Галина Куликова - Пакости в кредит

В общем, столкнул я Аркашку с крыши, он даже удивиться не успел. А потом сразу вниз, в толпу зевак. В общем, одна ты у меня, Соня, осталась такая красивая. Все чего-то копошилась, копошилась. Я тебя и не боялся особо. Так решил прикончить, на всякий случай. Чтобы уж верняк. Зря, оказывается, благодушничал. Видимо, Дымов успел расследование провести и перед смертью тебе многое выболтал.

— После смерти, — сказала Софья.

— На спиритическом сеансе?

— Мы, Вася, пошутили. Дымов совсем не умер. Просто спрятался, чтобы ты за ним охотиться перестал.

— Брось! Я с его лечащим врачом продолжительную беседу имел.

— Это с Рыбалкой, что ли? — хмыкнула Софья. — Так его тоже вокруг пальца обвели.

— Заливаешь, Соня. Просто отвлечь меня пытаешься, — неприятно улыбнулся Вася и сделал короткий шажок в ее сторону. Софья не двинулась с места.

— Обернись, — предложила она, заметив, что Дымов вышел из своего укрытия и стоит в одном из длинных зеленых проходов, засунув руки в карманы. «Слава богу, — подумала Софья, — что он снял с себя костюм с оторванным хвостом».

Вася повернулся и тут же дернулся было к ней, но Дымов мгновенно показал ему пистолет:

— Стоять!

Из-за горки появился Суданский. Он находился совсем близко, буквально в двух шагах от Капитанова. И тоже держал в руке пистолет.

Софья внезапно почувствовала страшную слабость и опустилась на парапет, уронив лицо в ладони. Послышались возня, сдавленные проклятия — видимо Капитанов попытался оказать сопротивление, не веря, что в него выстрелят.

Конечно, победы ему одержать не удалось. Суданский достал из кармана телефон и отдал короткую команду. Через минуту в зимний сад проскользнули несколько мужчин. У одного из них наготове были наручники.

В душе Капитанова бурлили чувства, которые отражались у него на лице.

— Стойте! — воскликнул он, когда его начали подталкивать к выходу. — Я имею право, черт возьми, узнать, на чем прокололся? Если Колька Мягкий, конечно, не успел показать на меня пальцем.

— Не успел" — заверил его Дымов.

Все посмотрели на Софью.

— Чистая психология, — сказала та, стараясь, чтобы у нее не дрожали ни губы, ни руки. — Дымов только начинал свое дело. И каждый клиент был у него на счету.

— И что?

— Твоей фамилии, Вася, в списке его клиентов не было. Я проверила каждую бумажку в офисе Дымова и в его портфеле. О тебе не было ни слова, ни пометочки.

— Но я ведь не сказал тебе, что уже побывал у Дымова! Я, может, только собирался к нему обратиться!

— Нет, я хорошо помню. Ты сказал: Дымов взялся за дело о полтергейсте. Но если он взялся, то должен был внести тебя в список клиентов. А он не внес. Не внес, хотя там была даже Тулускина, которую он всего лишь держал в уме. Значит, ты соврал, что побывал у Дымова. Тогда откуда, Вася, в твоем распоряжении оказался номер его мобильного телефона? Я заметила, что Дымов им особо не разбрасывался. Но когда снабжал своих клиентов визитками, писал этот номер на обратной стороне каждой из них. От руки. Клиентов у него было всего пятеро. Четыре визитки я видела своими глазами и даже держала их в руках. А вот пятая визитка… Пятая визитка должна была остаться у Мягкого. Только убийца мог взять ее.

— Я в состоянии придумать сто историй о том, как ко мне попал номер мобильного телефона Дымова! Стоило тебе только спросить.

— Я рада, что не спросила, — содрогнулась Софья. — Ты застрелил бы меня в тот же день, пренебрегая творческим воображением.

Вася намеревался что-то ответить, но его ткнули под ребра пистолетом. Суданский обнял Софью и крепко прижал к себе.

— Без четверти двенадцать! — сообщил он ей в макушку. — Стоит выйти к людям и запастись шампанским. Послушайте, Дымов, вы не хотите ненадолго исчезнуть? Хотя бы на пару дней. Моей любимой девушке нужно прийти в себя.

