из их числа. На следующий день после его ареста скончалась Антонина, в смерти медсестры не было ничего криминального, она умерла от инфаркта. Сутками раньше на тот свет отправилась Ольга Ивановна, бывшая директриса детдома. Алексей Мирский, испугавшись во время задержания, быстро пришел в себя и, сразу вызвав адвоката, отказался от всех прежних показаний. Защитник написал длинную бумагу, из которой следовало, что Мирский в момент взятия его под стражу был временно невменяем, за свои слова не отвечает, и вообще издатель очень болен. Потом адвокат обратился к прокурору с ходатайством об изменении меры пресечения для Алексея с ареста на подписку о невыезде. Как правило, если дело идет об убийстве, прокурор отказывает, но Мирского почему-то отпустили. Мне думается, что в этой ситуации помогла не взятка, а… ну, скажем, вмешательство ангела-хранителя Алексея.