Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами

– А хотите повеселиться? – Вопрос Алисы не вызвал удивления. Три часа ночи – самое подходящее для этого время. – Я была свидетелем одного разговора между отчимом и Антоном Василичем Солодовым. Дверь в отцовском кабинете оказалась закрыта неплотно, а я только вошла в приемную, где никого не было. Так Антон вопил, что эта стерва – имелась в виду Ирина – либо хитра, как сто китайцев, либо беспросветная дура. Целый день ребята сидят на прослушке ее телефона, так один уже принял решение повеситься. С самого утра эта идиотка с кем попало обсуждает консистенцию стула у Сени и его отказ от рыбы. Причем Сеня откуда-то жалобно мяукает, прямо как человек, а она ему басом гудит: «Ну что ты, котик, возмущаешься, я же правду говорю». Помешалась на своем коте. Может, его взять в заложники и удавить? Потом я услышала, как он прямо из кабинета отца дозвонился до Ирины. Финал был отпадный! Солодов так матюгался, что вылетела из приемной, – уши завяли. Телефон с прослушивания сняли…

– Между прочим, Семен Иваныч котом никогда не был, – пустилась я в пояснения. – Это Солодов зря! Всю жизнь Сеня только свою жену любит, Анастас Иваныча. – И смущенно добавила: – Да, каким-то образом я додумалась, что Тимофеев, будучи в гостях, оставит в аппарате «жучок». Должны же они как-то контролировать мои телефонные переговоры. А телефон вовремя упал и разбился. «Жучок», чтобы не пропадал даром, Лешик к телефону Анастас Иваныча подключил…

– Что-о-о-о!!! – С этим криком возмущенно вскочили два человека – Лешик и Димка. Остальные хохотали.

– А в чем, собственно, дело? – удивленно спросила Наталья у сына. – Да я попросила тебя о такой маленькой услуге…

– Но ведь ты мне сказала, что твоя знакомая хочет приобрести эту штуку, чтобы проверить, продолжают ли звонить ее несчастной дочери распространители наркотиков! Если «жучок» неисправен, нет смысла его покупать. Вы якобы попытались проверить «жучок» сами и разбили телефонный аппарат, чему я не удивился. И будто бы теперь хотите повторить попытку с помощью телефона соседей, уехавших на три дня! И «жучок», мол, стоять там будет всего-то полчаса. А я, дурак, инструктировал тебя, как его вставлять и удалять!

– Сынуля, я тебе удивляюсь! Другой бы обрадовался тому, что на самом деле у меня нет знакомой с дочерью-наркоманкой!

Лешик от возмущения задохнулся, хлопнул руками по бедрам и в очередной раз спугнул бедную Эльку, надумавшую прилечь на то место дивана, с которого вскочил Димка. Вовремя заметив кошачье намерение, муж моментально сел обратно, сокрушенно покачивая головой, а кошка с безумным видом поскакала обратно. Больше мы ее в эту ночь не видели.

– Ты мне животное психопаткой сделаешь! – возмутилась Аленка поступку Лешика. – Распускает тут руки, понимаешь, среди ночи! У моей кошки шерсть практически постоянно стоит дыбом. По-моему, она уже вообще соображать перестала.

– Вместе вам веселее будет, – огрызнулся тот. – Тесная компания по… интеллекту.

Началась небольшая свара, которую я переорала очередным вопросом:

– Что делать с ключом и документами? – Сразу стало тихо. И я невольно начала повторяться: – Говорю, что делать с клю…

– А никому из вас ничего не надо делать. – Голос мужа возражений не допускал. – Во сколько у вас поезд? – Он посмотрел на Алису, Алиса посмотрела на Санчо, а Санчо уставился на Димку. – Да уезжайте вы спокойно, – недовольно проворчал муж. – Просто мне надо знать, когда связываться с Листратовым.

– Я брошу ключи от квартир в ваш почтовый ящик в девять часов утра, – медленно сказала Алиса. – Меня беспокоит только Солодов. И что ваш Листратов сможет с ним сделать? Мысленно погрозить ему пальцем?

– Ну почему – погрозить? – не выдержала я. – Помимо ваших документов есть и другие доказательства. – Подозрительный взгляд мужа заставил меня сбавить тон. Я пожала плечами и добавила: – Мне так кажется…

– Солодов не является ни соучредителем, ни работником преступных фирм. Он даже официально разведен с женой, числящейся в сыскном агентстве бухгалтером, – пояснила Алиса.

Наталья долго возмущалась молча, вращая глазами и издевательски ухмыляясь, и наконец выдала:

– Да его в первую очередь заложат все, включая разведенную жену.

Возникший спор пресек Димка:

– Ладно, давайте разбредаться. Вам, ребята, рано вставать.

Все зазевали. Усталость давала себя знать. Алису с Санчо сначала провожали все вместе, потом я одна.