— Ну… — протянул тот, явно не желая исчезать. — Возможно, следствию понадобятся мои показания.

— Не беспокойтесь. Я ведь недаром так долго готовил авансцену. Речь убийцы записана в лучшем виде. Так что специалистам будет чем себя занять и без вас.

— Хотите, чтобы я ушел?

— Ой! — крикнула Софья. — Дымов, подождите! У меня полный дом ваших денег.

— С какой это стати они мои?

— Но не мои же!

Сообразив, что сейчас последует долгое препирательство, Суданский решил распорядиться деньгами сам.

— Те, что под кроватью, надо отдать жене и детям сбитого на шоссе алкоголика. Те, что заплатила Зимодаскина, вернуть Дымову. А остальные оставь себе, чтобы потратить или положить в банк. Заодно проверим, какой у тебя характер. Мотовка ты или бережливая хозяйка? Годишься для основательной семейной жизни или только для гусарской любви?

— А от этого будет зависеть, женишься ты на мне или нет?

— Безусловно.

— Тогда советую вам, Соня, эти деньги промотать, — сказал Дымов с чувством.

— Почему это? — криво ухмыльнулся Суданский.

— Потому что столь потрясающая женщина заслуживает настоящего предложения руки и сердца, а не глумливого намека на возможность брака.

— Не верю своим ушам! — полушутя воскликнул Суданский. — У меня есть соперник?

— Мы с Софьей познакомились раньше. И если бы не обстоятельства, я бы вовсю ухаживал за ней! Наши отношения уже начали зарождаться.

— Ой, перестаньте! — пискнула Софья. — Уже без пяти двенадцать. Мне надо успокоить расходившиеся нервы и припудрить нос.

— Я пока схожу за шампанским, — сообщил Суданский. — Для вас. Дымов, тоже нести бокал?

— Отчего же нет, принесите. А я провожу Софью до дамской комнаты.

Глядя, как они под ручку идут к двери, Суданский сказал сам себе:

— Почему бы мне еще раз не воспользоваться своим служебным положением?

Он набрал номер телефона и заявил собеседнику, что, по его мнению, Дымова нужно допросить незамедлительно. Да-да, он как раз выходит из зимнего сада. Разумеется, с ним нужно быть предельно вежливыми.

Через пару минут Суданский вышел в зал и увидел, что Софья стоит в окружений своих коллег из «Артефакта». Он подхватил с проплывающего мимо подноса два бокала шампанского и отсалютовал ей.

— А где же Дымов? — поинтересовалась Софья, подходя к нему и озираясь по сторонам.

— Ушел. Сказал, что гражданский долг призывает его срочно дать показания.

— Надеюсь, ты не принял всерьез его болтовню о зарождающихся отношениях и ничего с ним не сделал?

— Ну что ты! Конечно, нет. Настоящие мужчины выше какой-то там ревности. И в борьбе за любимую женщину никогда мелко не мстят и не пользуются недозволенными приемами.

— А я думала, они готовы буквально на все! — мечтательно сказала Софья, заведя глаза к потолку. Потом вернула их на место и деловито добавила:

— Так куда делся Дымов?

— А от моего ответа будет зависеть твое ко мне расположение?

— Конечно, да. И поклянись, что не будешь врать.

— Клянусь. У него расстройство стула. Наверное, от пережитого потрясения. Он не хотел, чтобы ты знала, поэтому взял с меня слово, что я совру тебе, будто бы его забрали на допрос. Так что, если он потом скажет, что его забрали на допрос, это будет означать только то, что он не хочет, чтобы ты знала, что у него случилось расстройство стула.

— Я рада, что ты мне сказал, — пробормотала Софья. — Любовь — такая штука, которая требует честности.

Начали бить куранты, люди закричали, захлопали, в воздух взлетели сотни разноцветных конфетти и ленты серпантина. Софья страстно поцеловала Суданского и запила поцелуй шампанским.

— Требует честности и хитрости, — неожиданно сказал он.

— Ты это про что?

— Так… Додумываю прошлогодние мысли. Обещаю, что ради тебя в новый год я их с собой не возьму.