Они уехали часа через два после того, как ушли от нас. Заснуть я не смогла. Из окна неосвещенной кухни было хорошо видно, как знакомые женская и мужская фигуры с чемоданом и большой сумкой пересекли наш двор, направляясь к поджидавшей их машине. Мне стало грустно от мысли, что мы можем никогда больше не встретиться. Каждый человек, с которым прощаешься, незримо уносит с собой часть твоей жизни. И не важно – год это, десять лет или один день, либо час. Ребята решили не рисковать…

Утром меня силком разбудил муж. В суматохе я сразу не поняла, что случилось. Славка опаздывал на коллоквиум и привычно носился по дому в поисках конспектов, вопя:

– Схлопотал, гад, по заслугам!

На кухне орал телевизор. Димка, бросив меня, полусонную, на суд моей же совести, к которой призывал обратиться, понесся будить Аленку. Та брыкалась и стонала, что с сегодняшнего утра бросает институт. Моя совесть, прослушав все это, неожиданно успокоилась, посоветовала не выходить на работу и уснула раньше меня. Но я тоже не задержалась.

В одиннадцать часов вскочила сама. Дмитрия дома не было, Славка уехал на свой коллоквиум, Аленка в обнимку с кошкой дрыхла. Ее совесть тоже спала. При моем появлении Элька, приоткрыв один глаз, беззвучно мяукнула и тут же уснула. Челюсти у нее смыкались уже в состоянии сна. Через полчаса, которые я бесцельно и бездумно просидела на кухне, позвонила Наташка и велела немедленно открыть дверь. Немедленно я не могла. Наверное, переспала либо недоспала, поэтому до двери плелась долго, шаркая голыми ногами по плитке. Недостойные меня тапки уже были спущены в мусорном мешке в мусоропровод. Как же это я не восстала против такого издевательства?

Бормоча про себя нелестные замечания в свой адрес, я открыла дверь и узрела Наташку в розовой пижаме и Бориных шлепанцах. Не отрывая от них глаз, жестом пригласила подругу войти и приложила палец к губам:

– Тс-с-с, Аленка спит.

Наташка зевнула, пытаясь одновременно выговорить, что Лешик тоже еще не проснулся. Нормально шагнуть через порог ей не удалось – тапки тоже дремали. Она споткнулась и головой вперед ринулась в холл, сбрасывая их на скаку.

Успокоилась она у напольной керамической вазы, вцепившись в нее мертвой хваткой.

– Не поняла, – изрекла она задумчиво. – Одно из двух: или у меня за ночь ноги похудели, или Боря украл мои шлепки и подменил своими, или я еще сплю и сегодня не работаю, или шлепки подросли, или… Как удачно ты выбрала место для вазы! Я третий раз торможу об нее… Но, надо отдать должное, сразу же проснулась. Ты не помнишь, почему я пришла?

Я не помнила, хотя сонное состояние тоже развеялось. Наташка аккуратно поставила вазу на место, потянулась и отправилась на кухню босиком, наподдав по пути каждой тапочке ногой. Они обреченно полетели в разные стороны. Заметив мои босые ноги, она указала на них пальцем:

– О! Наши тапки украли и увезли за границу. Знала бы заранее, помпоны оторвала!

Пока я наливала кофе, подруга позвонила на работу и со слезами поинтересовалась, помнят ли там ее? Уверения Полины, что она не тот человек, которого можно забыть, хотя, честно говоря, такое желание имеется, Наталью удовлетворили, как и пожелания завотделением не тревожить вспышку радикулита еще пару дней.

Я включила телевизор и передала Наталье пульт. Пусть командует сама. Мыслями вернулась к мужу, который… А где, собственно, он может быть? Вроде как с утра на работу не собирался. И сегодня у него не операционный день. К Листратову поехал? Рановато… Надо бы к вечеру.

Наташка сидела и усиленно отнимала у меня одной рукой чашку, не давая приложиться к кофе. Сама же набрала полный рот и дико таращила на меня глаза, второй рукой отчаянно помахивая в сторону экрана.

«Кто ж хватает такими глотками! – возмутилась я про себя. – Кофе, наверное, горячий… – На всякий случай отодвинулась и подняла слетевший на колени пульт. – Ни фига не слышно!»

Взглянув на телеэкран, глазам не поверила. Оттуда со своей фотографии нам бодро улыбался Солодов Антон Василич. У него было лицо американского киногероя – копа, беспощадно борющегося с преступностью.

– Звук!!! – заорала Наташка, проглотившая наконец бодрящий напиток.

Я свою чашку моментально опрокинула, и коричневая река вылилась на моську любопытной Эльки.

– Кошка сварилась! – быстро прокомментировала я это текущее событие, не отрываясь от теленовостей.

– Ты налила в кофе холодную воду! – успела отреагировать Наташка.